В конце октября советник правительства Великобритании и бывший главный экономист ЕБРР и Всемирного банка сэр Николас Штерн презентовал нашумевший доклад об экономике изменений климата на планете, который имеет все шансы стать своего рода «экономическим обоснованием» для принятия международным сообществом в ближайшие годы серьезных экономических мер, направленных на борьбу с глобальными климатическими изменениями. России следует активно включиться в этот процесс.

Доклад Штерна, презентованный в личном присутствии британского премьера Тони Блэра и министра финансов (и возможного будущего премьера) Гордона Брауна, примечателен тем, что это одна из первых серьезных попыток проанализировать последствия климатических изменений глазами не климатолога, а профессионального экономиста. Многие из известных экономистов, в том числе и российских, пренебрежительно относились к усилиям по борьбе с изменением климата, считая это очередной блажью правительств, ведущей к усилению регуляторного давления на бизнес и искусственным субсидиям для дорогих возобновляемых источников энергии.

Трудно спорить о влиянии антропогенных выбросов парниковых газов на климат, не будучи профессиональным климатологом (хотя некоторых экономистов это не смущает, и они охотно ввязываются в такие споры). Тем не менее консенсус большинства ученых в этой области существует (принятие в 1994 году рамочной конвенции ООН по борьбе с изменением климата свидетельствует: ученые полагают, что влияет). Налицо и угрожающие свидетельства серьезных изменений в климатической системе планеты. Например, опубликованные в сентябре данные NASA, ведущего регулярное наблюдение за арктическими льдами в 2004--2005 годах. Арктика лишилась 14% объема многолетнего льда, ранее выдерживавшего летние температуры, -- площадь постоянного арктического ледяного покрова уменьшилась на 720 тыс. кв. км.

Николас Штерн предпринимает попытку оценить комплексные экономические последствия климатических изменений. К числу таких последствий относятся: падение урожайности зерновых, что будет особенно чувствительным для бедных стран, таяние ледников и дополнительные затраты на обеспечение водоснабжения в ряде регионов (в частности, в Средиземноморье и на юге Африки), подъем уровня моря и угрозы затопления крупных городов, растущая интенсивность аномальных штормов, засух, наводнений, лесных пожаров и вообще переход в зону непредсказуемой разбалансировки климатической системы с неясными последствиями. Это уже не гипотетические, а вполне реальные последствия для глобальной экономики.

По мнению Штерна, в случае бездействия только непосредственные затраты на преодоление негативных последствий климатических изменений будут эквивалентны 5% глобального ВВП ежегодно, а при оценке более широкого спектра последствий и косвенных расходов -- 20% мирового ВВП и более. Однако есть и альтернативный путь -- стабилизация концентрации парниковых газов в атмосфере на уровне 500--550 частей на миллион (ppm) также потребует серьезных затрат, однако, по мнению Штерна, они будут существенно меньшими -- порядка 1% мирового ВВП ежегодно.

До сих пор противники Киотского протокола и вложений в борьбу с изменением климата пытались представить затраты на «декарбонизацию» глобальной экономики некоторым дополнительным «довеском», лишним для человечества, прямолинейно призывая «не платить». Штерн в своем исследовании показывает, что не платить не получится и вопрос лишь в том, сколько и за что придется заплатить человечеству -- за последствия климатических изменений или за управление ими. Предлагаемые им рецепты -- создание благоприятных условий для вложения бизнесом средств в проекты по снижению выбросов парниковых газов через глобализацию торговли выбросами, международная кооперация в области развития новых, некарбоноинтенсивных технологий, а также борьба с исчезновением лесов (лишь за последнюю четверть века площадь лесов Амазонии, одного из главных генераторов кислорода на планете, сократилась на 10%).

Доклад Штерна имеет все шансы стать не просто резонансным документом, но и основой для выработки нового комплекса мер международной политики в области изменения климата. Германский канцлер Ангела Меркель уже объявила эту проблему приоритетом президентства Германии в «большой восьмерке» в 2007 году. Не исключено, что в отличие от невнятного российского «нефтегазового» председательства германское председательство в «восьмерке» повлечет за собой широкую интенсификацию международного диалога по выработке нового формата международного взаимодействия в области борьбы с изменением климата. Есть все шансы, что сейчас в этот процесс активно включатся и США, которые с 2001 года находились в оппозиции к Киотскому протоколу. Сегодня все большее число американских политиков, включая таких видных республиканцев, как Джон Маккейн, один из возможных кандидатов от республиканской партии на президентских выборах 2008 года, призывают уделять больше внимания борьбе с изменением климата. Мир явно стоит на пороге новых масштабных мер в этой области, которые могут помимо прочего включать и новые обязывающие международные соглашения по сокращению выбросов, и торговую дискриминацию компаний и продуктов, не участвующих в этих соглашениях.

Все это особенно важно для России в связи с тем, что срок окончания действия Киотского протокола -- 2012 год -- не за горами, до этого осталось всего шесть лет, и человечество вплотную подошло к выработке нового, посткиотского формата международных соглашений по климату. Если мы хотим, чтобы в этих соглашениях были учтены наши национальные интересы, нам нужно активнее включаться в этот процесс. Однако, увы, пока никаких интеллектуальных усилий внутри российской власти, направленных на выработку нашей национальной позиции по посткиотским соглашениям, не видно. Это разительный контраст с 1990-ми, когда наша переговорная делегация во главе с бывшим председателем Госкомэкологии Виктором Даниловым-Данильяном добилась серьезных успехов на переговорах, зафиксировав в качестве обязательств России по выбросам пиковый уровень 1990 года. Пока что Россия, несмотря на два года, прошедших с момента ратификации Киотского протокола, не сумела даже разработать национальную систему торговли выбросами, не говоря уж об активном участии в посткиотском процессе. Пока мы, движимые все тем же желанием «не платить», в основном скулили о том, как нам невыгодно Киото, и доказывали, что выбросы парниковых газов не влияют на климат.

Если посткиотские соглашения разработают и примут без активного участия России, нашей экономике это не сулит ничего хорошего. В этом случае российские компании не смогут дополнительно зарабатывать на проектах повышения энергоэффективности, наши экспортные товары, не помеченные «зеленой маркировкой», смогут спокойно дискриминировать, и впоследствии нам, возможно, придется присоединяться к соглашениям, разработанным без нашего участия (как это уже было с Энергетической хартией или соглашениями ВТО). Если мы хотим избежать этого, то, по выражению сэра Николаса Штерна, пора действовать сегодня.