Занятно, что подготовленная Московским музеем современного искусства и Крокин-галереей огромная персональная выставка Леонида Тишкова открылась аккурат в дни юбилея Антона Павловича Чехова. Подобно Чехову Тишков по профессии доктор, а искусство для него осознанная необходимость. Она же свобода.

Подобно Чехову Тишков -- мастер тонко сработанных эссе, исследующих экзистенциальную анатомию жизни человеческой. Выставка Тишкова расположилась на трех этажах большого здания ММСИ в Ермолаевском переулке и по образу напоминает как раз анатомический атлас; правда, особый, такой, каким его составляют в мистических, или алхимических трактатах. Помните, там обнаженный человек с просвечивающими внутренностями вписывался в сферы со знаками зодиака и латинскими надписями. Нижняя зона (включая гениталии и желудок) -- земля, плоть, чувственное. В районе сердца и плеч -- сила жизненной энергии. Голова -- интеллект, духовное, божественное.

У Тишкова первый этаж называется «нижний мир». Там в форме меховых куколок или графических имиджей живут изведенные Тишковым из реальных человеческих органов существа: похожие на нос, фаллос и ногу «даблоиды», сросшиеся с пуповиной земли «водолазы», желудкообразные «стомаки», древообразные «чурки». Весь этот мир помогает изучить мироздание в иронической, абсурдистской модальности. В стилистическом плане это микст, отсылающий и к обэриутам, и к сюрреалистам, и к концептуальному проектированию сродни искусству Игоря Макаревича и Елены Елагиной, поддержавших Тишкова в свое (советское) время. Похожий, кстати, микст стилей встречаем и у великого Антона Павловича на ранней стадии его творчества -- своими скетчами, предвосхитившими и сюрреализм, и эстетику абсурда, Антоша Чехонте, по сути, анализировал физиологию общества. Аналогичное делал в первый период (до середины 90-х, наверное) и Леонид Тишков -- добрый доктор Даблодор (соединение волшебника Дамблора с тишковскими «даблоидами»).

Второй этаж -- это мир «срединный». Он посвящен саморефлексии, пониманию того, что есть дом, семья, любящие и любимые люди. В лоскутках, вышивках, домашнем рукоделии запечатлена куколка души человеческой. Центральный образ -- пронзительно, искренне вышитый нитями памяти, сохраненными как нити домашнего рукоделия, образ мамы художника. В маленьких объектах, монументальных панно и теплых, мягких предметах он воплощается с великой любовью.

Третий этаж -- мир «верхний». Он об анатомии небесной. Луна, ставшая частным гостем художника, субстрат памяти из снега, легкие существа воздуха зафиксированы в фото- и видеодокументации загадочных перфомансов, в замысловатых красивых инсталляциях. Одинокий лыжник в заснеженном поле, тончайшие модели авангардных утопий из хлеба и макарон, укутанная в одеяло луна в кровати -- отрешенность и созерцательность теперь главные союзники мастера. «Стали пусты «даблоиды», висящие теперь как носки для рождественских подарков. Символы христианства покоряют своей силой и простотой. Много лет я создавал образы, сакрализуя профанное, но когда одни ноумены покидают нас, другое божественное нисходит в долину. И озаряет нас своим Светом». Не правда ли, улавливается знакомое, родное даже?.. Ну конечно, про небо в алмазах из монолога Сони в чеховском «Дяде Ване».