Напророчить "Золотого льва" "Возвращению" Андрея Звягинцева вашему обозревателю не составило труда >>

Театр официально отсчитывает 77-й сезон, но этот год для Ленкома -- юбилейный. Тридцать лет назад сюда пришел Марк Захаров и поставил сочиненный вместе с Юрием Визбором «Автоград XXI» -- то есть именно тогда Театр имени Ленинского комсомола выбрал тот художественный маршрут, по которому движется до сих пор. И соответствующий темп движения. >>

После просмотра этого восхитительного фильма в классификатор мирового кинематографа следует внести дополнительный пункт: отныне кино бывает хорошее, плохое, индийское и про «Ангелов Чарли». Блокбастеры последнего времени чаще всего лишь прикидываются художественными фильмами, на деле являясь чем-то другим -- рекламным роликом нового автомобиля, растянутым на полтора часа музклипом или демонстрационной кассетой студии по производству специальных эффектов -- да так явно, что оценивать их потом под привычной рубрикой «кинопремьера» становится все более непросто. Однако в случае с «Ангелами Чарли» подмена происходит настолько обаятельно и симпатично, что ругаться не получается. Ну и что, что не совсем кино? Зато зритель получает все, чего он так ждал и на что надеялся со времен первой серии «Ангелов», по полной программе, с демьяновой щедростью и в лошадиных дозах. Вот если, например, муравья посадить в банку с разноцветным монпансье, а потом прокрутить ее часа полтора в стиральной машине под бодрую танцевальную музыку восьмидесятых годов, то последующая траектория передвижения насекомого по листу бумаги и будет самой емкой и наиболее адекватной рецензией на эту кинокартину. >>

Новый сезон Большого театра начался с двух демонстраций, «оперной» и «балетной». 4 сентября масса молодых людей без опознавательных знаков начала раздавать листовки перед театром. В них анонимные авторы выступали против постановки в Большом оперы Леонида Десятникова на либретто Владимира Сорокина (премьера предположительно будет через год). Их не устраивал собственно Сорокин («он изощренно глумится над Ахматовой, Пастернаком и другими классиками в своих текстах»). Занятно, что на защиту поэтов (в ней заведомо не нуждающихся -- где Ахматова, а где Сорокин?) выступили люди именно того типа, что в определенные времена этих поэтов душили. Просто поэты умерли, теперь можно попытаться выглядеть «хранителями основ» за их счет. Сезон, естественно, открыли, не обращая внимания на демонстрантов. И оперу теперь конечно же выпустят (в контракте с авторами театр оговорил свое право не ставить творимое по его заказу произведение, если оно театру не глянется, но, видимо, придется «хранить лицо»). >>

Игорь Всеволодович Можейко умер на шестьдесят девятом году. Почти сорок лет он был не только историком, востоковедом, редким знатоком редкого бирманского языка, популяризатором науки, но и Киром Булычевым. При этом до 1982 года о том, кто же пишет замечательные фантастические истории и сценарии успешных кинофильмов, знал лишь узкий круг родных и друзей. Кир Булычев был веселым выдумщиком, изобретательным фантастом, изящным остроумцем и настоящим писателем. Книги о «девочке из будущего» Алисе Селезневой и удивительном городе Великий Гусляр выходили огромными тиражами и с удовольствием читались не только жадными до приключений отроками и отроковицами. Мультфильм «Тайна третьей планеты» и по сей день не утратил обаяния, да и другие «кирбулычевские» экранизации («Гостья из будущего», «Через тернии к звездам», «Подземелье ведьм»...) пользовались изрядным успехом. Дав волю фантазии, Игорь Можейко не расстался с ученой словесностью. Например, в интереснейшей (и достойной переиздания) книге «1185 год (Восток--Запад)» он увлекательно рассказал о том, что же происходило на всем пространстве Старого Света за полтора десятилетия до конца XII века, -- воображение здесь помогало точному знанию, а опыт беллетриста способствовал изяществу повествования. Последняя книга Кира Булычева называется «Как стать фантастом» и сопровождается характерным подзаголовком «Записки семидесятника». Конечно, это не учебник для начинающих авторов, а очень «своя» история. Конечно, в ней есть элемент ностальгии по эпохе, ознаменовавшейся -- кроме прочего -- победительным явлением Кира Булычева. Но книги про Алису и Веселый Гусляр читаются сегодня и будут читаться завтра, а будущие открыватели неведомых миров и изобретатели невероятных приключений смогут многому научиться у Кира Булычева. >>

Малевич -- наше все. Как ни мучилось наше общество, как ни взывало к передвижникам и социалистическому реализму, пришлось-таки ему признать этот свершившийся помимо его воли и без его участия факт. После подтверждения абсолютной конвертируемости классика супрематизма западными аукционами, оценившими его работы в миллионы долларов, и потрясшей воображение борьбой отечественных музеев за «Черный квадрат» (обретенный в результате Государственным Эрмитажем). И все же, несмотря на очевидные сдвиги в общественном сознании и растущем буквально на глазах самосознании спонсоров, пока Америка любуется роскошной выставкой, собравшей «весь супрематизм» Малевича. Мы, его соотечественники, этой радости лишены. Кто виноват, непонятно: то ли зрители не хотят, то ли музеи не могут. В общем, вчера было рано, завтра будет поздно. >>

Экспозиция «Cubisme--Кубизм--Kubismus. Художественное движение в Европе. 1906--1926» подготовлена Третьяковской галереей совместно со Шпренгель-музеем Ганновера, немецкого города, где выставка успешно экспонировалась в мае--июле в рамках Года России в Германии. В жанровом определении это выставка-променад. Променад русских по широкому проспекту европейского искусства. Помимо Третьяковки в подготовке принимали участие крупные музеи старой Европы: Центр Жоржа Помпиду, Национальный музей Пикассо (Париж), музеи Гааги, Базеля, Бонна, Саарбрюккена, Нойса, Санкт-Галлена, Канна. Кураторы -- сотрудники ГТГ Татьяна Губанова, Алла Шилова, Ирина Вакар (лучшие статьи в отлично изданном каталоге), Ирина Лебедева, Татьяна Михиенко. Променад стал возможен благодаря поддержке компаний «Бритиш Американ Тобакко Россия», ЗАО «Северсталь-групп», ОАО «Северсталь». Цель променада -- самоидентификация. Картины -- те же люди. Проспект для них -- галерейный зал. Там совершается свое, невидимое глазу дефиле. Полотна обмениваются приветствиями. Себя кажут. Других глядят. И в зависимости от амбиций и комплексов или смотрят гордо сверху вниз, или виновато спрячутся в тень и юркнут незаметно -- бочком, бочком. А то влюбляются друг в друга и кокетничают, смущенно перемигиваются: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я...» >>