В выходные в Русском драматическом театре Махачкалы обещают возобновить показ скандального спектакля «В своих руках» -- спорной инсценировки захвата террористами московского мюзикла «Норд-Ост» в 2002 году. Премьера спектакля состоялась 4 апреля. На следующий день информационные агентства сообщили, что постановка запрещена президентом Дагестана Муху Алиевым -- и тому пришлось публиковать развернутые опровержения, из которых явствовало, что глава республики остается последовательным сторонником свободы слова, хотя и не одобряет спектакль лично.

Второе представление тем не менее так и не состоялось -- собравшимся зрителям сообщили, что заболела одна из ведущих актрис. О театральном скандале в столице Дагестана начали говорить в Москве. Президент республики предположил, что складывающаяся ситуация -- «либо провокация, либо головотяпство со стороны министра культуры». И вот в выходные представление должно возобновиться. Если, конечно, дагестанские «ответственные работники» не решат, что высказывания первого лица в защиту гласности -- лишь форма политкорректности, а на самом деле во внимание, как велит традиция, стоит принимать только резкую начальственную критику.

Спектакль по пьесе англичанки русского происхождения Натальи Пелевайн был впервые поставлен в Лондоне в 2006 году. Сюжет пьесы -- рассказанная в реальном времени история отношений журналистки, оказавшейся среди заложников в захваченном террористами театре, и смертницы, которая неожиданно узнала в ней юношескую привязанность своего погибшего в Чечне брата. Актеры в камуфляжных комбинезонах и с автоматами, актрисы в черных хиджабах живо инсценируют захват театра. В течение всего спектакля они перемещаются по рядам и стоят в проходах, а в зале для большей реалистичности время от времени гаснет свет.

Президент Муху Алиев приехал на премьеру, потому что заинтересовался программкой спектакля, в которой, по его словам, вместо фамилий актеров был список террористов под номерами. Спектакль, по словам главы Дагестана, ему не понравился: по его мнению, авторы идеализировали боевиков, а заложников изобразили в не вполне приглядном виде. Эту оценку г-н Алиев высказал журналистке из «Дагестанской правды», которая подошла к нему в фойе и попросила прокомментировать увиденное. Тут же оказалась и министр культуры Дагестана Зумруд Сулейманова, которая поспешила заверить президента, что сама спектакль не смотрела.

Когда второе представление сорвалось, постановщик спектакля Скандарбег Тулпаров объявил, что пьесу изъяли из репертуарного плана по личному распоряжению Муху Алиева. Президенту пришлось оправдываться: он заявил, что никакого запрета не было и авторы в любом случае имеют право на свою точку зрения. Вечером того же дня творческий коллектив пригласили в МВД Дагестана -- благо и Русский театр, и президентская резиденция, и МВД находятся на одной улице, в нескольких минутах ходьбы друг от друга. Глава МВД Адильгирей Магометтагиров обещал строго взыскать с тех, кто попытался запретить спектакль, ссылаясь на распоряжение главы республики. А во вторник Муху Алиеву пришлось устроить целую пресс-конференцию, чтобы еще раз разъяснить свое отношение к случившемуся.

Президент справедливо отметил, что вокруг якобы отмененного спектакля уже образовалась еще одна пьеса, в которую вовлечено руководство региона. И это, с точки зрения г-на Алиева, либо провокация авторов, либо результат излишнего рвения министра культуры Сулеймановой, которая, услышав из уст президента нелестную оценку в адрес творческой группы, поспешила устроить так, что на следующий день одна из актрис не вышла на сцену по состоянию здоровья.

Г-н Алиев, судя по всему, изрядно обижен и на создателей спектакля, которые начали рассказывать журналистам о президентском запрете вместо того, чтобы связаться непосредственно с ним и выяснить, в чем, собственно, проблема и существует ли она вообще. Обижен президент также на своих чиновников, которые теперь не хотят сознаться в том, что пытались запретить спектакль.

Муху Алиев еще раз подчеркнул свое зрительское недовольство: «Как я понял, идея заключается в том, чтобы создать у всех чувство общей вины за происшедшее. В чем мы виноваты? Я, вы? Может быть, наша вина заключается в том, что мы (Дагестан) не выходим из состава Российской Федерации? Может быть, наша вина в том, что мы против создания в Дагестане клерикального государства ваххабитского толка?» Президент напомнил о взрывах домов в Буйнакске и Каспийске, об атаке исламских фундаменталистов на Дагестан в 1999 году и сотнях жертв террористических актов и выразил недоумение в связи с тем, почему постановка «в таком ключе» имела место именно в Дагестане. «Попробовали бы показать этот спектакль в Беслане -- хотелось бы посмотреть, как бы они потом вернулись оттуда», -- гневно добавил президент.

С точки зрения Муху Алиева, недоброжелатели России в Великобритании, среди которых он назвал опального предпринимателя Бориса Березовского и бывшего европейского представителя чеченских сепаратистов Ахмеда Закаева (по первой профессии -- театрального актера), специально хотят раскачать ситуацию в самой южной российской республике. «Ни для кого не секрет, что Борис Березовский стоял за вторжением 1999 года», -- поделился воспоминаниями г-н Алиев. И добавил, что Великобритании отказало чувство общей ответственности за происходящее, раз она не выдает России вышеупомянутых злоумышленников.

Накал президентского гнева был таков, что у слышавших его возникли серьезные сомнения в окончательном торжестве творческой свободы авторов постановки -- даже несмотря на резкость в адрес министра культуры, которая в итоге рискует оказаться крайней. Надо, правда, сказать, что в Дагестане сравнительно с соседними кавказскими республиками вплоть до последнего времени неплохо обстояло дело с гласностью и плюрализмом в СМИ. Недавние громкие убийства дагестанских журналистов Ильяса Шурпаева и Гаджи Абашилова, конечно, очень омрачили картину, но, пожалуй, нигде на Северном Кавказе нет такого букета разнообразных печатных СМИ, как в Дагестане. Да и сам факт постановки пьесы про «Норд-Ост», пусть даже и однократной, говорит о Махачкале как о весьма «продвинутом» городе.

Теперь г-жа Пелевайн планирует поставить свое произведение в Москве. Это едва ли сильно понравится тем, кто пережил захват «Норд-Оста» на самом деле, но театральная жизнь Москвы настолько обширна, что потерпевшие вполне могут и не встретиться со своими сценическими образами. В Москве опять-таки есть мэр, которому свойственна повышенная бдительность в вопросах нравственной оценки предлагаемых горожанам зрелищ, но иногда не хватает корректности, проявленной президентом Дагестана.