Депутаты намерены продолжить либерализацию уголовного законодательства в отношении экономических преступлений. Вчера группа депутатов во главе со спикером Госдумы Борисом Грызловым внесла законопроект, направленный на ограничение применения заключения под стражу в отношении лиц, не представляющих общественной опасности. «В СИЗО должны быть заключены насильники, убийцы, террористы, члены организованных преступных групп, но никак не предприниматели, совершившие правонарушения. Бизнесмены являются драйверами нашей экономики. Их изоляция на стадии досудебного разбирательства может разрушить их предприятия и нанести значительный ущерб экономике страны», -- заявил журналистам, представляя документ, один из его авторов, первый заместитель председателя комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Владимир Груздев. Авторы законопроекта также считают, что «необходимо шире использовать практику внесения денежных залогов, которые будут вноситься на судебный депозит и зачисляться в бюджет государства в случае, если подозреваемый скроется от ответственности».

Законодатели намерены настаивать на введении суда присяжных по ряду экономических статей, имеющих тяжкую и особо тяжкую квалификацию преступлений и предусматривающих большие сроки заключения, заявил на «круглом столе» в РИА Новости Владимир Груздев. По его мнению, это можно было бы сделать по ст. 159 УК «Мошенничество», предполагающей санкцию до десяти лет лишения свободы. Депутат не скрывает, что обращение к судам присяжных связано с тем, что они в 18 раз чаще выносят оправдательные приговоры, чем профессиональные судьи. Соответствующая статистика была обнародована в среду председателем Верховного суда РФ Вячеславом Лебедевым на совещании председателей региональных судов.

Обвиняемые по экономическим статьям УК смогут воспользоваться принятыми Госдумой 10 февраля в третьем, окончательном чтении поправками к Уголовному и Уголовно-исполнительному кодексу. По словам г-на Груздева, депутаты между собой называли этот законопроект «о беременных мужчинах». «Этим законом впервые уравниваются права подвергаемых уголовному преследованию мужчин и женщин, при наличии у них на иждивении несовершеннолетних детей», -- пояснил депутат. Теперь отсрочку от исполнения приговора смогут получать не только беременные женщины или женщины, имеющие детей в возрасте до 14 лет, но и мужчины, если они являются единственными родителями малолетних детей. Правда, поправки не будут распространяться на получивших более пяти лет лишения свободы за тяжкие и особо тяжкие преступления против личности.

«Вопросы чаще возникают не к закону, а к злоупотреблениям правоприменителей, -- заявила председатель общественной организации «Бизнес солидарности» Яна Яковлева. -- Наши правоохранительные органы очень любят бизнес -- у него есть что забрать. Зачастую бизнесменам предъявляют обвинения по эпизодам, где никем не заявлен ущерб. А потом предприниматель сидит». По ее мнению, виновата в этом и судебная система. «У нас существует неразрывная связка между правоохранительными органами и судами. Суды не судят, а штампуют приговоры», -- уверена г-жа Яковлева.

По мнению депутата Груздева, некорректная правоприменительная практика в значительной степени связана с нестабильностью нашего законодательства. Он также обращает внимание, что ситуация за последнее время меняется в лучшую сторону: «Суды начинают оправдывать». В качестве иллюстрации депутат привел данные Верховного суда, из которых следует, что в 2005 году правоохранительные органы направили в суды 275 тыс. ходатайств о взятии под арест, и 254 тыс. из них были судами удовлетворены (то есть 92,4%). В 2009 году суды пошли навстречу следователям в 194 тыс. случаев при 215 тыс. обращений (то есть в 90,2%). И в прошлом году суды приняли на 172 тыс. решений об аресте меньше, чем в 2001 году, когда вопросом об избрании меры пресечения занимались прокуроры.

Верховный суд намерен придать больше решимости судьям при выборе меры пресечения, не связанной с заключением под стражу. За прошлый год под залог было выпущено около 1000 человек, из них около 200 на судебном процессе, сообщил Вячеслав Лебедев. По его словам, Верховный суд намерен подготовить законопроект, который введет четкие критерии для определения размера залога. «За преступления небольшой и средней тяжести залог составит не менее 5 тыс. руб., а за тяжкие и особо тяжкие преступления не менее 200 тыс. руб. Верхнего предела не будет», -- пояснил г-н Лебедев.

Председатель комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников в свою очередь сообщил, что его комитет готовит поправки в Уголовный кодекс, в соответствии с которым вместо ареста по статьям об экономических преступлениях будет применяться залог в виде недвижимости.

Пока же Владимир Груздев вынужден признать, что «судьям легче принять решение об аресте, чем отказать». Депутат считает недопустимым, что в прошлом году было произведено 65 тыс. арестов по делам малой и средней тяжести. Не слишком либерально суды подходят к заключению под стражу женщин. В прошлом году из 17 тыс. ходатайств было удовлетворено 15 тыс. Депутат обратил внимание, что если во времена СССР у нас в заключении находилось около 30 тыс. женщин (на 260 млн человек населения), то сейчас лишены свободы 50 тыс. женщин (на 140 млн населения).

Одним из самых ярких доказательств того, что суды зачастую неоправданно идут на поводу у следствия, по мнению Владимира Груздева, является тот факт, что из 920 тыс. дел, рассмотренных судами в прошлом году, около 400 тыс. заканчивались приговорами, где обвиняемому назначалось наказание в виде лишения свободы на срок, который он уже отсидел в ходе предварительного заключения. Г-н Груздев считает такие приговоры сделками, на которые обвиняемые вынуждены идти, если хотят быстрее выйти на свободу.

На обвинительный уклон судов обращает внимание и руководитель аналитической службы юридической компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Вадим Зарипов. «Если дело дошло до суда -- пиши пропало. Поэтому стороны стараются урегулировать проблемы до суда», -- поделился своей практикой юрист. Он обращает внимание, что очень часто в случаях, когда возбуждаются уголовные дела по налоговым преступлениям, речь идет не о сознательном уходе от налогов или контрабанде, а об ошибках. Они допускаются предпринимателями по неопытности или в силу общей готовности к риску, отсутствия привычки сдерживать свою предпринимательскую активность какими-то рамками. При этом, определяя меру пресечения или наказания, никак не сопоставляются тяжесть допущенного правонарушения с масштабами бизнеса, с размерами уже перечисленных в бюджет средств. Владимир Груздев согласился с необходимостью поднять пороги отнесения к тяжким и особо тяжким преступлениям с учетом бурного экономического роста последних лет. Но г-н Зарипов считает нужным пойти дальше и создать по экономическим правонарушениям зеркальные статьи в уголовном и административном законодательстве, разграничив их по уровню ущерба.

Продублировать ряд экономических статей из Уголовного кодекса в Кодекс об административных правонарушениях считает возможным и управляющий директор по корпоративным отношениям и правовому обеспечению Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Варварин. В свою очередь Яна Яковлева предложила по примеру США вообще вывести экономические правонарушения из-под действия Уголовного кодекса. «Человек, который не представляет общественной опасности, в принципе не должен заключаться под стражу», -- уверена представитель «Бизнес солидарности».

В этой связи г-н Варварин считает полумерой запрет на заключение под стражу только подозреваемых в налоговых преступлениях. По его мнению, этот порядок нужно распространять на другие экономические статьи УК, например, на очень популярную у правоохранительных органов статью 171 УК «Незаконное предпринимательство». По мнению г-на Варварина, ресурсы правоохранительных органов используются для рейдерских захватов, для решения каких-то проблем, возникающих во взаимоотношениях между бизнесом и местной властью. Эксперт обратил внимание, что заключение предпринимателя под стражу зачастую означает ликвидацию его бизнеса, утрату рабочих мест, налоговые потери для бюджета.

У Александра Варварина вызывает удивление имеющаяся в законодательстве так называемая диспозитивность санкций, когда за одно и то же преступление предусматривается разброс наказания от 6 тыс. руб. до шести лет лишения свободы. По мнению представителя РСПП, это часто используется следствием для шантажа.

Депутат Владимир Груздев сомневается в целесообразности существования такого института как непогашенная судимость. «Какой это имеет смысл? Человек уже отбыл наказание за свое преступление. Он полностью дееспособен и обладает всеми правами наравне с другими гражданами, -- возмущался парламентарий. -- Этот пункт интересен только работодателю, который ни за что не возьмет человека с судимостью. У нас за 20 лет более 20 млн мужчин было привлечено к уголовной ответственности. 8 млн уже не вернутся в нормальную жизнь». Необходимость информировать о прошлой судимости, по мнению депутата, только увеличивает эту цифру.

Ради ее сокращения комитет Госдумы, в который входит г-н Груздев, работает над подготовкой амнистии. Последний раз амнистию проводили пять лет назад, тогда ею смогли воспользоваться 2,5 тыс. человек. Владимир Груздев убежден, что новая амнистия должна стать более масштабной и может быть приурочена к 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. Но он был вынужден признать, что распространиться она может только на преступления малой и средней тяжести.

Участники «круглого стола» предложили свои рецепты для борьбы с произволом правоохранительных органов в отношении бизнеса. «Сразу напрашивается объединение управлений МВД, которые занимаются налоговыми и экономическими преступлениями», -- заявил г-н Груздев. По его мнению, кроме повышения эффективности использования следственного аппарата, это будет способствовать и снижению административной нагрузки на бизнес. Хотя он признал, что разговоры о предстоящих сокращениях в МВД уже привели к тому, что по ряду регионов наблюдается рост числа злоупотреблений со стороны его сотрудников. «Как в последний раз», -- объяснил их логику депутат.

Александр Варварин обратил внимание, что началось разведение экономических преступлений между разными правоохранительными структурами. Недавно принятые поправки, касающиеся декриминализации налоговых преступлений, обязали передать с 2011 года расследование дел по этому виду правонарушений Следственному комитету при Генеральной прокуратуре (СКП). Г-н Варварин считает это не всегда оправданным -- хотя бы потому, что редко обвинение предъявляется только по неуплате налогов. Обычно это сопровождается появлением в уголовном деле и других статей УК. Поэтому он считает целесообразным создать отдельное ведомство, которое занималась бы только экономическими преступлениями, либо наделить соответствующими следственными функциями Федеральную службу по финансовому мониторингу.

Депутат Груздев не согласен, что нужно создавать новую структуру. Более целесообразным он считает возможность передачи всех экономических преступлений в ведение СКП.

А со злоупотреблениями, которые допускают правоохранительные органы, Александр Варварин из РСПП предложил бороться рублем: штрафовать тех следователей, по вине которых гражданина необоснованно привлекли к ответственности.