О том, каких перемен в энергетической политике Германии следует ожидать в случае победы на предстоящих выборах консервативного блока ХДС/ХСС, обозреватель «Энергии Европы» Юрий ШПАКОВ беседует со спикером блока по вопросам европейской энергетической политики Куртом Дитером ГРИЛЛЕМ.

-- Господин Грилль, кандидат на пост федерального канцлера от ХДС/ХСС Ангела Меркель объявила энергетическую стратегию партии. В чем вы видите основные особенности энергетической политики христианских демократов?

-- Происходящее в Германии неизбежно находит свое отражение в европейском контексте. Нам следует более интенсивно и более целенаправленно включаться в европейские дебаты о будущем энергетической политики. Ведь целый ряд решений в этом направлении принимается на уровне Брюсселя -- даже если это вызывает у нас конституционные трудности. Поэтому мне думается, что нам будет необходимо больше обсуждать на уровне ЕС такие вопросы, как надежность и безопасность энергоснабжения, сырьевая политика, эффективность использования энергии, включая такое стратегическое направление энергетической политики, как перспективные исследования в области энергетики.

-- На решение каких проблем будут нацелены эти исследования?

-- Мы намерены исследовать проблемы будущего энергетики. Уже сегодня нам понятно, что ни на глобальном, ни на европейском, ни на национальном уровне мы не сможем отказаться от использования сгораемых энергоносителей. Включая и каменный уголь. Поэтому у нас существует необходимость разработки самых современных электростанций на угле, использующих «чистую технологию угля» (clean coal technology). Речь идет о разработке угольной электростанции, не образующей выбросов углекислого газа в атмосферу. Нам предстоит добиться прорыва в разработке подобных технологий. Это сможет стать и существенным вкладом в реальное российско-германское сотрудничество. Ведь энергетический сектор России во многом зависит от использования угля. Электростанции на каменном угле с КПД свыше 50% помогли бы России эффективнее справиться с выполнением задач по охране окружающей среды, поставленных Киотским протоколом. Помимо этого такие электростанции позволили бы России более экономно и эффективно расходовать свои запасы каменного угля. Еще 40 лет назад для производства киловатт-часа электроэнергии в Германии требовалось 600 граммов угля, а сегодня 150--200 граммов. В этом направлении развиваются мои беседы с русскими коллегами: современные технологии использования угля позволят обеспечить его запасы на более длительный срок.

-- Тем не менее уголь вряд ли можно считать типичным топливом будущего для Европы...

-- Наряду с этим мы, разумеется, ведем и будем вести интенсивный научный поиск в области топливного элемента и энергии водорода. Водород станет энергоносителем более отдаленного будущего -- после того, как ему уступят место нефть и природный газ.

-- Складывается впечатление, что христианские демократы намерены осуществить некоторый отход от вектора, связанного с созданием и использованием возобновляемых источников энергии. Насколько это соответствует вашим реальным планам?

-- Мне думается, что именно в данном секторе мы должны добиваться большей эффективности. Мы не можем осуществлять в поддержание этих технологий такие крупные бюджетные дотации. С экономической точки зрения это недопустимо. Это относится к использованию энергии биомассы, ветра, но прежде всего солнечной энергии. Мы исходим из того, что массовое использование этих технологий для глобального снабжения энергией находится от нас еще на временном расстоянии в 30--50 лет. Главным требованием и здесь является конкурентоспособность. Использование солнечных электростанций скорее всего окажется более эффективным в единой системе с нашими южными соседями, где существенно больше солнечных дней в году, чем в Германии. Это для нас также один из стратегических вопросов.

-- Христианские демократы намерены вернуться к перспективному использованию атомной энергии и тем самым во многом повернуть вспять решения «красно-зеленого» правительства канцлера Шредера. Ожидает ли Германию «ядерный ренессанс»?

-- В отличие от коалиции социал-демократов и «зеленых» мы открыты для всех технологий получения энергии, потому что сегодня мы не можем отказываться ни от одной имеющейся в этом смысле возможности. И наш отход от сырьевой политики в направлении глобальных стратегий наглядно демонстрирует, что сегодня возобновляется дискуссия, которая велась еще в 1970-е годы: насколько далеко мы можем заходить в нашей зависимости от импорта энергоносителей? Тем самым мы неизбежно снова оказываемся на деловом пространстве германо-российской кооперации. В мае я обсуждал с делегацией Думы проблемы возврата Германии к ядерным исследованиям. Именно здесь может возникнуть важное направление сотрудничества ученых наших стран.

-- Ставится ли в Германии перед ядерной энергетикой также задача покрытия затрат на возобновляемые источники энергии?

-- Нет, такая задача не ставится. Если одна часть энергетики должна покрывать затраты другой, то рано или поздно такая система окажется неспособной к дальнейшему существованию. Мое стратегическое видение заключается в эффективном сочетании атомной и альтернативной энергетики. Это позволит избавиться от эмиссии парниковых газов. Чистая технология сжигания угля и атомная энергетика позволят нам создать «политический союз климата будущего». Атомная энергия таким образом не будет вытеснять каменный уголь. Это, напротив, будет удачный тандем для проведения политики здорового климата в будущем. Это своего рода «стабилизирующий якорь» для всей системы энергетической политики Германии после предстоящих осенью выборов.

-- Какое место в ваших планах вы отводите природному газу?

-- Этот вопрос необходимо рассматривать в европейском и национальном контексте будущих десятилетий. В Германии существует потребность в электростанциях общей мощностью в пределах 30--40 тыс. мегаватт. Здесь потребуется не только уголь, но и природный газ. Но не в тех масштабах, которые были свойственны начальному периоду «красно-зеленой» коалиции, исповедовавшей лозунг: «Газ вместо угольных электростанций». Давайте вспомним старое правило: ядерная энергетика требует существенных инвестиций и дешевого сырья; газовая энергетика не столь затратна в смысле инвестиций, но цены на природный газ порой преподносят проблемы, ведь их развитие идет неуклонно вверх.

В целом же хотел бы подчеркнуть, что существует целый ряд причин, по которым в энергетике мы не можем и не должны исповедовать однобокие стратегии. Поэтому прошу меня правильно понять: уголь и природный газ будут играть возрастающую роль в производстве электроэнергии как в Германии, так и в расширенном Европейском союзе.

-- Энергетическое сотрудничество между Германией и Россией -- важный компонент двусторонней кооперации. В каком направлении вам видится его дальнейшее развитие?

-- Стратегическое сотрудничество с Россией в области энергетики -- это жизненная необходимость для обеих сторон кооперации. Но сразу же хотел бы добавить: на фоне всего того опыта, который накоплен в послевоенное время, мы должны следить за тем, чтобы не возникали односторонние зависимости. Они возникают, когда энергетическим сектором делается ставка на один энергоноситель из одного региона. Чем больше мы будем дискутировать об этом, тем лучше станем понимать эту проблему. Уверен: вопросы глобальной стратегии и политики 1970-х возвращаются.

-- Чем это вызвано?

-- Процессы экономического развития азиатского региона, о которых мы в те годы лишь дискутировали, сегодня стали реальностью. Стоит лишь вдуматься в масштабы развития Китая или Индии. Мы сегодня находимся в ином измерении конкурентного соперничества с теми, кто является нашими поставщиками нефти и природного газа.

В последние двадцать лет мы пренебрегали обсуждением проблем энергетической стратегии. Сейчас мы должны все больше отходить от устаревших представлений о том, будто тепло, электроэнергия, свет являются лишь повседневными потребительскими категориями, которые всегда в достатке. Необходимо выработать новые подходы к энергетической политике, которая оказалась бы жизнеспособной в условиях настоящего и будущего. Важный с этой точки зрения вопрос: насколько сырьевая зависимость Германии и ЕС ведет их к зависимости политической? Как для Германии и ЕС, так и для России эти вопросы довольно чувствительны. В своих беседах с российскими политиками я не ограничиваюсь лишь вопросом о том, сколько нефти и природного газа мы можем закупить в России. Потому что ваша страна сама сейчас занята тем, что заново формулирует свои стратегические планы. Поэтому шансы для Германии я вижу прежде всего в общем энергополитическом диалоге с Россией.