Приезжающих с фестиваля авторской песни имени Валерия Грушина можно узнать по восторженному блеску глаз. На вопрос о том, как там, односложно отвечают «здорово», не вдаваясь в детали. Лаконичность рассказов связана с тем, что даже самые эмоциональные описания всего виденного и слышанного мало отражают действительность -- лучше просто окунуться в стихию фестиваля, где в палатках проживают около трехсот тысяч человек в возрасте от года до восьмидесяти. При этом есть ощущение полной безопасности, мира и покоя. Сюда приезжают представители всех профессий, социальных сфер и религиозных конфессий. Национальный состав мог бы проиллюстрировать этнографический атлас не то что России, а всего Советского Союза. Географию утраченной страны тоже можно изучать на "Груше" -- хотя бы по автомобильным номерам. Вот уж вправду дружба народов, подобие модели мира.

Но что заставляет жителей, скажем, Сургута или Камчатки тратить половину отпуска на дорогу до Самары и обратно ради нескольких дней жизни в лесу, без канализации и горячей воды? Впрочем, надо оговориться, цивилизация подступает к фестивалю с каждым годом все ближе и ближе. 28-я "Груша" ознаменовалась появлением на Поляне биотуалетов и интернет-центра. Уж не говоря о наличии международной телефонной связи и ярмарки, на которой в этом году можно было купить не только предметы туристской экипировки и необходимые для жизни продукты, но и готовую еду от окрошки и щей до плова и шашлыков.

Всему этому есть общепринятое объяснение: "Нас объединяет любовь к авторской песне". Но нынешний фестиваль далеко шагнул за рамки исключительно песенного. Интересы его шире и разнообразнее. И более всего привлекает его мифология, подчас очень напоминающая миры Дж. Толкиена. Кривое озеро, Гора, Поляна, Гитара, Кольский бугорок -- главные топографические составляющие этого мира. Над ним витает бессмертный дух Валерия Грушина, у которого и в самом деле нет могилы -- его жизнь больше тридцати лет назад унесла река Уда, что в Саянах. Горным королем в этом году был избран Юрий Визбор, так как его песни чаще всего звучали на предыдущем фестивале. Мифологическими персонажами являются и отцы-основатели "Груши", старожилы, ставящие палатки только на своих законных местах, радиолюбители, собирающиеся здесь уже тридцать лет, и старообрядцы, обитающие на отшибе на Кольском бугорке и презирающие микрофоны. А 164 футбольные команды -- это разве не мифологическая реальность? В этом сообществе есть даже свои пришельцы -- поколение "пепси", которое если и поет песни, то совсем иные, а в целом приезжает просто потусоваться.

Народ означенной страны свято чтит традиции -- такие, как возжигание огней на Горе во время большого концерта на Гитаре, пение главного гимна про "солнышко лесное" (равно как и более позднего "Как здорово, что все мы здесь..." Олега Митяева) -- и соблюдает негласные законы грушинского братства. На роль же центрального мифа претендует само понятие «авторская песня», которого нет ни в одном музыкальном словаре. Любая попытка дать расширенное толкование термина оканчивается крахом. «Авторская» -- у которой есть автор, то есть всякая, кроме чистого фольклора? «Бардовская» -- вроде бы более точное определение, но и оно не выдерживает критики: тогда и тюремная лирика с блатным жаргоном сюда входит. Только этим можно объяснить, почему на нынешний Грушинский фестиваль попали лауреаты конкурсов военной песни. Ими организаторы были весьма довольны, заявив следующее: «Военные напомнили нам о том, что песня -- это оружие». И это сказано на фестивале авторской песни, которая отличается всеобщим пацифизмом!