С некоторых пор стало признаком хорошего тона в определенных кругах, сравнивая нынешний режим с тем, который существовал во времена Бориса Ельцина, петь осанну Владимиру Путину. С этими утверждениями хочется не согласиться.

Строительство так называемой президентской вертикали все дальше отбрасывает нас назад к приснопамятным коммунистическим временам. При сохранении формальных атрибутов, демократия, понимаемая как власть народа, свертывается. Многие трактуют укрепление государства, как укрепление личной власти. Россия все больше превращается в суперпрезидентскую республику, где все зависит от одного человека. Его имя всем хорошо известно. А самое главное -- это последовательное искоренение ростков гражданского общества, которые ранее хотя и не цвели пышным цветом, но давали неплохие всходы. Обозначился явный приоритет государства над гражданским обществом. Оно все более отчуждается от власти, от принятия решений. Доминируют византийские способы и методы назначения и снятия должностных лиц.

Например, молниеносная, в стиле блицкрига, отправка в отставку генерального прокурора Владимира Устинова на заседании Совета Федерации в очередной раз убедила нас в том, что общество, в котором мы живем, с большой натяжкой можно назвать демократическим. Напротив, оно продолжает оставаться максимально закрытым, как в прежние времена, когда вся политическая жизнь происходила "под ковром". Граждане же удовлетворялись сугубо дозированной информацией.

В тот злополучный день с экрана телевизора хорошо смотрелись лица огорошенных и ошеломленных сенаторов, словно на них вылились ушаты холодной воды. От страха почтенные люди потеряли дар речи. Робкий вопрос одного из них о причине отставки натолкнулся на стену молчания и умолчания. Есть, мол, личное заявление -- и баста. Тайна, покрытая мраком. Процедура длилась чуть больше 10 минут.

Сенаторы смиренно проштамповали спущенное сверху указание. А ведь буквально год назад та же верхняя палата с помпой продлила полномочия Владимира Устинова, пожелав ему успехов в работе. Теперь, заметим, фигурант даже не присутствовал на означенном заседании. По его окончании спикер Совета Федерации Сергей Миронов промямлил что-то невнятное и поспешил скрыться от журналистов. Общения с прессой избегали и другие члены верхней палаты.

Оговоримся сразу, мы не беремся защищать или критиковать уже бывшего генерального прокурора. Это не наша компетенция. Нас волнует лишь вопрос, почему не прозвучал сколько-нибудь убедительный аргумент в пользу столь поспешного решения, даже не говорилось, например, "в связи с переходом на другую работу" (как оказалось на самом деле) или "по состоянию здоровья".

С трудом можно себе представить ситуацию в странах с демократическими традициями, когда представление президента об освобождении столь высокопоставленного деятеля было бы одобрено без соответствующих дебатов, без объяснения истинных мотивов. А у нас тишь да благодать. Ручной парламент торопится, отказываясь вникнуть в суть происходящего. Будто не ведает об основополагающем принципе: разделении властей. И это называется «суверенной демократией», особым путем России, о чем без устали твердят прикормленные политтехнологи, лишенные права высказывать независимые суждения. Даже они терялись в догадках, гадали на кофейной гуще. Позднее, ситуация, казалось бы, прояснилась. Стало очевидно, что президент задумал рокировку. Но вопросы все равно остались.

Конечно, кадры следует беречь. Как тут не вспомнить знаменитое сталинское изречение про «кадры, которые решают все» Но переброска проштрафившихся чиновников из одного «хлебного» места на другое без объяснения причин наводит на мысль о незаменимости и всепрощенчестве. Лишь один пример. "Непотопляемый" экс-мэр Санкт-Петербурга Владимир Яковлев спокойно кочует из одного кресла в другое, не неся никакой ответственности за провал и прорехи. Все это неопровержимое свидетельство отсутствия в нашей стране публичной политики. А в далеко не являющейся образцом кристально чистой демократии Аргентине, к примеру, назначение на должность членов Верховного суда происходило в стенах парламента гласно, с учетом мнений, высказанных представителями организаций гражданского общества, участвовавших в дебатах.

В России гражданин сплошь и рядом, сталкиваясь с чиновниками всех уровней, натыкается на глухую стену непонимания, выступает в роли просителя милостыни, которого могут запросто выставить взашей из присутствия, загонять до смерти в поисках надлежащих справок, коим несть числа. Для контраста сошлемся на Мексику. Там в 2005 году был принят закон о транспарентности и доступе к информации, обязывающий чиновников всех уровней давать положительный или аргументированный ответ на запросы граждан в течение 20 дней. В противном случае предусматривается суровое наказание. Разумеется, не следует идеализировать ситуацию, но очевидно, что вектор обозначен.

В Аргентине, даже в период военного режима, существовало более развитое гражданское общество, чем сегодня в России. К числу самых авторитетных и влиятельных организаций относилось движение «Матери с майской площади». Оно объединяло родителей тех, кто погиб либо исчез бесследно в застенках диктатуры. Это движение сыграло огромную роль в подтачивании основ авторитаризма.

Недавно Владимир Путин, принимая западных политологов, произнес многозначительную фразу: коррупция, мол, превратилась в общемировую проблему. И привел ряд общеизвестных фактов. Все это действительно так. Но он не добавил, что в цивилизованных демократических странах проблему мздоимства, особенно в высших эшелонах власти, не загоняют внутрь и проштрафившийся чиновник не перебрасывается из одного кресла в другое без объяснения причин.

Во многих странах, в том числе Латинской Америки, факты коррупции становятся достоянием широкой общественности, летят высокопоставленные головы. Именно так и произошло недавно в Бразилии, где главе государства пришлось расстаться с рядом лиц из своего ближайшего окружения, замешанных в скандалах. Все это гласно обсуждалось и в обществе, и в парламенте.

В Коста-Рике, неизменно славящейся своими демократическими традициями, произошел любопытный и весьма поучительный казус. Бывший глава государства Мигель Анхель Родригес, сдав полномочия преемнику, избранному в открытом состязании со своим конкурентом из другой партии, занял кресло генерального секретаря Организации американских государств со штаб-квартирой в Вашингтоне. Не успев обосноваться на новой, весьма престижной должности в весьма авторитетной международной структуре, спустя две недели он добровольно ушел в отставку, вернулся на родину и отдал себя в руки правосудия, не скрываясь и не дожидаясь окончания расследования. После предварительного допроса он оказался под домашним арестом.

Причина состояла в том, что в прессе появилась информация о взятках, полученных от французской компании «Алькатель». Все это стало известно благодаря средствам массовой информации, играющим в этой небольшой центральноамериканской стране роль реальной четвертой власти. Причем это не "слив" информации из правоохранительных органов, а результаты журналистских расследований.

Как бы мы ни относились к временам Бориса Ельцина, но при нем снятие прокурора не могло пройти без сучка и задоринки, как случилось недавно. Сегодня президентская вертикаль работает исправно. На фоне происшедшего поистине фарисейски выглядят традиционные непосредственные общения главы государства со своими подданными, где граждане на строго отфильтрованные вопросы получают заранее заготовленные ответы. Видимость диалога верхов и низов сохраняется. Но реальная обратная связь отсутствует. Люди довольствуются тем, что главный ньюсмейкер на глазах у экзальтированной публики устроил выволочку нерадивому губернатору за отсутствие водопровода в одной отдельно взятой деревне, грозясь не переназначить его вновь. Когда волна спадает, все возвращается на круги своя. Того губернатора, кстати, переназначили.

Еще одна свежая иллюстрация к тезису, что в нынешней России все делается лишь по указке сверху, словно по взмаху дирижерской палочки. Пресловутые мигалки и проблесковые маячки. Сколько о них говорили простые автомобилисты -- и все без толку. Вдруг президент спохватился, и депутаты от «Единой России» взяли под козырек. Перед телевизионными камерами стали сдавать эти неизменные и столь ненавистные атрибуты власти. Потом кампания закончится, и все вернется на круги своя. Главное -- никакой инициативы снизу. За это можно схлопотать. Лучше сидеть тихо и не высовываться, ждать команды. А потом доложить о выполнении. Так будет спокойнее.

Резюмируя, приходится с сожалением констатировать, что власть и общество расходятся все дальше и дальше. Под эгидой Общественной палаты формируется узкий круг придворных и прикормленных, а, следовательно, лояльных организаций, готовых выполнить определенный социальный заказ. Остальные выталкиваются на обочину и вынуждены влачить жалкое существование. Самое парадоксальное в том, что появились государственные правозащитные организации. Дальше, как говорится, ехать некуда!