За короткое время в России появилось немало документов (стратегий, концепций, доктрин и т.д.), направленных на упорядочение деятельности в сфере обеспечения национальной безопасности. Сделано и немало официальных заявлений. В мае 2009 года появилась Стратегия национальной безопасности России до 2020 года. Спустя четыре месяца вышла программная статья Дмитрия Медведева «Россия, вперед!», а в ноябре президент представил Федеральному Собранию уже второе свое ежегодное послание.

Статья президента, как может показаться, выпадает из общего ряда. Вместе с тем это не беллетристическое произведение или абстрактное размышление, а изложение главой государства программы развития страны на ближайшую и долгосрочную перспективу. Президент впервые обратился напрямую к гражданам страны, показав, что нуждается в поддержке своих начинаний с их стороны.

Насколько документы сопряжены между собой, какова степень взаимосвязанности и согласованности их положений? Об этом можно судить, если они представляют в совокупности целостное образование, иерархизированную систему, если прослеживаются и развиваются последовательно стержневые идеи, если есть их единое понимание. В частности, насколько согласуются между собой изложенные в разных редакциях перечни угроз и способы их нейтрализации.

Необходима и увязка решения проблем национальной безопасности с вопросами стратегического планирования развития страны. Не зря же одновременно со Стратегией национальной безопасности появился указ президента «Об основах стратегического планирования в Российской Федерации». И хотя документ имел гриф «для служебного пользования», некоторое время он был в свободном доступе в Интернете.

Исходя из сказанного выше, можно утверждать: сегодня нет полной ясности относительно предназначения, статуса, названия и содержания стратегий, доктрин, концепций и иных официальных документов в сфере безопасности. Непонятно, как они соотносятся между собой, по какому принципу им даются названия и кем они утверждаются.

Например, такой серьезный документ, как Концепция долгосрочного социально-экономического развития, утвержден лишь распоряжением правительства -- даже не постановлением и уж тем более не указом президента или федеральным законом. Есть и другие примеры.

Слово «стратегия» в названии документа могло бы говорить о том, что он действует в течение определенного срока. Концепция же должна исходить из более константных величин, менее подверженных воздействию текущих обстоятельств. Например, невозможно отрицать наличие у России долгосрочных национальных интересов. Кстати, если судить по характеру создания документа в сфере национальной безопасности, речь шла о разработке именно концепции, а не стратегии, появление которой стало неожиданностью для многих наблюдателей. А словосочетание «стратегия безопасности» вообще противоречит правилам русского языка, поскольку подразумевается стратегия состояния, а не процесса. Поэтому грамотно документ мог бы быть назван, например, стратегией обеспечения национальной безопасности.

Складывается ощущение, что «доктринотворчество» в России развивается бессистемно. Причина, вероятно, в перманентной бесконтрольной «интеллектуальной анархии», проявившейся при создании документов.

Так, стратегия раскрывает основное содержание обеспечения национальной безопасности, национальные интересы, характеризует угрозы национальной безопасности. В стратегии отмечено, что «концептуальные положения в области обеспечения национальной безопасности базируются на фундаментальной взаимосвязи и взаимозависимости» ее и Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. Между тем концепция, претендуя среди прочего на определение путей и способов обеспечения национальной безопасности, ограничивается лишь «учетом вызовов предстоящего периода». При этом отсутствует объяснение, почему предпочтение отдано "вызовам" и речь не идет о "рисках", "угрозах" или "опасностях". К тому же рассматриваемые в концепции «долговременные системные» вызовы касаются исключительно экономической сферы.

В статье «Россия, вперед!» в качестве «очень больших проблем» (которые с определенными оговорками можно считать угрозами) президент специально выделяет неэффективную экономику, полусоветскую социальную сферу, неокрепшую демократию, негативные демографические тенденции и нестабильный Кавказ. По логике, угрозы и способы их нейтрализации в указанных случаях должны четко коррелироваться. В реальности это не так, есть существенное расхождение в перечнях угроз (или проблем), приведенных в стратегии и в статье главы государства. Попытки сравнения их положений уже предпринимались представителями отечественного экспертного сообщества. В частности, есть существенное расхождение положений Стратегии национальной безопасности и статьи «Россия, вперед!».

В первом тексте читаем: «Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX века -- остановила падение уровня и качества жизни российских граждан». И для сравнения во втором: «Наша теперешняя экономика переняла у советской самый тяжелый порок -- она в значительной степени игнорирует потребности человека».

Или: «Россия... устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность». И другая цитата: «Террористические атаки на Россию продолжаются. Жители республик Северного Кавказа просто не знают покоя. Гибнут военные и работники правоохранительных органов, государственные и муниципальные служащие, мирные люди».

В стратегии отмечено: «Решены первоочередные задачи в экономической сфере, выросла инвестиционная привлекательность национальной экономики... В целом сформированы предпосылки для... динамичного развития и превращения Российской Федерации в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы». В статье же читаем: «Двадцать лет бурных преобразований так и не избавили нашу страну от унизительной сырьевой зависимости. Отечественный бизнес за малым исключением не изобретает, не создает нужные людям вещи и технологии. Торгует тем, что сделано не им, -- сырьем либо импортными товарами. Готовые же изделия, произведенные в России, в основной массе пока отличаются крайне невысокой конкурентоспособностью. Отсюда и большее, чем у других экономик, падение производства во время нынешнего кризиса. И запредельные колебания фондового рынка. Все это доказывает, что мы сделали далеко не все необходимое в предшествующие годы. И далеко не все сделали правильно».

Наконец, тезис стратегии о том, что «укрепляется общественное согласие на основе общих ценностей -- свободы и независимости российского государства, гуманизма, межнационального мира и единства культур многонационального народа Российской Федерации, уважения семейных традиций, патриотизма» слабо согласуется с таким положением президентской статьи: «С каждым годом нас становится все меньше. Алкоголизм, курение, дорожно-транспортные происшествия, недостаточная доступность многих медицинских технологий, экологические проблемы сокращают жизнь миллионов людей. А наметившийся рост рождаемости пока не компенсирует убыль населения».

В тексте стратегии в отличие от статьи региональный аспект практически отсутствует, а Северный Кавказ не упоминается вовсе. В перечне угроз коррупция спрятана глубоко, упоминается лишь вскользь среди множества угроз в сфере государственной и общественной безопасности, где лишь в заключении обозначен «сохраняющийся рост преступных посягательств, направленных против личности, собственности, государственной власти, общественной и экономической безопасности, а также связанных с коррупцией».

При этом в статье президента коррупция оценивается как актуальная угроза национальной безопасности. Глава государства говорит прямо: «Демократия нуждается в защите. Как нуждаются в защите основные права и свободы граждан. Защите прежде всего от коррупции, порождающей произвол, несвободу и несправедливость».

Послание президента Федеральному Собранию 2009 года содержит немало отсылок к статье «Россия, вперед!» и развивает изложенные в ней идеи. Послание характеризует коррупцию как угрозу и предусматривает меры для ее преодоления. Лейтмотивом же послания 2008 года было изложение ценностей и идеалов российского общества, выступающих в качестве нравственных ориентиров для развития страны. В связи с этим возникают вполне естественные вопросы относительно преемственности и последовательности посланий.

На приведенных -- а есть и другие -- примерах видно, что сложившиеся в России официальные подходы к обеспечению национальной безопасности по ряду параметров недостаточно сопряжены между собой. Это выражается в недостаточной взаимосвязанности и согласованности некоторых важных концептуальных установок, в неопределенности статуса и соподчинения документов, в несогласованности их названий.

Кроме того, в документах в области национальной безопасности слабо прослеживается механизм и обязательность реализации их положений (или же таковые имеют паллиативный характер). Участие общества и граждан в делах государства, к сожалению, лишь декларируется. Все же хотелось бы видеть системное и целостное изложение оценки происходящего и непротиворечивый план созидания будущего.

В целом сложившаяся ситуация наводит на размышления о том, что сформировавшиеся в России механизмы разработки концептуальных документов и программных заявлений, связанных с развитием страны и обеспечением национальной безопасности, необходимо совершенствовать. Немало компетентных представителей отечественного экспертного сообщества, подвергая обоснованной и справедливой критике сложившуюся практику, сохраняют конструктивный настрой, демонстрируют готовность к сотрудничеству. Но ответная реакция официальных структур, основанная на приверженности ведомственному подходу, заключается в дальнейшем закрытии и бюрократизации процесса формирования концептуальных установок и разработки соответствующих документов. Сложившуюся практику резонно было бы поменять, иначе ошибки методологического характера с неизбежностью скажутся в самой практике обеспечения национальной безопасности.