Очевидно, что этот фильм будут теперь показывать часто: не так много у нас удачных экранизаций всеми любимых произведений. Когда «Театральный роман» вышел на экран впервые, он вступил в неравную борьбу с мегапроектом канала «Россия» -- «Идиотом», который тогда и собрал все внимание. Скромную булгаковскую инсценировку оттеснило на второй план. А жаль, фильм получился на удивление удачный.

Его авторы, режиссер канала «Культура» Юрий Гольдин и директор Центра телевизионных искусств Олег Бабицкий, вынашивали идею экранизации «Театрального романа» долго. Поначалу собирались занять в нем актеров -- звезд первой величины. Например, на роль Ивана Васильевича намеревались позвать Никиту Михалкова или Олега Табакова. Не случилось, и хорошо, так как собранный актерский ансамбль -- Максим Суханов, Игорь Ларин, Валерий Золотухин, Эммануил Виторган, Зинаида Шарко, Виктор Сухоруков, Оксана Мысина, Наталья Коляканова -- оказался на редкость удачным.

Роман, второе название которого «Записки покойника», как известно, не был закончен, но его не стали дописывать, мудро похоронив героя ровно там, где было оборвано повествование самим Булгаковым. Убрали сцены литературной жизни, так напугавшей автора романа «Черный снег», отказались и от попыток передать тайну собственно творчества, сосредоточившись на том мире, который Максудов назвал единственно своим, на мире театра. Булгаковского героя «Независимый театр» покоряет многими вещами: старомодной буржуазностью, уютом и покоем, красивой строгостью заведенного порядка, но главное -- волшебством сценического действия, от которого он получает не сравнимое ни с чем удовольствие. Этого удовольствия телевизионная версия не передает, сосредоточившись на образе театра как места таинственных превращений. Закулисье в фильме в чем-то сродни преисподней (не случайно среди музыкальных тем звучит «Фауст» Гуно), однако дьявольский театральный соблазн обольстителен, но не страшен. Здесь по воле невидимой машинерии вдруг взмывают вверх платформы с диковинно наряженными артистами, коридоры заполняются странно одетыми людьми, а актер Бомбардов постоянно меняет внешность, в том числе и на глазах зрителей, превращаясь с помощью клея и гумозы в дряхлого старца. Даже гениальное перевоплощение «середняка» Елагина в Аристарха Платоновича происходит не за счет внутреннего преображения актера, как описано у Булгакова, а при помощи накладных усов и бороды. Впрочем, отдав должное утверждению, что "без метафоры как-то голо", авторы, к счастью, сосредотачиваются на главном, на тексте.

Прием, на котором строится действие, -- нарочито замедленное, медитативное, лишенное явных эмоций прочтение текста -- позволяет сделать точные смысловые ударения и выделить все ударные реплики, из-за которых роман столь любим и так часто цитируем. Слова звучат вкусно, им радуешься, как хорошим знакомым.

Исполнителю роли Максудова, Игорю Ларину, удалось найти в своем облике -- не используя портретного грима и не имея внешнего сходства с Булгаковым -- нечто, что делает его невероятно похожим на фотографии автора романа. Это сходство -- результат точного попадания в характер персонажа, в суть его состояния.

Еще интереснее обстоит дело с Максимом Сухановым в роли Ивана Васильевича. (Исполнение одним актером сразу двух персонажей -- положительного Бомбардова и главного самодержца театральной империи -- оставляем на совести создателей. По мне, уж очень это смахивает на производственную необходимость, вызванную тем, например, что Бомбардова Суханову предложили сразу, а потом не нашли лучшего исполнителя и на Ивана Васильевича. Но возможны и варианты.) Суханов, готовясь к роли, прослушивал сохранившиеся записи голоса Станиславского и подцепил у него этакую шелестящую мягкость, аутентичность которой не многие могут распознать. А вот интонации у него -- скорее от Никиты Михалкова, что вполне узнаваемо и сегодня. Так сохраняется жанр театральной пародии, наслаждение которой -- одно из самых существенных достоинств романа Булгакова.

Собственно, никаких других признаков современности в фильме найти нельзя, однако все театральные наблюдения и шутки Булгакова сохраняют свою актуальность, подчеркивая, что отмеченный писателем консерватизм самого института театра действует до сих пор. И авторам постановки это милее всего -- люди театра, они, подобно самому Булгакову, находятся под его гипнозом.

Неизвестно, как бы закончил свой роман автор, начавший работу над ним в то время, когда сам он из театра ушел. Есть сведения, что он планировал весьма зло описать приезд Аристарха Платоныча, и тогда маховик его сатиры раскрутился бы сильнее. Но возможно, роман и оставлен-то был за неимением на дальнейшее сильных чувств, поскольку как бы ни был ужасен и абсурден этот мир для героя, театр он все-таки полюбил. И потому, хотя в финале нового телевизионного фильма Максудов и ложится в бутафорский гроб, на лице его блуждает расслабленно-счастливая улыбка несокрушимой приязни. Поскольку и роман написан, и фильм снят -- во славу театральной иллюзии, едва ли не самой устойчивой из всех человеческих заблуждений.