Открытие выставки "СЭВ: Советский проект экономической интеграции" в зале Федеральных архивов оказалось непривычно малолюдным. Совет экономической взаимопомощи мирно скончался в 1991 году. Судя по вернисажу, кончина его была вполне естественной, всерьез огорчившей лишь тех, кто непосредственно с него кормился. В этом году покойнику исполнилось бы 60 лет, что и стало поводом для выставки. И хотя устроители ее полагают, что уникальный опыт СЭВ не оценен по достоинству и таит в себе альтернативу победившей модели мировой экономики, ныне переживающей кризис, верится в это с трудом. Примерно как в заявление, что много лет проведший в глубоком маразме и всем давно безразличный дальний родственник отличался умом и отменным здоровьем. И дело не в привычке высмеивать советскую экономику и ее производные. Дело в самой выставке. Она конгениальна предмету, в совершенстве его отражает, а добиться такого языком экспозиции не всегда удается.

Не раз уже в зале Федеральных архивов привычный вход на экспозицию становится выходом. И это сугубо прикладное решение, диктуемое удобством размещения экспонатов, не раз оборачивалось дополнительным смыслом. Вот и здесь посетитель попадает сразу не в сумеречный 1949-й, не в ухабистые хрущевские 50-е, а в респектабельный, отцензурованный, вылощенный, даже нарядный брежневский застой. У входа расположены витрины с документами о ликвидации СЭВ, но еще прежде них натыкаешься на материалы о заседаниях "Постоянной рабочей группы по вопросам культуры одежды постоянной комиссии СЭВ по легкой промышленности", с рисунками моделей пальто (1964). Это замечательное экспозиционное решение обнаруживает тот невообразимый двухслойный позднесоветский коктейль, где комичное проступало под бюрократической тоской. И заставляет присмотреться к выставке повнимательней.

Выставленные документы все сплошь демонстрируют образцовое канцелярское пустословие. Стороны заверяют друг друга во взаимовыгодном сотрудничестве. Монголия просит помочь с развитием сельского хозяйства. СССР и Чехословакия поставляют друг другу нечто для химической промышленности. Во Вьетнаме отмечен рост урожаев риса. Как все это работало, из документов понять никоим образом нельзя. Но предметный ряд содержит выразительные примеры. Довольно удручающего вида компьютер "Правец 8А", произведенный в Болгарии в 1988 году, настольный, а не напольный, что уже прогресс; однако с тех пор о болгарской компьютерной индустрии почему-то не слыхать. Вот еще образцы: хрустальная ваза "Варшава" (Польша, 1970-е), со стенками в два пальца толщиной, угрюмого вишневого колера, с грубой гравировкой; керамический набор для вина (Венгрия, те же 70-е), тяжелая на вид толстостенная посуда, кружки вполне чайного размера, пузатый графин в виде брутального усатого мадьяра, под темно-зеленой глазурью. Наконец, шедевр: сувенир "Резиновые сапожки" (Чехословакия, 1967): очень натуралистичные кукольные сапожки, и вправду резиновые, пронзительного розового цвета, передразнивающего любимый Ивом Сен-Лораном цвет фуксии, к ним картонная коробочка, оклеенная скверной бумагой, но с матерчатой разноцветной тесьмой, на крышке -- черно-белая фотография какого-то индустриального здания.

Можно рассматривать фотографии: например, Хрущев и Тито на открытии Выставки достижений народного хозяйства (1956). Тито с супругой, Хрущев с Ворошиловым, все очень веселые. Краткий момент советско-югославской дружбы. Или, например, молодые бычки на откорме в образцовом комбинате в ГДР.

Ну и, конечно, плакаты, венчающие выставку в буквальном смысле: они составляют верхний ряд экспонатов. Плакаты брежневские, яркие и унылые, творческого размаха плаката сталинской поры нет в помине. Более ранние, хрущевской эпохи, тоже посредственны. Возможно, сама тема -- экономика и экономическое сотрудничество соцстран -- была неспособна возбудить творческий дух художника. Ну что можно изобразить для обрамления текста: "Наш курс коммунизм! Крепи, металлург, индустрию нашей державы"? Или вот, плакат изображает цветок с лепестками из флагов стран -- членов СЭВ, надпись: "«Социалистическое содружество стало теперь самой динамичной экономической силой в мире». Л.И. Брежнев" (1979). Плакатные тексты не рифмуются, не то что не запоминаются -- прочитываются с трудом. Бессилие, вялость агитпропа симптоматичны.

Странным образом я не нашла на выставке документов собственно о создании СЭВ. Есть первый протокол самой первой сессии СЭВ, от 26 апреля 1949 года. Но это уже начало работы новой структуры, перед тем все страны должны были подписать какие-то межправительственные соглашения. А еще раньше вырабатывать, обсуждать, предлагать. Нет в экспозиции даже документа, где бы фигурировала точная дата образования СЭВ и ссылка на соответственные решения и договоры. Оттого немного странное ощущение, что смотришь развитие какого-то плода, невесть откуда взявшегося, в происхождении своем неясного. Кто это придумал? С какой мотивировкой? Зачем? К чему стремились?

Ясно только, что СЭВ был-был, да и помер. Однако от совместного хозяйства стран социалистического лагеря остались два впечатляющих объекта, и сейчас играющих немалую роль. Им авторы выставки уделили особое внимание. Это нефтепровод "Дружба" и газопровод Уренгой--Ужгород. Показаны они, впрочем, теми же адекватными эпохе средствами: карты, постановления, рабочие костюмы иностранных стройотрядовцев (подозрительно новенькие, не надеванные), фотографии вьющегося по горам трубопровода. Еще дивный экспонат: символический ключ Главуренгойгазстроя (1983). По смыслу, ему бы подошел футуристический дизайн, хотя бы в духе советских фильмов про пионеров в космосе. Однако почти метровый ключ... деревянный. Не слишком ловко слаженный, на уровне поделок кружка резьбы по дереву при районном дворце пионеров.

Чуть более мастеровиты, но по уровню фантазии таковы же социалистические памятные сувениры, например, палехская шкатулка с изображением нового здания СЭВ на Калининском проспекте, подаренная Брежневу.

И снова авторы выставки обращаются к социалистическим домам моделей: фотографии, каталоги, рисунки. Прага, 1963 год, на подиуме очередного соцстрановского форума советские девушки-модели в образцах своей, советской моды: платья в пол, простые прически, в руках платки, смотрят скромно и теребят букетики гвоздик и полевых цветов, стилистика ансамбля "Березка". Где-то в мире в те же годы творят Сен-Лоран, Пьер Карден.

Все, кто жил в позднесоветскую эпоху, отлично помнят совершенно другой аспект сэвовского сотрудничества: магазины "Польская мода", "Лейпциг", "Варна", где водилась добротная красивая одежда -- лучше в СССР можно было добыть только в валютных "Березках"; польская косметика, болгарское розовое масло, немецкая игрушечная железная дорога. Когда в магазинах, носивших имена столиц стран победившего социализма, появлялись обувь и посуда, на улице выстраивались очереди. Это было уже не смешно и не нелепо. Равно как и многие другие, менее заметные обывателю, стороны межгосударственного сотрудничества -- промышленное оборудование, научный обмен. Об этом выставка не рассказывает.

Устроители выбрали иной ракурс. Они показали предметный ряд, разоблачающий практическую непригодность плодов социалистического хозяйствования, виртуозно воспроизвели тот верхний, плакатно-газетный, с торжественными заседаниями, слой хрущевско-брежневского советского бытия, который до сих пор вызывает тоску. Такие вещи быстро забываются, уходят с улиц вместе с обветшавшей монументальной пропагандой, из музеев -- после обновления экспозиции, они невнятны для новых поколений. Но именно они оказались главной, несущей частотой эпохи, именно это нужно моделировать для корректности исторической памяти. Сходите на выставку про СЭВ и попробуйте потом впасть в ностальгию по СССР.