Пока президент Владимир Путин заявляет, что «налоговые органы не вправе «терроризировать» бизнес, многократно возвращаясь к одним и тем же проблемам», сами российские фискалы стремятся изыскать новые рычаги давления на предпринимателей. И вчера им в этом, по мнению многих экспертов, подыграл Конституционный суд. Оглашенное в четверг решение КС, касающееся сроков давности по налоговым нарушениям, многие юристы уже называют услугой Фемиды Федеральной налоговой службе.

Такой исход кипевшей на протяжении последних месяцев борьбы вокруг прописанного в Налоговом кодексе трехлетнего срока давности во многом стал неожиданным. Хотя формально КС и признал конституционной статью 113 НК, в которой обозначены эти сроки, судьи в своем вердикте все же открыли «лазейки», позволяющие налоговикам припоминать предприятиям недоимки чуть ли не за прошлый век. Для этого лишь надо доказать, что налогоплательщик мешал проведению проверки. Как считают некоторые юристы, такое решение продиктовано в первую очередь политическими причинами -- своим вердиктом КС фактически одобрил действия налоговиков по отношению к ЮКОСу. В результате российский бизнес в известной мере стал заложником борьбы государства с нефтяной компанией, которой, как известно, вменяется невыплата в бюджет налогов в огромных размерах.

Впрочем, в ФНС надеялись на большее, желая и вовсе отменить трехлетний срок давности. Идея "вычеркнуть" ст.113 в НК родилась у налоговиков во время борьбы с юридической службой ЮКОСа. Пытаясь оспорить решение о взыскании с компании долгов по налоговой проверке за 2001 год, нефтяники ссылались именно на эту статью, так как решение о привлечении ЮКОСа к ответственности ФНС вынесла только 2 сентября 2004 года. Но запрос в КС был отправлен налоговой службой не напрямую (в том числе, возможно, и потому, что руководители курирующего фискалов Минфина не были полностью согласны с отменой сроков давности), а через арбитражный суд Московского округа. В запросе утверждается, что сроки давности должны прерываться, если налогоплательщик совершил повторное нарушение, а в качестве аргументов его авторы почему-то сослались на тот факт, что сроки давности не применяются к преступлениям против человечности. Примечательно, что в ожидании решения КС президиум Высшего арбитражного суда России приостановил и рассмотрение надзорной жалобы ЮКОСа о взыскании недоимки и штрафов даже за 2000 год.

За конституционным поединком внимательно следили представители бизнеса. Однако в ходе рассмотрения дела постоянный представитель правительства в КС Михаил Барщевский направил процесс в иное русло, заявив, что при умышленном уклонении от уплаты налогов срок давности должен отсчитываться с момента обнаружения этих нарушений и получения налоговыми органами необходимой информации. За эту идею, похоже, и уцепились судьи, озвучив в итоге решение, которое можно назвать одним из самых сложных среди принятых КС за последние годы. По большому счету суд вообще не стал отвечать на поставленный перед ним вопрос. В постановлении игнорируется проблема повторных правонарушений, на которые намекали в ФНС, не пытается КС анализировать и сложную правовую параллель, которую проводят налоговые органы между недоимкой и геноцидом. «Это постановление, как мне представляется, преследовало конкретную цель -- оправдать решения, принятые МНС и судами в рамках дела ЮКОСа, -- заявил корреспонденту «Времени новостей» управляющий партнер юридической компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Сергей Пепеляев, представляющий в арбитражном процессе интересы опальной нефтяной компании. -- КС ведь ответил не на те вопросы, которые поставили заявители, а на те, которые были важны для рассмотрения дела ЮКОСа. Никто же не спрашивал КС о препятствиях при проведении проверки. Зато известно, что ранее по некоторым претензиям государства к нефтяной компании суды отклоняли доводы защиты об истечении срока давности именно на том основании, что ЮКОС якобы мешал проведению налоговой проверки».

В решении КС можно выделить два принципиальных аспекта. Первый -- это установление даты, на которой прерывается течение срока давности. До сегодняшнего дня, по словам партнера московской коллегии адвокатов «ФБК-Право» Юрия Воробьева, суды считали таковой день принятия руководителем инспекции решения о привлечении компании к ответственности. КС же внес серьезные коррективы. «Течение срока давности привлечения лица к ответственности за совершение налоговых правонарушений прекращается с момента оформления акта налоговой проверки, в котором указаны документально подтвержденные факты налоговых правонарушений, выявленные в ходе проверки, а в случае отсутствия необходимости в составлении такого акта -- с момента вынесения соответствующего решения руководителя (заместителя руководителя) налогового органа о привлечении налогоплательщика к налоговой ответственности», -- говорится в постановлении суда. Однако, по словам г-на Воробьева, между актом проверки и решением главы инспекции может пройти много месяцев. «Косвенно установлен минимальный срок две недели. Именно столько времени дается налогоплательщику на изучение акта и представление своих возражений в инспекцию. А максимальный срок в НК не установлен», -- пояснил он корреспонденту «Времени новостей».

Чем такой подход грозит бизнесу, очевидно. «При желании срок давности можно сделать бессрочным, -- утверждает Сергей Пепеляев. -- Ведь в чем был спор: какое событие должно состояться в течение срока давности? Либо в этот срок налоговые органы должны успеть вынести решение о наложении взыскания, либо суд должен рассмотреть спор и принять свое решение. КС выбрал третий вариант -- по мнению судей, достаточно, если налоговая инспекция успеет составить акт проверки до истечения этого срока.

«Это означает, -- уверен г-н Пепеляев, -- что налоговики будут смотреть, есть ли у них непроверенные налогоплательщики. К ним можно будет прийти на пять дней, составить какой-нибудь акт, то есть «застолбить» ситуацию. А затем назначить дополнительные мероприятия налогового контроля и через полгода принять более-менее осознанное решение -- что было нарушено». По словам г-на Пепеляева, сами акты проверки, возведенные КС на неслыханную юридическую высоту, ранее вообще не рассматривались как правоприменительные документы. Их даже в суде нельзя было обжаловать, поскольку не вынесено решение о привлечении налогоплательщика к ответственности. «Это все равно, что приостанавливать срок давности по преступлениям после того, как вынесено решение о возбуждении уголовного дела, а потом годами его расследовать, не обращая внимания на срок давности», -- пояснил г-н Пепеляев.

Впрочем, в этой позиции КС можно найти и положительные моменты для бизнеса. Согласно НК с иском о принудительном взыскании санкции налоговые органы могут обратиться в суд не позднее шести месяцев со дня обнаружения правонарушения. В решении же КС эта норма конкретизирована в пользу налогоплательщика, так как шестимесячный срок КС отсчитывает с момента акта налоговой проверки, если он выносился, а не с момента принятия решения.

Однако эта ложка меда, по мнению большинства экспертов, не может компенсировать общий негативный фон вердикта. В нем лишь в общих чертах описывается, как именно налогоплательщики могут препятствовать проверке, но оговаривается, что «суд в случае воспрепятствования налогоплательщиком осуществлению налогового контроля и проведению налоговой проверки может признавать уважительными причины пропуска налоговым органом срока давности... и взыскивать с него санкции». Под противодействием подразумевается, например, «отказ от предоставления запрашиваемых документов или непредставление их в установленные сроки». «Эта норма предоставляет инспекции свободу маневра, -- утверждает Юрий Воробьев. -- Сейчас при камеральных проверках объем документов, требуемых налоговой инспекцией, таков, что часто непонятно, какие же документы она хочет получить. И потом всегда можно заявить, что затребованные материалы не были представлены».

К тому же существует опасность, что эта норма будет экстраполирована на другие правоотношения в налоговой сфере -- например, на сроки проведения проверки. «Сегодня по ст. 87 НК налоговой проверкой могут быть охвачены только три года, непосредственно предшествовавшие году проведения проверки. По ст. 88 инспекция не вправе проводить в год две выездные налоговые проверки по одним и тем же налогам за один и тот же период, а выездная проверка не может продолжаться более трех месяцев, -- пояснил «Времени новостей» директор юридического департамента компании «Объединенные консультанты «ФДП» Алексей Котиков. -- Это все серьезные гарантии прав налогоплательщиков. Теперь можно предположить, что инспекция и суды будут заявлять, что компания препятствовала проведению проверки, и не применять все эти нормы». Согласен с коллегой и Юрий Воробьев. "Полтора года назад Высший арбитражный суд высказал позицию, что срок начала проверки -- это фактическая дата выхода инспекции на объект, -- пояснил юрист. -- Теперь представьте себе ситуацию: к примеру, налоговая инспекция 28 декабря вынесла решение о проведении проверки, приходит на предприятие, видит замок на дверях и заявляет, что не смогла провести проверку и поэтому продлевает срок давности".

Примечательно, впрочем, что большинство юристов ждали от КС куда более жесткого для бизнеса вердикта. В том, что постановление суда оставляет возможность для его произвольного толкования, некоторые даже видят положительную стороны -- надеясь, видимо, что весь негатив действительно направлен исключительно на ЮКОС и не затронет остальных участников бизнес-сообщества. К тому же именно это может в дальнейшем спровоцировать повторные обращения в КС с требованием разъяснить вчерашний вердикт. И у КС будет возможность смягчить свою позицию.