-- Магомед Ибрагимович, как вы оцениваете итоги последнего совещания Дмитрия Козака с главами Ингушетии и Северной Осетии?

-- Это была очень положительная встреча. Дмитрий Николаевич в самом начале разговора ясно обозначил, что не должно быть «закрытых» (для возвращения. -- Ред.) населенных пунктов. И даже такого термина. Сейчас есть рабочий настрой, есть поручение президента России, и руководство Южного федерального округа намерено это дело претворить в жизнь. Обсуждено много вопросов по возвращению, по обеспечению людей временным жильем, по открытию закрытых населенных пунктов. Вы знаете, что прошло много времени и в тех местах, где до конфликта компактно проживали люди, многие дома разрушены, надо восстанавливать все коммуникации. Мы ставили вопросы о тех, кто занял ингушские дома, в том числе об иностранцах из Южной Осетии. Соответствующим структурам поручено разобраться, а судебным исполнителям -- исполнить уже принятые судебные решения. Обсуждалось и размещение желающих в поселке Новом. В основном туда хотят люди, которые до конфликта 1992 года ничего в Пригородном районе не имели: те, кто проживал в общежитиях, кто не имел собственного жилья. Остальные в абсолютном большинстве хотят вернуться домой.

-- Осетинская сторона делит их на три группы: те, у которых нет препятствий для возвращения, те, у кого для возвращения не хватает правовых оснований, но их можно попытаться восстановить в суде, и те, кто принимал активное участие в конфликте, и поэтому их возвращение нежелательно в принципе.

-- В первую очередь не должно быть в руках каких-то граждан права решать судьбы людей. Надо смотреть в Конституцию. Право есть у всех. Владимир Владимирович Путин четко заявил, что на территории РФ все равны перед законом. И каждый должен иметь возможность проживать там, где он изъявляет желание, тем более там, где он проживал. Я считаю безосновательным такое деление. Что значит: нет законных оснований? Человек мог по каким-то причинам утерять документы. За время конфликта было разрушено много строений, масса потерянных и сожженных документов. Есть убитые, раненые, без вести пропавшие. Слава богу, люди сами смогли выйти. А тут некоторые главы администраций творят такие вещи, что людям приходится буквально пройти все круги ада, чтобы доказать, что они действительно там проживали. Хотя все они прекрасно знают, что был дом, что в паспорте стоит прописка, что он там родился, учился, вырос и работал. А если говорить о третьей составляющей, это вообще абсурдные вещи. Что значит: принимал участие в конфликте? Уголовный кодекс что, отменен? Если доказано, что он принимал участие в конфликте, почему он до сих пор на воле ходит? Плюс к этому -- после конфликта была масса амнистий, и фактически все люди, которые принимали участие, амнистированы. Я считаю, что мы как чиновники, занимающиеся восстановлением конституционных прав граждан, не должны находить причины, которые мешают людям возвращаться. Еще Петр I говорил: кто не хочет исполнять, тот всегда ищет причину и находит ее.

-- Во Владикавказе считают, что в базе данных ФМС около 8 тыс. вынужденных переселенцев. Насколько я понимаю, эта цифра несколько ниже той, о которой ранее уже договорились вроде бы обе республики, -- около 10 тыс. человек.

-- Абсолютно верно. Согласно цифрам, которые заявляет ФМС, желающих вернуться около 10 тыс. А прогнозные данные с учетом вынужденных переселенцев, которым еще будет подтвержден их статус, -- 12 тыс. человек. Сейчас идет активный переучет. У нас на территории находится более 18 тыс. человек, которые вынужденно покинули территорию Северной Осетии. Но, к сожалению, не все смогли пройти процедуру переучета. Есть люди, которые уже получили от государства финансовую помощь, но в силу того, что их подворье находится в закрытом населенном пункте, они не могут туда вернуться. Эту категорию, к величайшему сожалению, ФМС не учитывает.

-- С другой стороны, около 2 тыс. человек уже живет на своих подворьях в Северной Осетии, но они остаются в базе ФМС, потому что помощь ими до сих пор не получена?

-- Да, некоторая часть там действительно проживает и состоит на учете в ФМС Северной Осетии. Это небольшая часть. Дело в том, что государственная помощь оказана 22 тыс. человек. Под оказанием помощи понимается либо выделение временного жилья, выделение финансовых средств -- либо одной трети, либо двух этапов, либо полностью. Но это не означает, что, получив деньги, он вернулся. И если человек не вернулся по не зависящим от него обстоятельствам, то пока он не сможет вернуться, должен по всем законам считаться вынужденным переселенцем.

-- Около пятой части списка ФМС передано на отработку в органы исполнительной власти Северной Осетии. Что означает эта процедура?

-- Там создана специальная правительственная комиссия, по-моему, по поручению Дмитрия Козака. Они должны выносить решение по каждой семье, насколько они считают целесообразным или нецелесообразным возвращать их в тот или иной населенный пункт. Насколько я знаю, им дано разъяснение, что с точки зрения закона отказать в возвращении может только суд, и только по тем основаниям, которые предписывает закон.

-- Например?

-- Если земельный участок изымается в пользу государства, для государственных нужд, если там возможны какие-то техногенные катастрофы и т.д. Плюс в соответствии с гражданским и жилищным законодательством РФ людям должны компенсировать все, что они там имели, вплоть до последнего куста.

-- В Пригородном районе есть как раз такая ситуация изъятия земли в связи с созданием водоохраной зоны.

-- Я скажу одно: люди -- сами вынужденные переселенцы из Терка и Чернореченского -- категорически настаивают на том, чтобы их вернули туда, где они жили.

-- Чем обусловлена эта настойчивость? Ведь, насколько известно, мэрия Владикавказа предлагала им участки там же, к югу от города, только на левом берегу Терека. Они не согласились.

-- Они заявляют, что водоохранная зона установлена не в соответствии с законодательством Российской Федерации. Кроме того, если есть зона санитарной охраны питьевого водоснабжения, то эта зона состоит из трех поясов. В первом поясе жить категорически запрещено. Во втором можно жить с ограничениями, в третьем -- то же самое. Территория населенных пунктов, в которых проживало до 95% ингушей, полностью включена в первый пояс. Люди говорят, что не согласны с этим. Если этот пояс привязан к каким-то определенным точкам на местности, они готовы отойти за эту линию и поселиться рядом. Но они не хотят ни в Новый, ни в Майское.

-- Но перемещать их хотят вроде бы не в Новый и Майское, а в Балту и другие близлежащие населенные пункты?

-- Да, осетинская сторона заявила, что готова предоставлять участки. Но люди четко ответили, что будут обращаться во все судебные инстанции федерального и международного уровней и настаивать на том, чтобы вернуться именно в свои населенные пункты. У нас недавно умер один старик из Терка, я был на его похоронах. Он завещал своим потомкам: пусть будет проклят тот, кто оставит эти места. Это в крови у ингушей сидит, никогда в жизни они не откажутся от этих мест.

-- А какова ситуация с «закрытыми» селами, о которых г-н Козак сказал, что их не должно быть?

-- Дмитрий Николаевич дал поручение, чтобы я передал списки людей, которые изъявляют желание вернуться в населенный пункт Ир. 113 заявлений мной переданы и в правительство Северной Осетии, и в межрегиональное управление ФМС. Я проинформировал и Южный федеральный округ о том, что заявления переданы. Есть поручение завезти людей в ближайшее время. По Камбилеевке принято решение по восьми семьям из городка беженцев в Майском. Люди обрадованы. Но в Октябрьское и Южный пока не заехала ни одна семья. Хотя мы надеемся, что все-таки будет решение проблемы. Так больше продолжаться не может.

-- В Осетии говорят, что позиция ингушей такова: вот есть 70 семей, которые хотят вернуться в Октябрьское, давайте сегодня вернем 50, завтра -- еще 20. Осетинская сторона предлагает вернуть сегодня восемь, завтра -- восемь, послезавтра -- десять. И вот так постепенно будет лучше, чем сразу большими группами. Какова ваша точка зрения?

-- Такая позиция не совсем понятна. Люди проживали компактно. Возьмем тот же Ир. Там есть места, где живут одни ингуши. Рядом нет ни осетин, ни русских. С кем надо согласовывать возвращение ингушей? С ингушами, которые сидят сзади, спереди, справа и слева? Это снова связано с отсутствием желания решать вопросы по существу. Поймите: человек потерял там близких. Сегодня ему говорят, мол, заезжайте, одна-две семьи. Они говорят, естественно: «Мы боимся». Почему бы не принять решение и не возвратить сегодня 10, 20, 30 семей? Разницы нет, но хотя бы десять семей. Дайте разрешение. Никто не дает. Заехать предлагают одной семье. Вокруг с трех сторон будут осетины. Поймите, детей в школу надо посылать, с кем-то переговорить надо. Они говорят: «Давайте мы поедем не одни, пусть приедут еще пять--десять семей. Минимум хотя бы пять. А осетинские власти берут населенный пункт, возвращают в крайнюю точку одного, в середину одного и в другую крайнюю точку еще одного.

-- В городке в Майском очень много людей, которые несколько лет назад получили государственную помощь, но так и не вернулись домой. На что они сейчас могут рассчитывать?

-- Они должны написать заявление. Им, как любому жителю Республики Северная Осетия, обязаны дать земельный участок.

-- На каком основании, если им уже оказана помощь?

-- Помощь оказана только деньгами.

-- Какова ваша статистика по ингушским домовладениям в Пригородном районе, занятым выходцами из внутренних районов Грузии?

-- 100 случаев есть только по одному населенному пункту Южный. Несколько дней назад к нам поступила информация по линии межрегионального управления ФМС: они выявили 171 единицу домов и квартир, ранее принадлежавших гражданам ингушской национальности, в которых незаконно проживают выходцы из внутренних районов Грузии. Сейчас ряд людей обращается в судебные органы. Некоторые пока отказываются: если он сейчас отсудит дом, а возвращаться пока не сможет, там просто могут все разграбить.

-- Есть ли у жителей городка беженцев в Майском основания бояться насильственного расселения? Они опасались, что лагерь свернут к 1 апреля.

-- Я не могу точно сказать, откуда взялась дата 1 апреля, но так или иначе чиновники, задействованные в этом вопросе, называли ее людям. В основном люди опасаются, что их насильно куда-то перевезут. Но Дмитрий Козак на совещании сказал, что никого никуда насильно перевозить не будут, -- только после того, как они напишут заявления. Главное -- тот, кто изъявляет желание, по российским законам и нормам международного права должен иметь возможность вернуться туда, где он хочет проживать. Хочет жить дома -- пускай живет. Хочет в Москву ехать -- пускай уезжает. Но это неотъемлемое право, зафиксированное в Конституции. И оно не допускает каких-либо интерпретаций.

-- Осетинская сторона не скрывает, что есть, пусть маленькая -- по Майскому около 15 семей -- категория людей, возвращение которых нежелательно, то есть они готовы противодействовать их возвращению. Есть ли, с вашей точки зрения, какие-то правовые основания выделять такую группу?

-- Абсолютно никаких. У нас в стране действует закон. У всех граждан должны быть равные права, у всех должна быть безопасность, и все должны проживать там, где они хотят. Или у нас идет активный пересмотр Конституции на отдельно взятой территории? Это недопустимые вещи.

-- Есть версия, будто бы ингушское руководство само препятствует программе возвращения переселенцев в Пригородный район, хочет оставить их на своей территории, чтобы иметь такой козырь, выдвигая территориальные претензии к Северной Осетии и добиваясь возвращения Пригородного в состав Ингушетии.

-- Я считаю, что это абсолютная белиберда. Если бы сегодня не было проблемы вынужденных переселенцев, с той энергией, которую мы сейчас направляем на ее решение, мы бы подняли экономику и уже забыли бы о дотационности. Если они смогут вернуться и жить дома, для нас это гора с плеч.

-- Связывает ли Ингушетия возможность окончательного разрешения конфликта с передачей в ее состав Пригородного района Северной Осетии?

-- Этот вопрос не в моей компетенции, я воздержусь от комментариев.

-- Реально ли урегулировать конфликт до конца 2006 года?

-- Если будет устойчивая позиция федерального центра, этот вопрос будет решен не только в 2006 году, а даже до истечения одного квартала. Но уровень сотрудничества с осетинской стороной мог бы быть лучше. Решение проблемы при таком раскладе, как сейчас, будет затягиваться.