N°3
17 января 2008
Время новостей ИД "Время"
Издательство "Время"
Время новостей
  //  Архив   //  поиск  
 ВЕСЬ НОМЕР
 ПЕРВАЯ ПОЛОСА
 ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
 ОБЩЕСТВО
 ПРОИСШЕСТВИЯ
 ЗАГРАНИЦА
 КРУПНЫЙ ПЛАН
 БИЗНЕС И ФИНАНСЫ
 КУЛЬТУРА
 СПОРТ
 КРОМЕ ТОГО
  ТЕМЫ НОМЕРА  
  АРХИВ  
 123456
78910111213
14151617181920
21222324252627
28293031   
  ПОИСК  
  ПЕРСОНЫ НОМЕРА  
  • //  17.01.2008
Владимир ЛУПОВСКОЙ
Деловые люди в отсутствие любви
«Бесприданница» в театре «Мастерская Петра Фоменко»

версия для печати
Когда в спектакле «Бесприданница», поставленном Петром Фоменко, Манана Менабде в роли цыганки вместо «Мохнатого шмеля» какого-нибудь вдруг запела песню на стихи Мандельштама «Сегодня ночью, не солгу...», это показалось мне странным и не вполне уместным. Ведь до того все шло, как положено, согласно тексту Островского, с не принятой сегодня подробностью, без сокращений, в исторических костюмах, что уже и настроило на обстоятельный классический лад. И вдруг Мандельштам, да еще с этим своим тревожным, полным дурных предчувствий: Того, что было, не вернешь,/ Дубовый стол, в солонке нож,/ И вместо хлеба еж брюхатый./ Хотели петь -- и не смогли,/ Хотели встать -- дугой пошли/ Через окно на двор горбатый. И цыгане вышли какие-то непривычно пугающие, древние -- то-то их Илья старушками называет, если и табор, то не веселый, а зловещий, из ночного кошмара...

Потом-то становится понятно: и не собирался Фоменко ставить классического Островского, так что модернистский анахронизм не случаен, а напротив, он-то и есть лейтмотив спектакля, построенного жестко и прозрачно, как офорт.

Хотя текст пьесы актеры произносят почти полностью, как будто ради того, чтобы доказать: никакого противоречия с тем, что написал в 1878 году великий русский драматург, в замысле спектакля нет. Каждая реплика -- в строку, каждая сцена разворачивается неторопливо, со вкусом, с деталями, каждая роль разобрана до конца, и если еще не все играется в полную силу, но то, что называется на театральном языке «рисунком», прочерчено твердой рукой.

Бытовое понизовье представляют обыкновенно считающиеся второстепенными герои -- хозяин трактира Гаврила, его слуга Иван, тетка Карандышева (чудесно ее сыграла Галина Кашковская, напевающая «Дремлют плакучие ивы...» и причитающая между куплетами: «Ложечка к ложечке, вилочка к вилочке...»). Их мещанский мир с домашними припасами, столовым серебром и буфетом стабилен во все времена и по-своему уютен. Даже когда в кульминационный момент бегства Ларисы Иван (Томас Мацкус) начинает греметь ножами-вилками, извлекая из этого звяканья какие-то глумливые аккорды, это не разрушает атмосферы общего лакейского покоя. Их место при закусках, так что чего тут нервничать.

Нервничают и маются герои главные. Все-то им не по себе, уж на что Кнуров (Алексей Колубков) важен, а и то засуетился, даже спотыкается, заспешил. А уж молодежь-то и вовсе какая-то зыбкая пошла, с гнильцой.

Вот Паратов (Илья Любимов): лицо тонкое, и сам -- пират, разбойник, перетянутый кожаным поясом, с платком на голой шее, такой вроде весь лихой, азартный, но с грустными глазами посаженного на цепь пса. И хочется взметнуть, а нечем, хотя и все вокруг стараются, заводят барина, да нет в барине никакой лихости да смелости, только усталость и отчаяние будущего подкаблучника.

Вожеватов-стервец (Андрей Щенников) холодный, как рыба, жесткий и циничный, трезво отстраняющийся от любого участия, на его фоне Кнуров просто лирик, романтик, влюбленный во всю неглубокую меру своей коммерческой натуры.

Карандышев...Евгений Цыганов, киногерой и красавец, играет его завистливым гордецом, с мощным стремлением к реваншу, с искренней уверенностью в собственной значительности, которую ничто не может поколебать. Он даже и неглуп, этот местный интеллектуал и обличитель нравов, но уж слишком нелеп и неадекватен, поскольку не видит никого вокруг себя, не понимает масштаба...

Но главная героиня этой драмы, понятно, Лариса. Полина Агуреева в этой роли не похожа ни на кого из своих предшественниц. Вожеватов говорит, что она проста... Она сама -- что у нее расстроены нервы... То, что она не как все, понятно, но что именно в ней не так, поначалу и не скажешь, хотя ее ломкая и суховатая грация высохшего растения настораживает уже в первой сцене с Карандышевым. Отчетливая и отчитывающая, вовсе не жертва, а уже все знающая нежить, ведьма, русалка, отчаянная и горькая... С этой Ларисой все уже случилось еще до начала пьесы, когда Паратов первый раз ее бросил, и она перестала любить и надеяться, только сама это не сразу поняла. Оттого и озаряет ее в финальном монологе: «Вам надо жить, а мне надо... умереть...» Агуреева очень легка в этом спектакле, в ее арсенале нет ни криков, ни бурных эмоций, и к Паратову в последнем объяснении она ластится не как страстная любовница, а как виллиса в «Жизели», как будто пытаясь еще обольстить, зачаровать. Вспоминаешь и Офелию в сцене безумия. Нет никаких слез, просьб, только сухая и страшная тоска заранее предрешенного финала. И поет на карандышевском обеде она не предложенный Островским романс Глинки «Не искушай меня...», а безысходно-мрачного «Бродягу», цыганскую народную песню, и не так сладко, как Ляля Черная, куда жестче, страшнее...

В этом иссушенном деньгами, ставшими капиталом, мире, где на все своя цена, нет для нее никакого воздуха, никакой свободы, никакого убежища за Волгой. Верно говорит Паратов: «Время просвещенных покровителей, время меценатов прошло; теперь торжество буржуазии...» Время форматное, четкое, и все живые, природные, не вычисляемые чувства, даже такие почти пародийные, как у честолюбца Карандышева, оно просто отменяет, вычеркивает. Химера коммерческого успеха буквально выжигает себе пустое пространство в душах, и если Лариса отказывается в таком мире жить, то остальные смиряются, но и скучно им, и тоскливо, и не радуют их ни Париж, ни пароходы, ни золотые прииски...

Конечно, не впервые в театре возникает сопоставление эпохи 70-х XIX века с нашим временем, и проявляется неожиданная актуальность именно Островского. Видно, в России соблазн больших денег, не встречая препятствий в виде традиций и культуры обращения с ними, немедленно приводит к распаду человеческих отношений, к вымыванию любви и жалости, к душевной пустоте одних и отчаянию других... Но то, что может быть пережито как драма в первый раз, при повторении морозит тоскливым холодом несостоявшихся возможностей.

«Бесприданница» -- трагедия бесстрастного времени, это вам не «Гроза» с ее половодьем чувств. Чувства в «Бесприданнице» никто в расчет не берет, а вместо них поощряется чувствительность, именно ее представляет салонно-манерная пошлость романса тетушки Карандышева и силуэтных картинок на заднике, галантерейная манера половых и банальность любовных признаний Паратова, который, в сущности, тоже ведь не настоящий барин, а так, мимолетность, слепок с фантазий деловых людей...

Конечно, в том, чтобы открыть таким спектаклем новое театральное здание с видом на Деловой центр, московское Сити, есть определенная доля иронии. «...И золотушный грач мелькает».
Алена СОЛНЦЕВА
//  читайте тему  //  Театр


реклама

  ТАКЖЕ В РУБРИКЕ  
  • //  17.01.2008
Владимир ЛУПОВСКОЙ
«Бесприданница» в театре «Мастерская Петра Фоменко»
Когда в спектакле «Бесприданница», поставленном Петром Фоменко, Манана Менабде в роли цыганки вместо «Мохнатого шмеля» какого-нибудь вдруг запела песню на стихи Мандельштама «Сегодня ночью, не солгу...», это показалось мне странным и не вполне уместным... >>
//  читайте тему:  Театр
  • //  17.01.2008
Донна Тартт. Тайная история. Перевод с англ. Дениса Бородкина, Наталии Ленцман. -- М.: Иностранка, 2008... >>
//  читайте тему:  Круг чтения
  • //  17.01.2008
Журналы «Знамя» и «Новый мир» приветствуют любимых авторов
Премии по итогам года некоторые литературные журналы присуждали и в позднесоветскую пору (к сожалению, не знаю, кто тут был инициатором, а ведь любопытно!), но тогда награждения проходили вполне бесшумно: журнал печатал список лауреатов, избранники получали прибавку к гонорару... >>
//  читайте тему:  Круг чтения
  • //  17.01.2008
Ион Марин продирижировал «Фантастической» Берлиоза
Знаменитейшее произведение XIX века «Фантастическая симфония» (1830) инициировано двумя обстоятельствами: Берлиоз влюбился в британскую актрису Гарриет Смитсон (1827) и во Франции случилась Июльская революция (1830)... >>
//  читайте тему:  Музыка
  БЕЗ КОМMЕНТАРИЕВ  
Реклама
Яндекс.Метрика