Вчера экс-премьер Великобритании Тони Блэр вынужден был отменить намеченную на среду встречу с читателями в популярном лондонском книжном магазине «Уотерстоунс» на Пикадилли, во время которой собирался подписывать экземпляры своих мемуаров "Путешествие". Блэр сказал в телеинтервью, что не хочет допускать воинственных протестов и возможных беспорядков и тем самым осложнять жизнь Скотланд-Ярду. Накануне во время аналогичной церемонии в ирландской столице Дублине демонстранты-пацифисты забросали бывшего британского премьера яйцами и туфлями. В понедельник утром представители пацифистской организации «Остановить войну» заявили, что устроят демонстрацию протеста во время лондонской презентации...

«Важно не то, кто занимает должность премьера, а то, что он на этом посту делает» -- эти слова принадлежат Тони Блэру, одному из самых успешных премьеров в истории Великобритании, политику, трижды подряд приводившему Лейбористскую партию к победе на всеобщих выборах. Десять с лишним лет, проведенных в резиденции на Даунинг-стрит в 1997--2007 годах, дают экс-премьеру, чье полное имя Энтони Чарльз Линтон Блэр, основание не только судить о прошлом, но и предъявлять требования к тем, кто занимает эту резиденцию после него.

Мемуары 57-летнего Блэра «Путешествие», вышедшие в свет спустя всего три года после его добровольной отставки, оказались на удивление откровенными и информативными. В этом смысле он нарушил традицию политической мемуаристики, рекомендующую не теребить недавние события, а дождаться, пока они отойдут вглубь десятилетий и покроются пылью истории. Книга Блэра не про то, что забыто, а про то, что еще болит и по сей день тревожит британское общество. Хотя книга вышла в свет лишь неделю назад, 1 сентября, она уже вызвала бурю в политических кругах по обе стороны Атлантики и сразу вырвалась на первые строчки рейтингов по продажам.

"Правильное решение" 2003 года

Конечно, самое интересное -- как и почему принимались важнейшие решения. Например, об участии в войне в Ираке. Большинство британцев сегодня сходятся во мнении, что вступление в войну без санкции ООН было роковой ошибкой и что премьер обманом втянул страну в эту во всех смыслах дорогую авантюру.

Но Тони Блэр с этим не согласен. Подробно анализируя все события и резоны, заставившие его поддержать Джорджа Буша в этом вопросе, он приходит к выводу, что все-таки был прав. «Мне отчаянно больно за тех, кто погиб, за их оборванные жизни. Я искренне сочувствую семьям, чье горе усугубляется теми разбирательствами, которые сейчас происходят вокруг их погибших близких», -- признается бывший премьер-министр. Тем не менее он не изменил свою точку зрения: «Я понимаю, что произносимые мной слова соболезнования нисколько не облегчают горе родных. Их нет, а я хожу по земле живой и здоровый... Но я по-прежнему считаю, что в 2003 году принял правильное решение, хотя не мог себе представить кошмара, который за ним последует. И за это я, конечно же, несу ответственность».

«Да, у Саддама не оказалось в тот момент оружия массового уничтожения (ОМУ), -- пишет Блэр, -- но ведь оно у него было до этого, и он использовал его против своего же мирного населения. В ходе суда над самим Саддамом и его подручными выяснилось, что он ни на минуту не оставлял намерения обзавестись ОМУ и только ждал снятия санкций ООН, чтобы вновь приступить к его созданию. Если бы мы оставили его в покое, Саддам и сегодня был бы у власти в Ираке, и у него с большой вероятностью было опасное оружие». По мнению политика, сколь ужасными ни были бы последствия войны в Ираке, "оставить у власти в Ираке Саддама и его сыновей было бы, и это весьма вероятно, гораздо хуже".

Отношения с Владимиром Путиным "могли бы процветать"

Российскому читателю будет интересно узнать мнение Тони Блэра о его дружбе с тогдашним президентом Владимиром Путиным и о причинах охлаждения отношений между ними. «Мне довелось узнать Владимира Путина намного лучше, чем я знал Бориса Ельцина, -- рассказывает Блэр. -- Наши отношения складывались очень хорошо. И несмотря на то что со временем из-за Ирака, но в большей степени в результате ухудшения отношений России и США, они остыли, я никогда не забывал их первоначальной теплоты и никогда не оставлял попыток понять, что сделало его таким, каким он стал потом и каким остается сейчас».

Бывший премьер Великобритании представил свою оценку истории появления нынешней России: «Одно я понял совершенно четко: хотя Советский Союз страдал от неправильной системы управления и организации экономики, он представлял собой серьезную силу. Его уважали, даже боялись. Я понял, что гласность, перестройка и падение Берлинской стены освободили Россию от коммунизма, но также создали у нее впечатление, что она потеряла эту позицию. Ельцин при всей своей силе не мог вернуть ей доминирующее положение в мире. Путин мог, поскольку в основе своей является националистом».

Блэр вспомнил, что впервые встретился с Владимиром Путиным весной 2000 года в Санкт-Петербурге. После совместного посещения представления в Мариинском театре в памяти гостя запечатлелась такая деталь: «Мы шли с Владимиром по красивым коридорам этого чудесного здания ХIX века, которые были полны зрителей. В Британии в аналогичной ситуации я бы приветствовал людей, пожимал им руки, вступал в разговоры и отвечал на вопросы. Но перед Владимиром люди расступались. Не в страхе, скорее благоговейно и почтительно. Это было похоже на появление царя, и я подумал: «Хм, все-таки их политика совсем непохожа на нашу».

По мнению британского политика, в те годы Владимир Путин «восхищался Америкой и искал с ней тесной дружбы. Он хотел провести в России демократические и экономические реформы. Мы были ровесниками и, как мне казалось, разделяли общие взгляды». Однако со временем «Владимир пришел к выводу, что американцы не отводят ему то место, которое он заслуживает. Более того, он счел, что они окружают Россию поддерживаемыми Западом «демократиями», которые будут враждебны российским интересам». Попытки убедить российского лидера в том, что Запад поддерживает эти страны не ради создания «стратегических бастионов, окружающих Россию», а из любви к демократии, успеха не имели.

Вторжение англо-американских войск в Ирак, планы США разместить в Восточной Европе системы противоракетной обороны, недостаточно активное желание США развивать партнерство с Россией, уверенность Запада в нарастании «антидемократических» тенденции в российской политике -- «все это в совокупности привело Путина к убеждению, что будет лучше, если Россия займет на международной арене «независимую», читай, «трудную для Запада» позицию и будет вести исключительно националистическую внешнюю политику».

Еще одним источником разногласий, по мнению Блэра, стала выдвинутая им концепция вооруженных интервенций для свержения диктаторских режимов. Путин «расценил эту идею в лучшем случае как странную, а в худшем -- как опасную. По его мнению, великие державы могут иметь в мире сферы своего влияния и должны жестко отстаивать там свои интересы». Блэр замечает: «Тем не менее я никогда не терял ощущения, что, сложись обстоятельства иначе, наши отношения могли бы процветать. Ничего не поделаешь, такова природа политики».

"Диана меня поняла, и мы расстались друзьями"

Немало страниц в книге посвящено гибели в 1997 году принцессы Дианы и замешательству, в котором пребывала после автокатастрофы в парижском туннеле королевская семья. Саму принцессу автор характеризует как человека обаятельного и умного, хотя и вполне практичного, который при необходимости умел искусно «манипулировать» другими людьми и прессой. «Несмотря на свою принадлежность к королевской семье, Диана была очень простым и естественным человеком, -- рассказывает Блэр. -- В ней не было высокомерия, она нормально разговаривала, нормально смеялась и даже нормально флиртовала как все женщины. В этом был ее уникальный шарм. В какой бы компании она ни оказалась, Диана умела моментально найти общий язык с окружающими. ...Если бы она занималась политикой, даже Биллу Клинтону пришлось бы ее остерегаться».

По словам Блэра, за несколько недель до катастрофы он пригласил принцессу на свою загородную дачу «Чеккерс». «Она приехала со старшим сыном, и мы провели вместе чудесный день. В какой-то момент, когда принц Уильям вместе с парнями из охраны гонял в футбол, я позвал Диану на прогулки по саду и завел разговор о ее возможном браке с Доди аль-Файедом. Я не отговаривал ее, -- пишет Блэр, -- я только объяснил ей, что следует учесть все возможные последствия такого союза. Временами это был трудный разговор, но Диана меня поняла, и мы расстались друзьями. Это была наша последняя встреча».

Много интересных подробностей и в рассказе Блэра о поведении монаршей семьи после гибели Дианы. По его мнению, в первые несколько дней королева Елизавета II была явно растеряна, вела себя «надменно» и не понимала настроений публики. Премьеру пришлось давать советы королеве о том, как следует реагировать на неожиданно возникшие вызовы.

"Я не должен был допустить его премьерства"

Одна из очень важных сквозных тем книги -- отношения с Гордоном Брауном, который на протяжении всех десяти лет пребывания Блэра у власти был министром финансов (фактически вторым человеком в правительстве), а после его отставки до недавнего времени занимал кресло премьера. Блэр впервые публично признал, что ему было очень трудно работать с Брауном, который «умен и расчетлив, но не обладает чувством политической интуиции»: «Политический расчет -- да. Ощущение политики -- нет. Аналитический ум -- безусловно. Эмоциональное восприятие -- ноль». Блэр считает, что именно отсутствие интуиции помешало Брауну взять верную ноту в отношениях с избирателями и в конечном итоге привело к тяжелому поражению лейбористов на недавних выборах.

Автор мемуаров вспоминает, что несколько раз хотел отправить Брауна в отставку, но всякий раз решал, что держать его в правительстве выгоднее, чем вне его. Он также полагает, что допустил ошибку, позволив Брауну занять пост премьера: «Сейчас, оглядываясь на годы его премьерства, легко говорить о том, что я не должен был этого допустить. Но, к сожалению, в то время это было практически невозможно». Напряжение в отношениях с Брауном вызывало у Блэра сильный стресс, из-за которого он постепенно стал злоупотреблять алкоголем: «Перед ужином я пропускал порцию, другую виски или джина с тоником, а потом во время еды добавлял еще как минимум полбутылки вина». К счастью, до алкогольной зависимости дело не дошло, замечает Блэр.

Многие комментаторы полагают, что книга подводит итоги того, что именовалось в британской политике «новым лейборизмом», который исповедовал Блэр. «Он сочетал экономическую эффективность Маргарет Тэтчер и идеи «социальной справедливости», которые всегда отстаивали лейбористы, -- пишет «Файнэншл таймс». -- Да, Тони Блэр допустил много ошибок. Но он, так же как и Тэтчер, во многом изменил страну: Великобритания теперь гораздо более толерантная и спокойная. И новое коалиционное правительство Дэвида Кэмерона является как бы перевоплощением этой новой реальности».

Надо сказать, что экс-премьер не пользовался помощью профессиональных литераторов и весь текст написан им самим, причем не на компьютере, а по старинке -- от руки. В начале сентября мемуары появились в книжных и онлайн-магазинах Британии и США. Вскоре автор отправится с презентациями в мировое турне, а позже собирается представить книгу и в аудиоформате. Все средства, вырученные от публикации (один только аванс составил 7,2 млн долл.), Тони Блэр намерен пожертвовать благотворительной организации «Королевский британский легион», специализирующейся на оказании помощи военным ветеранам-инвалидам.