Данди по прозвищу Крокодил из одноименного фильма был несомненным героем конца восьмидесятых годов. В Америке исполнитель заглавной роли Пол Хоган получил «Золотой глобус» как лучший комедийный актер года, сценарий фильма выдвигался на соискание «Оскара», а президент Рейган назвал его своим любимым кинопроизведением -- не так уж плохо для истории о приключениях австралийского охотника за рептилиями. Потом вышла вторая серия, имевшая немногим меньший успех. А потом Полу Хогану пришлось почти три пятилетки кряду методом проб и ошибок убеждаться в том, что зритель хочет видеть его только в качестве Данди -- обаятельной деревенщины, увешанной крокодильими зубами-амулетами и с огромным ножом за поясом. Поэтому Данди вернулся. Но смена тысячелетий никоим образом на нем не отразилась.

На сей раз Данди вместе с многолетней возлюбленной Сью (Линда Козловски) и маленьким сыном -- этаким Тотошей и Кокошей в одном лице -- приезжает в Лос-Анджелес, чтобы развеяться, отдохнуть от крокодилов и посмотреть Голливуд. Но вместо полноценного высококалорийного безделья в Беверли-Хиллз ему приходится помогать Сью, которая расследует гибель своего коллеги-репортера, слишком глубоко увязшего в темных делишках одной киностудии. Киностудия эта непростая -- она снимает один за другим заведомо провальные фильмы, но тем не менее уверенно держится на плаву. Проникнув на съемочную площадку под видом укротителя обезьян, Данди выясняет, что студия -- всего лишь прикрытие для банды контрабандистов шедевров живописи: они охотно берут старинные полотна. Впрочем, внимательный зритель может догадаться об этом еще до того, как на экране появится первая картина: главные роли в фильмах подставной студии играет накачанный, похожий на Ван Дамма коротышка, обозначенный на афишах под именем Жан-Поль Шагал. В результате дело заканчивается не только окончательной победой над корыстными мерзавцами, но и свадьбой: Данди и Сью наконец-то официально регистрируют свои отношения.

Главный плюс третьего «Данди», конечно, в том, что это, пожалуй, самая старомодная (в лучшем смысле этого слова) картина нынешнего сезона. За последние тринадцать лет ничего не изменилось -- тот же бесхитростный набор шуток (в духе «Улыбок разных широт» из журнала «Крокодил»), те же самые клоунские потасовки и перестрелки, во время которых даже самые меткие стрелки ни в коем случае никого не убивают: самое страшное, на что способны здесь пули-дуры, -- сбить шляпу. Ни одной цитаты из фильмов, вышедших за последнее время. Да что цитаты -- Данди до сих пор приходит в панический восторг при виде дистанционного пульта управления, как ошпаренный выбегает из гей-клуба и не имеет представления не только о том, кто такой Том Арнольд (известный любому американцу комик), но даже и Майк Тайсон. Тайсон играет в фильме самого себя и просветленно занимается в парке медитацией, из чего Данди делает вывод: «На вид-то он, конечно, грозный, но в душе нежный и ранимый парень -- мухи не обидит». Смеяться над всем этим вроде бы несолидно, но приходится: уж больно обаятельно и простодушно выглядит происходящее на экране. Тем более для наших зрителей. Режиссеру Саймону Уинсеру можно было смело снимать свой фильм сразу на русском языке, не дожидаясь, пока его купят и отдублируют. Первый фильм о Данди вышел в тогда еще советский кинопрокат с очень небольшим по тем временам опозданием и имел одинаковый успех на широком экране и пиратских видеокассетах, что случалось нечасто. Поэтому ностальгические воспоминания неизбежны -- причем не только о конкретном фильме, но и об общем ощущении киносеанса пятнадцатилетней давности. Кажется, что не в «Пушкинском» ты сидишь -- а в самой настоящей «России». И первое, что увидишь, выйдя из кинотеатра, -- длиннющую очередь в «Макдоналдс». И вода по асфальту рекой.