Создать единую государственную программу решения проблем поселений, которые возникли вокруг единственного градообразующего предприятия, вряд ли получится. Каждый моногород требует индивидуального подхода и особых рецептов решения накопившихся проблем. К такому выводу пришли представители бизнеса и экспертного сообщества на организованном Институтом современного развития (ИНСОР) и фондом «Новая Евразия» «круглом столе» «Перспективы монопрофильных городов России: модели и формы социального партнерства и развития». Между тем в правительстве разрабатывается как раз универсальная программа развития моногородов. Специалистам же пока ясно только, что простые решения, например, такие как переселение всех жителей в другие города, всерьез рассматривать нельзя. Одновременно с поисками в правительстве алгоритмов спасения действующих моногородов крупные российские компании готовятся к созданию новых населенных пунктов такого типа.

Проблемы моногородов попали на гребень кризиса, потребовав экстренного вмешательства в их судьбу государства. Но выступивший на конференции статс-секретарь -- заместитель министра регионального развития Юрий Осинцев не согласился с утверждением, что в критическом положении находится подавляющее большинство моногородов. По данным Минрегиона, примерно из трех сотен моногородов более половины представляют собой центры добычи сырья, которые чувствуют себя хорошо. «Другое дело что делать с этими поселениями после того, как будут исчерпаны месторождения, для освоения которых они созданы», -- сформулировал проблему замминистра.

По его словам, кризисное положение сейчас сложилось примерно в 20 городах. Наиболее сложно поселениям, где градообразующими являются предприятия автомобилестроения и машиностроения, в частности, для агропромышленного комплекса. По мнению замглавы Минрегиона, главные трудности преодоления градообразующими предприятиями кризиса связаны с тем, что большинство из них являются побочными производствами для крупных холдингов, спасающих в первую очередь головные предприятия. Невхождение градообразующих предприятий в какой-то крупный холдинг также создает проблему, связанную, как правило, с низким уровнем квалификации управленческого персонала.

Сейчас Минрегион занимается разработкой комплексной программы решения проблем моногородов. В начале декабря министр регионального развития Виктор Басаргин во время посещения Тольятти говорил, что алгоритм решения проблем всех моногородов страны будет базироваться на проекте развития именно этого центра автомобилестроения. «Для нас это пилотный проект. Мы должны разработать комплексную программу, которая давала бы алгоритм решения проблемы моногородов в целом по РФ», -- заявил тогда министр, впрочем, тут же оговорившись, что общим будет только алгоритм, а для каждого проблемного моногорода программа будет уникальной по своему насыщению.

Готовых для обсуждения вариантов вывода моногородов из кризиса пока нет. Но, по словам г-на Осинцева, основные направления решения проблемы уже известны: создание технопарков, развитие малого и среднего бизнеса, в том числе разработка совместно с Министерством образования и науки соответствующих обучающих программ переквалификации кадров.

Директор по социально-экономическим проблемам развития ИНСОРа Евгений Гонтмахер привел другие данные о масштабах проблемы, не совпадающие с оценками Минрегиона. Ссылаясь на данные Минэкономразвития, он сообщил, что в России около 450 поселений с единственным градообразующим предприятием, причем примерно в сотне из них ситуация требует экстренного вмешательства. Понятно, что власть не хотела бы повторения той ситуации, которая сложилась летом в Пикалеве Ленинградской области, где лишившиеся работы и денег работники местных предприятий перекрыли федеральную автотрассу. Поэтому подобным городам оказывается денежная помощь из федерального бюджета, реализуются программы по искусственному сдерживанию процесса высвобождения людей. Но все эти меры не программного характера, принимаются они в режиме ручного управления, являются сиюминутной реакцией на происходящее. Проблема, по мнению г-на Гонтмахера, осложняется тем, что в 2010 году у властей, похоже, нет желания тратить деньги на экстренное тушение социальных пожаров в прежних объемах.

Между тем, по словам Евгения Гонтмахера, каждый проблемный моногород потребует отдельной программы оздоровления, которая должна опираться на глубокий предварительный аудит. Прежде всего должен быть дан ответ на вопросы: перепрофилировать или закрывать старые производства, привлекать инвестиции для модернизации или создания новых отраслей. По мнению эксперта, максимум, что можно разработать на федеральном уровне, это 10--15 моделей, которые должны в дальнейшем приспосабливаться к ситуации в конкретном городе.

«Единую программу действий в отношении проблемных моногородов выстроить невозможно», -- уверен заведующий кафедрой управления территориальным планированием Академии народного хозяйства Вячеслав Глазычев. Начинать работу необходимо с создания социально-психологического профиля города. В каждом из них уникальная ситуация, предугадать которую из Москвы нельзя. В частности, картина реальной занятости не имеет ничего общего с официальной статистикой. В качестве примера он привел город Барыш Ульяновской области, где градообразующее предприятие давно лежит на боку, а город выглядит вполне зажиточно. Основным источником дохода для местного мужского населения стала работа на флотах всех стран мира. Еще один пример стихийного перепрофилирования моногорода -- Байкальск в Иркутской области, где на фоне дышащего на ладан целлюлозно-бумажного комбината стихийно развивается курортно-туристическое направление, базирующееся на построенной здесь в свое время горнолыжной трассе.

«Без интенсивных полевых исследований невозможно понять, чей город», -- полагает специалист. Местное самоуправление, как правило, поставлено главным предприятием, в роли которого, по словам г-на Глазычева, может быть даже успешный санаторий. Есть и «неопознанные» города, где основным работодателем является местная администрация. По словам эксперта, как правило, у местных властей в депрессивных моногородах «напрочь отсутствует установка на смену типа занятости. Нет представления, что сфера услуг может быть базовой отраслью для поселения. Ориентация на возможные варианты развития у местных властей нулевая».

Андрей Николаев из московского представительства Всемирного банка считает нынешнюю систему власти в моногородах априори более слабой по сравнению с существовавшей в советские времена. Тогда вертикали власти, представителем которой на местах был первый секретарь горкома, приходилось сочетать решение производственных и социальных вопросов. У них были прямые рычаги воздействия на руководителей предприятий -- по партийной линии их могли и пропесочить, и лишить должности. Нынешний мэр даже теоретически не может иметь подобных рычагов воздействия на собственников.

Не считает муниципальные власти совершенно беспомощными доцент Московской международной высшей школы бизнеса Олег Воронин. По его мнению, корпоративный эгоизм, который выражается в стремлении вывести из региона прибыль в том числе и с помощью трансфертного ценообразования, сочетается с «региональным эгоизмом», «колоссальным засильем криминала». Он уверен, что «основной способ взаимодействия местной власти и бизнеса -- это социальный рэкет с отведением от финансовых потоков определенных ручейков в свою пользу».

Среди специалистов нет единого представления о том, являются ли моногорода результатом ошибочной экономической политики или неизбежностью. Евгений Гонтмахер уверен, что моногорода -- наследие советского прошлого. Однако заместитель начальника управления инвестиционной политики администрации Кемеровской области Сергей Наседкин привел данные, из которых следовало, что в годы рыночного развития моноструктурность экономики некоторых поселений Кузбасса только нарастала. Так, если в 1997 году в Прокопьевске угольная отрасль обеспечивала 57% промышленного производства, то в 2007 году -- уже 72%.

Заместитель генерального директора ОАО «СУЭК» Сергей Григорьев заявил, что моногорода нужны его компании, чтобы развивать производство. «Деньги надо в первую очередь вкладывать не в переселение людей, а в развитие внутренней инфраструктуры», -- считает бизнесмен. А компания «Еврохим», один из крупнейших производителей минеральных удобрений, в ближайшее время намерена построить в Волгоградской области совершенно новый моногород рядом с Гремячинским месторождением калийных солей. «Хотелось бы при строительстве города избежать ошибок, создать что-то грамотное, рыночное», -- пообещал начальник управления общественных связей и коммуникаций компании «Еврохим» Владимир Торин.

Хотя большинство участников мероприятия не разделяли точку зрения некоторых специалистов, что единственным радикальным способом решения проблем моногородов является их закрытие и полное переселение жителей в другие поселения, Олег Воронин обратил внимание, что стихийно происходит закрытие целых районов. В Мамско-Чуйском районе Иркутской области осталось около 400 человек. Закрыт поселок Белозиминск. То же самое скорее всего ждет еще четыре моногорода области.

Президент фонда «Новая Евразия» Андрей Кортунов сделал вывод, что проблемы моногородов -- это только отражение общероссийских проблем. «Вся Россия -- моногород с проблемами диверсификации экономики, инфраструктурной неразвитости, патерналистскими настроениями в обществе и власти», -- подвел черту под дискуссией г-н Кортунов.