Сегодня в Иерусалиме хоронят художника Семена Левина. В этой жизни ему было отпущено провести всего 56 лет и четыре месяца. Он много чего успел за это время, в том числе прочно обосноваться в истории российского телевидения и дизайна. Семен Михайлович был первым в России художником, нарисовавшим целиком всю «одежду» целого телевизионного канала -- НТВ. Затем были и ТВ-6, и РТР, и ТВС, и еще многие дизайнерские проекты, были уникальные спецэффекты для кино, которыми искренне восторгались в том числе и голливудские спецы. Два «ТЭФИ», премии в Берлине, Новом Орлеане, Париже, Милане, Будапеште... Признание, к которому знавший цену своему таланту Левин был отнюдь не равнодушен.

Семен Михайлович работал на стыке искусства и прогресса, убежденным сторонником которого он являлся, а это в свою очередь позволяло художнику использовать компьютер так же естественно и непринужденно, как карандаш и бумагу. Эта совокупность его талантов и безупречный вкус позволяли Левину, работавшему под наблюдением многомиллионной аудитории, не приспосабливаться к окружающей среде и не насиловать ее, а органично в нее вписываться, подчеркивая лучшее и отправляя в тень не слишком привлекательное.

Большие художники, которым судьба предоставила возможность построить свой собственный дом, оставляют после себя еще одно, гораздо менее публичное, но отнюдь не менее значимое для творчества свидетельство своего таланта. Я убежден, например, что поклонники Сальвадора Дали по-новому смотрят на его искусство после посещения дома в каталонской деревне Кадакеш. Те, кому посчастливилось побывать в удивительном доме Семена Левина в подмосковной Можженке, получили возможность познакомиться и с этой очень личной стороной его творчества. Дом, вернее два подмосковных дома Левина, -- суть яркое свидетельство человеческого гения, не в пафосном, а в рабочем смысле этого слова. Будучи безусловным эстетом (а какой художник не эстет?) и очень внимательным наблюдателем, он сумел поразительно органично соединить архитектурное новаторство, неожиданные цвета, уютный звенигородский ландшафт и комфорт в одно органичное, радующее глаз целое, которое он не без гордости демонстрировал своим гостям, сетуя на те «соседские» детали, которые ему не подвластны.

Так, еще месяц с небольшим назад, накануне своего последнего отъезда из России, уже очень тяжело больной, он искренне огорчался тому, что соседи не соглашаются спилить засохшее уродливое дерево даже за его счет. Зная об этом эстетизме Семена Михайловича, думается, что может быть, и хорошо, что прощались с ним не на родине. Без поминального пьянства. Что душа его не стала свидетелем того, как кто-то из малодушия, а кто-то и того хуже -- из равнодушия не пришел на похороны, и наоборот, не обнаружила там людей, которых бы видеть вовсе и не желала. Может быть, и хорошо, что хоронят его в земле предков, где на могилу кладут не в одночасье превращающиеся в мусор венки, а камни, при всей своей кажущейся простоте прочные, долговечные и точные, как искусство художника Семена Михайловича Левина.