Разговор об итогах нынешней «Золотой маски» распадается на несколько сюжетов, а вести его стоит в порядке укрупнения. Сначала об итогах самых очевидных -- о лауреатах. Потом вообще о конкурсе -- тут тон будет не такой победный. Ну и в конце концов -- о «большой» «Маске» (как «большими» называют города со всеми их пригородами), то есть о фестивале вместе со всеми его проектами и спутниками, поскольку обсуждение нового формата «Золотой маски» вполне назрело.

Призеры

Давно замечено: как бы ни ругали за неурожайность прошедший сезон, как бы ни были недовольны низким уровнем номинантов, но когда после фестиваля смотришь на список лауреатов, названный разумным жюри, кажется, что год был не хуже других. Хорошие, перспективные, так или иначе стоящие наград работы есть всегда. Так было и в этом году: спокойный и, кажется, всех примиряющий выбор драматического жюри под руководством Анатолия Смелянского вкупе со спецпризами, кажется, выявил все достойное из нынешнего конкурса.

Начнем с главного: приз за лучший спектакль «большой формы» так же, как и приз за лучшую мужскую роль и «Маска» за костюмы ушли постановке Алвиса Херманиса «Рассказы Шукшина» в Театре наций. Постановка эта была безусловным московским фаворитом прошлого сезона, во всех критических рейтингах и в зрительском мнении далеко опережая все, что поставлено в других театрах. Как сказал на вручении Херманис: «Я увидел, что Шукшин русским зрителям почти что родственник». И объявил, что участников спектакля Шукшин лечит, а сам он после этой постановки -- как после русской бани с очень душевным банщиком. Роли Евгения Миронова в этом спектакле (их целых десять по числу рассказов -- как сказал с восторгом и смущением сам лауреат: «Я количеством взял!») были настолько крупнее всех конкурирующих с ними, что в кулуарах «мужской» конкурс называли «Белоснежка и семь гномов». Кстати, вот еще одно существенное добавление к оценке уровня постановки Херманиса: члены жюри, посмотревшие его на «Маске» во второй раз, говорят, что спектакль со времени премьеры не только не разболтался, но собрался, стал мощнее и гораздо драматичнее, в финальном рассказе доходя почти до трагических нот.

Награду за лучший спектакль «малой формы» взяла в который уже раз постановка Сергея Женовача в его Студии Театрального Искусства - платоновская «Река Потудань», ей же ушла и премия за лучший свет (Дамир Исмагилов). И то, и другое тоже вполне ожидаемо: щемящая, камерная «Потудань» с тремя хорошими актерами, где все пространство задано светом, пропущенным сквозь доски столярной мастерской, -- самая чистая и ясная постановка конкурса, она просто не могла не тронуть жюри.

Что до выбора лучшего режиссера, то в этот раз, как обычно, сочли, что постановщики лучших спектаклей -- Херманис и Женовач -- уже получили своих «слонов», и, стало быть, можно отметить еще один спектакль (хотя, в сущности, понятно, что лучшая постановка и сделана лучшим режиссером). Так наконец-то получил награду Юрий Погребничко -- постановщик камерных, смешных и бесконечно печальных спектаклей театра «Около дома Станиславского». Этот режиссер любим и имеет множество преданных поклонников, ему однажды достался престижный приз критики, но -- посмотрим правде в глаза -- трудно рассчитывать, что его тихие и немного странные спектакли, как нынешняя «Ля Эстрада» с чудесной, нежной и грустной Лилией Загорской, смогут в общем мнении победить более яркие и менее эзотерические постановки.

Думаю, именно Лилия Загорская была главным конкурентом для лауреатки премии «За лучшую женскую роль» Полины Кутеповой. В героическом шестичасовом «Улиссе», поставленном Евгением Каменьковичем в «Мастерской Петра Фоменко», спектакле спорном и неровном, рыжая кудрявая красавица неотразимо обаятельно играет Молли Блум. И как бы ни было далеко ее исполнение от того грубовато-чувственного ощущения, которое вызывает героиня Джойса, финальный, чуть ли не сорокаминутный, монолог Кутеповой -- настоящий спектакль в спектакле -- пленяет любой зал.

В номинации «Эксперимент» приз вручается по совместному решению двух жюри -- драматического и музыкального театров. По их слову, тоже вполне предсказуемо, награду получил Opus №7 Дмитрия Крымова. Его же ученицы, молоденькие художницы Вера Мартынова и Мария Трегубова получили «Маску» за лучшую работу художника в драме. Вот это (в конкурсе художников, где участвовали мастера Александр Боровский и Александр Орлов, да еще каждый с двумя работами) было менее предсказуемо, но справедливо, поскольку вся впечатляющая ткань «Опуса» создана именно свободной фантазией художников (в число которых, конечно, входит и режиссер Крымов).

Вообще в этом году номинация «Эксперимент» (см. «Время новостей» от 15 апреля) была весьма разнообразна и представительна. Споры тут, судя по всему, велись жаркие. Одним из реальных кандидатов на эту премию для драматического жюри, как выяснилось, был подвальный спектакль экспериментального Театра.doc «Жизнь удалась» (режиссеры Михаил Угаров и Марат Гацалов) -- густо матерный, но при этом сыгранный легко и без нажима, как музыка, -- без быта и тяжелых обличений. Остановило драматическое жюри главным образом понимание, что это рискованное представление вряд ли поддержат музыкальные судьи. И тогда было решено дать спектаклю «Дока» спецприз жюри -- его председатель Анатолий Смелянский на вручении премии объявил «Жизнь удалась» диагнозом, вынесенным нашему обществу. И, видимо, опасаясь народного гнева за неожиданное и смелое решение, назвал его спорным.

Еще один важный спектакль (и мой фаворит) конкурса «Эксперимент» получил приз критики. Речь идет о документальной постановке «Я думаю о вас», которую французский режиссер Дидье Руис сделал для фестиваля NET с русскими пожилыми людьми из их воспоминаний о детстве. Своей наградой журналисты отмечают спектакли не обязательно самые шумные, но работающие на будущее, открывающие какие-то новые пути. В этом смысле постановка Руиса, которую и театром-то многие не соглашаются признать (ну что это такое? без настоящих актеров и костюмов, просто сидящие на стульях люди рассказывают воспоминания), весьма существенна. Она показывает, как создавать сильные театральные события из документального материала (возможно, как артперфомансы, рассчитанные всего на считанное число повторений) не только с актерами в технике «вербатим», которой у нас постепенно овладевают, но из самой жизни.

Конкурс

Он был очень большим, пестрым и, несмотря на список достойных лауреатов, редкостно слабым. Количество постановок, не просто не стоящих награды, но по всем параметрам неудачных, было как никогда велико. Я далека от того, чтобы предъявлять претензии экспертам, -- верю, что прошлый сезон в России и впрямь был нехорош, такое случается. Но то, что слабые постановки (уверена, эксперты оценивают их трезво) все-таки были выдвинуты на конкурс, о многом говорит. Список (в первую очередь это относится к региональным участникам) совершенно явно представляет собой не лучшие спектакли, а самые значимые. Значимость эта не всегда понятна на гастролях, особенно в придирчивой Москве, но понятна профессионалам и совершенно очевидна тем, кто приезжает смотреть спектакль в его родном театре, как делают эксперты. Неудивительно, что свой второй спецприз драматическое жюри отдало пермскому театру «У моста», уже в который раз привозящему на конкурс очередной спектакль по своему фирменному Макдонаху. Приз дали не за самого «Калеку с Инишмана», который, честно говоря, выглядит слабее, очевиднее и карикатурнее прежних абсурдистских опусов Сергея Федотова, а за «честь и достоинство» в профессии. Это награда за стойкость, с которой уже два десятка лет живет, сохраняя лицо, далеко не самый богатый театр России.

Разговор о богатстве, особенно по отношению к амбициозным спектаклям «большой формы», не случаен. Конкурс, который скорее выглядит как срез прошлого сезона, чем как его сливки, показал, что разлом в театре проходит, в частности, «по линии денег». Я не говорю в данном случае о неудачных спектаклях обеспеченных питерских театров, хотя унылый и архаический «Месяц в деревне» из БДТ, в котором режиссер Анатолий Праудин кажется глубоким стариком, или одновременно холодная и кликушеская «Ксения. История любви» Валерия Фокина из Александринки очевидно имеют солидные бюджеты. Я говорю в первую очередь о провинции. О ярославской постановке «Горе от ума», сверкающей огнями, оглушающей музыкой и распираемой деньгами и претензиями: похоже, спектакля такого уровня пошлости на «Маске» еще не было. Эта постановка Игоря Селина нашумела в своем городе (а на шуме и въехала в конкурс), именно благодаря своему бюджету. Нет сомнений, что если бы актеры ярославской драмы все те же общие места про судьбу поэта со стихами Пастернака и про ужасы советского тоталитаризма на материале пьесы Грибоедова играли в более скромных условиях, спектаклем бы мало кто прельстился. Впрочем, возможно, если бы у Селина не было денег, ему пришлось бы сосредоточиться на сути дела, а не на мишуре, и спектакль бы вышел содержательнее.

Почти то же, но с гораздо большим беспокойством надо сказать о дискотечном шоу «Макбет» новосибирского «Красного факела» в постановке Тимофея Кулябина, недавнего выпускника гитисовского курса Олега Кудряшова. Кулябин сейчас входит в профессию вместе с целой плеядой талантливых режиссеров из ГИТИСа, выпускников Женовача и Кудряшова. Получилось, что именно у Кулябина в очень театральном и небедном Новосибирске -- режим наибольшего благоприятствования. Он ставит много, ставит на больших сценах, с большими бюджетами, и хотя молодой режиссер только в 2007-м выпустился, в его послужном списке есть даже опера «Князь Игорь» в знаменитом Новосибирском театре оперы и балета. В то время как сокурсники в небольших постановках кропотливо работают с артистами и совершенствуются в профессии, способный Кулябин, судя по всему, даже не имеет возможности сесть и подумать -- он гонит эффекты, прикрывается массовыми танцами и слепит глаза дорогим светом. В его спектакле много юношеской энергии, напора, но от этого он не перестает быть вторичным и не слишком осмысленным. Сложившийся режиссер «Горя от ума» Селин сам выбрал свой путь и с него вряд ли свернет, но перед Кулябиным пока еще много вариантов. Однако если он не остановится и даст себя загнать, у нас скоро станет одной надеждой меньше.

Большая «Маска»

Не знаю, связано ли это с тем, что конкурсная программа последних лет выглядит все скучнее, но сайд-проекты «Золотой маски», с каждым годом разрастаются все более пышно. «Легендарные спектакли», российские постановки «Маски плюс», программа для международных продюсеров Russian case, гастроли разного характера, а теперь еще и фестиваль «Новая пьеса» происходят в Москве в то же время, что главный фестиваль лучших спектаклей. На мой взгляд, в этом году стало ясно, что привозные прекрасности и новые инициативы совершенно подавили и задушили конкурс. Теперь, выбирая в один день между «масочными» постановками из регионов и шумными западными хитами, выбираешь иностранцев, что, на мой взгляд, фестивалю совсем не полезно. Тем более что вся эта куча-мала размывает зрителя и путает театралов так же, как критиков. Недаром одно из главных событий нынешнего «большого» фестиваля -- прошедшие в рамках «Новой пьесы» гастроли польской постановки Гжегожа Яжины «У нас все хорошо» -- остались малозамеченными, и зал на прекрасном спектакле, о котором мечтал бы, к примеру, фестиваль NET, был неполон. Да и спектакль провокатора Яна Фабра не вполне нашел адресата.

Мне кажется, что в ситуации, когда «большая Маска» так бурно развивается (что можно только приветствовать), ей пришло время разделиться на несколько самостоятельных -- каждый со своей спецификой -- фестивалей под эгидой «Золотой маски», которые разъехались бы по всему сезону. Есть, например, фестиваль Berliner Festspiele. Он идет в течение всего сезона -- то немецкоязычная программа, то зарубежная, то танцевальная, то драматическая, то музыкальная, и все это делает одна и та же команда. Такой ход не только распределит усилия оргкомитета и позволит сосредоточиться театралам, он сможет структурировать зрителя. Поскольку тому, кто, к примеру, интересуется провокативным театром, не придет в голову заглянуть в расписание сегодняшней «Маски», а если у нее будет какое-то «нишевое» ответвление, ориентированное на современный зарубежный театр или какое-нибудь актуально-радикальное направление, то «свой» зритель тут же объявится. Говорю к тому, что, по слухам, в следующем году «Маска» задумала снова в марте провести целый фестиваль польского театра. Как же тогда быть лучшим российским спектаклям, отбор которых идет как раз сейчас? Они ведь тоже ждут искушенных московских театралов.