Я опоздал на перформанс в XL-галерее, который устраивали в конце прошлой недели культовый режиссер-актер и экстремал Владимир Епифанцев и культуролог-конспиролог Олег Шишкин. По рассказам очевидцев, сначала некая юная журналистка бодро бродила по залу, вопрошая окружающих: «Что такое современное искусство?» Господин Епифанцев без всякого предупреждения бросился на нее, затащил за специальную выгородку и начал очень картинно избивать. Насилие оказалось в высшей степени театральным и убедительным. Но никто не закричал «не верю!», даже когда звуки избиения стали издаваться из динамиков. А очень даже стоило бы, ибо настала новая эпоха. Московские перформансисты девяностых во главе с незабвенным Александром Бренером все делали «на самом деле», по-настоящему. Получалось, по правде говоря, довольно коряво и неубедительно -- искусство никогда не может стать жизнью. Впрочем, самые прекрасные эпохи настают в тот момент, когда художник алкает этот мир изменить. Опыты дизайна существующего миропорядка выглядят предельно нелепо и кончаются обычно плохо. Но сам процесс -- просто восхитителен!

Шишкин и Епифанцев -- люди театральные, они профессионалы «перформанса» в словарном значении этого слова. То есть умеют хорошо обустраивать «действо», чего совсем не умели делать герои девяностых. Следует при этом понимать, что существует какая-то тонкая, почти неуловимая жанровая перегородка между театральным представлением и акцией, относящейся к изобразительному искусству. Наверное, несмотря на все мутации, которые произошли и с театром, и с изобразительным искусством, различие в том, что один вид искусства до сих пор ориентируется на рампу, второй -- на раму. Что же касается шока, который должен пережить зритель при описанном зрелище, то тут можно и не поминать всуе бедного Арто с его «Театром жестокости». Потому что в начале XXI века речь опять идет только об искусстве для искусства и чистой форме. Реальность утопла в клюквенной крови, льющейся на нас с экранов телевизоров. В галерее XL также был экран, на котором очень неприятные люди совершали в грубой форме насилие над юными девами. Очень убедительно, как в жизни. То есть в дешевом триллере. Я лично тоже пострадал, мой шикарный светло-кремовый пиджак оказался залапанным какой-то красной жидкостью. Журналистское расследование показало, что это чистый свекольный сок. Единственное живое чувство, которое я испытал, когда мне г-н Епифанцев лично рассказывал по свежим следам о проведенной акции, -- так это удручение по поводу того, как к нашему брату (и сестре) журналисту относятся в нашем обществе. Плохо, в общем, относятся.

Но трэш в духе садо-мазо -- это все же развлечение для сугубых эстетов. Есть настоящие художники, которые разделяют все чаяния и заботы широких народных масс. И это, несомненно, Вячеслав Мизин и Александр Шабуров, которые показали в галерее Марата Гельмана свой сериал "Вдвоем против мафии". Предельно уморительное видео, сделанное на коленке, в интерьерах какой-то запущенной хрущобки. Для того чтобы стать Бушем или Путиным, достаточно надеть их маски. Для взрыва достаточно и китайской пиротехники. И все будет очень похоже, тоже «как в жизни».

И все то, что кипит в головах упомянутых народных масс, эти повзрослевшие Бивис и Батхед старательно свалили в одну мусорную кучу -- овечку Долли, чеченских боевиков, Никиту Михалкова, Бен Ладена, мумию Ленина, Монику Левински. При всем своем стремлении к общедоступности ребята не такие уж и простые -- средь «героев» их коротких гэгов встречаются и киберфеминистки, мотив близнецов и прочие предметы, доступные только сознанию постмодернистских умников. Более того, оказалось, что эти простые ребята из простого города Большой науки -- еще и отличные комические актеры. Но на телеэкране мы их никогда не увидим, увы. Потому что все их дурацкие проделки превращают в большую мусорную свалку само медиальное пространство, которое давно уже стало единственной данной нам в ощущениях реальностью.

И можно было бы говорить о наступлении моды на монументальный трэш, если бы не выставка Анатолия Журавлева, открывшаяся в Айдан-галерее. Журавлев, принадлежащий к последнему поколению московских концептуалистов и давно перебравшийся в Берлин, избрал путь стоического эскапизма из этого мира, где господствуют ложь и насилие. На первый взгляд экспозиция выглядит до приторности красиво, вульгарный социолог искусства назвал бы все это великолепие буржуазным формализмом. Дискурсы со стен не прут, констелляции тоже робко прячутся по темным углам. В ярко освещенном пространстве галереи развешаны изящно скрученные белые проволочки, на белых стенах отражаются еще более изысканные орнаменты. И только приглядевшись, понимаешь, что речь идет о линиях жизни и прочей экзистенции. На концах проволочек укреплены очень маленькие фотографии разных людей. Орнаменты, которые плетут из человеческих судеб старательные Парки, оказались весьма рафинированным зрелищем. Только зачем все это, если вокруг творится такое безобразие?