4 сентября в Красногвардейском районном суде Петербурга состоится рассмотрение иска ряда общественных организаций города о незаконности проведения очередных слушаний по строительству "Охта-центра"-- 400-метровой башни, которая станет новым главным офисом "Газпрома". Сами слушания состоялись 1 сентября и показали, что отказываться от своих намерений под давлением общественности крупнейшая компания России не намерена.

У входа в бизнес-центр гостиницы «Карелия» с половины седьмого утра 1сентября собралась толпа жаждущих попасть на публичные слушания по отклонению от предельно разрешенных высотных параметров будущего «Охта-центра». Но попасть в здание можно было только после строжайшей процедуры досмотра: всех входивших обыскивали, отбирали бутылки с водой, пакеты с лекарствами, у коллеги-журналистки отобрали даже яблоко. Омоновцы держали на поводках огромных собак. На втором этаже процедура продолжалась по второму кругу -- рамка-металлоискатель, личный досмотр, проверка сумок, собаки.

В самом зале перед началом слушаний в режиме нон-стоп крутили рекламный фильм «Вертикаль» с закадровым текстом в исполнении бывшего председателя городского комитета по культуре, известного питерского актера Николая Бурова. Реклама каждым своим словом и кадром внушала зрителям, что новый небоскреб -- это лучшая современная постройка Петербурга, что без него у города, внесенного в списки Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, просто нет будущего. При этом в фильме ни слова не было сказано о том, что на 33-й сессии комитета по наследию ЮНЕСКО недавно было составлено обращение в адрес российской власти с предупреждением о том, что, если эта башня будет построена, Петербург исключат из списков охраняемых городов.

Подход к сцене оказался перегороженным -- в проходы поставили стулья, которые были связаны между собой за ножки веревками. В результате на первых двух рядах сидели только милиционеры в форме и охранники в штатском. Зал позволял вместить намного меньше участников, чем в прошлые слушания. Журналистов отделили от зала, посадив спиной к президиуму. На вопрос к организаторам -- почему такой маленький зал? -- заместитель генерального директора ОАО ОДЦ «Охта» Владимир Гронский ответил, что это лучший зал в районе.

В президиуме сидели главный архитектор Петербурга Юрий Митюрев (который, кстати, за все слушания ни разу не выступил и не ответил ни на один вопрос), представители администрации Красногвардейского района, где будет построен офис "Газпрома", представители ОАО ОДЦ «Охта» и автор архитектурного решения башни Филипп Никандров.

Через 5 мин. после начала в зале начался шум: сначала охрана попыталась вывести из зала Татьяну Красавину, лидера общественного движения «Охтинская дуга», которая руководила действиями своих соратников в зале. А еще через несколько минут члены запрещенной Национал-большевистской партии выбросили в зал листовки с заголовками «Во что нам обойдется газоскреб?» Шумные молодые люди развернули флаг НБП, активисты оглушительно свистели в свистки, милиция старалась выковырять самых шумных из середины зала.

На повестку слушаний был вынесен один вопрос: заказчик строительства требовал изменить градостроительный регламент Санкт-Петербурга, в котором двумя законами -- правилами землепользования и застройки (ПЗЗ) и законом о границах и режимах охранных зон -- ограничивается предельная высота зданий в квартале этой стройки 100 м. Заказчик требует, чтобы ему разрешили построить здание высотой 403 метра.

В законе есть пункт, который допускает отступление от предельных высотных параметров, если условия на участке признаны неблагоприятными. Этот пункт предусмотрен для участков со сложным грунтом, для склонов.

Сотрудники ОАО ОДЦ «Охта» перечислили неблагоприятные для строительства факторы, из-за которых они требуют разрешение изменить предельную высоту: ограниченная площадь застройки, неподходящая конфигурация участка, из-за чего сложно соблюдать все меры безопасности. На громкую реплику из зала -- "Если вам не подходит этот участок, выберите другой" -- выступавшие не отреагировали.

Выступление главного архитектора проекта Филиппа Никандрова было многословным и пространным: он говорил об истории места, об особенностях архитектуры здания, об археологии -- на месте будущего строительства найдено древнейшее поселение на территории современного Петербурга. Г-н Никандров клятвенно пообещал перенести все найденные исторические предметы в музей, который будет открыт в одном из залов «газоскреба». Правда, вздохнул г-н Никандров, постройки не сохранить -- в древние времена крепости были земляными. Так что никаких археологических сооружений на этом месте не останется. В этот момент из зала раздались громкие крики «Позор!»

Дальше Филипп Никандров привел свои излюбленные аргументы: про Париж и Эйфелеву башню -- ее, мол, тоже горожане поначалу невзлюбили, а теперь она считается символом города. Из зала г-ну Никандрову тут же посоветовали: «Вот и уезжай в Париж! А мы живем в Петербурге!»

Автор проекта продолжал убеждать публику в необходимости "газоскреба". Он заявил о том, что в каждой европейской столице есть какая-нибудь высотная доминанта, а наша башня будет ниже Эмпайр-стейт-билдинга (знаменитый нью-йоркский небоскреб, построенный в начала 30-х годов прошлого века, на самом деле ниже газпромовской башни: его высота 381 м).

В зале раздалась какофония из свиста, хохота и выкриков «Позор!» Г-н Никандров, не обращая внимания, продолжал: «О какой «небесной линии» можно говорить в Петербурге? Вы посмотрите, сколько в городе труб, из которых идет дым! Вот в Риме -- да, а в Петербурге нет идеальной линии! И вообще в Петербурге разрушено много соборов!»

Зал тут же посоветовал архитектору заняться восстановлением соборов. Но он в ответ выдал припасенный напоследок самый «мощный» аргумент -- со строительством Казанского и Исаакиевского соборов тоже многие специалисты были несогласны, как только ни ругали эти постройки, будущий Смольный собор даже называли «чернильницей», а теперь туда ходят толпы туристов. «И мы станем такой же достопримечательностью города». Зал отреагировал пятиминутным ревом, в котором различались реплики: «Не по теме! Позор! Садись, пять! Регламент!»

Регламент действительно был грубо нарушен самими организаторами слушаний. В листовках, которые они раздавали на входе всем зарегистрировавшимся, была указана 15-минутная дискуссия после каждого выступления. Но сколько собравшиеся ни напоминали о необходимости соблюдения установленного регламента, организаторы не реагировали на эти требования.

Следующий оратор, представитель Института территориального развития Владимир Аврутин представил собравшимся «правильную» компьютерную 3D-модель панорамы Петербурга, разработанную институтом для комитета по градостроительству и архитектуре с учетом будущего небоскреба. Правильную -- потому что сторонники «Охта-центра» не раз упрекали противников стройки, что они подтасовывают мрачные картинки, на которых «газоскреб» затмевает своим видом исторический центр города. Но «правильная» модель повергла всех собравшихся в унылое молчание -- картина, представленная институтом, оказалась не менее страшной, чем компьютерные фотографии противников строительства. Фактически весь исторический город с набережных Невы, особенно со стороны Васильевского острова, Петропавловской крепости, буквально «нанизан» на стеклянную стрелу, которая, как кинжал, пронзает Петербург. Кстати, этот «кинжал» в свете заката -- а стеклянные поверхности башни ориентированы в первую очередь на запад -- окрасится в красные цвета. Что наверняка породит горькие шутки о «ноже», который "Газпром" воткнул в спину Петербурга.

На первый вопрос из зала в рамках объявленной наконец дискуссии -- "Нам что, некуда больше потратить 60 млрд руб.?" -- заместитель председателя ОАО ОДЦ «Охта» Владимир Гронский, отвечающий за рекламу и продвижение проекта, заявил: "Кризисы приходят и уходят, а "Газпром" и так платит много налогов в бюджет города".

Выступивший в прениях Александр Карпов, председатель ИКОМОС (Международного совета по охране памятников и исторических мест) в Петербурге, предложил "Газпрому" другой вариант строительства. Как утверждают проектировщики, этот участок земли никак не позволяет им построить задуманные почти миллион кубических метров строительных объемов. Но простые подсчеты, как сказал Александр Карпов, говорят, что нужные объемы легко вписываются в здание высотой около 50 м. Филипп Никандров возразил, что по требованиям безопасности площадь под застройку должна быть уменьшена почти в два раза (чтобы удалить стены здания от находящегося рядом моста и границ участка в целом). Председатель ИКОМОС ответил: "Значит, и высоту можно увеличить в два раза, так что вы отлично укладываетесь в разрешенные здесь 100 м". Тогда г-н Никандров заявил: "Мы все равно считаем, что здесь должно быть построено это здание".

Все остальные вопросы -- почему под «Газпром» надо менять законы, почему город должен считаться с интересами одной коммерческой фирмы в ущерб международному законодательству и здравому смыслу -- разбивались об один железобетонный аргумент: нам надо это здесь построить! На простой вопрос -- почему? -- Владимир Гронский ответил: "Потому что проект красивый". На что из зала тут же последовала реплика: "Сомбреро тоже красивый головной убор, но никто не предлагает носить его российским военным как форму".

Несколько раз в зале вспыхивали потасовки, когда сидевшие в центральной части зала люди вставали с плакатами "Газпром" не инвестор, а нахлебник!» и «Ближе к земле -- ближе к народу!» Энергичные молодые люди в темных костюмах как по команде реагировали на любые движения в зале, пытаясь вывести любого активного участника.

Только на несколько секунд напор организаторов слушаний был сломлен, когда к микрофону вышла блокадница Людмила Эльяшева, доктор экономических наук. «Я в 1941 году, когда студенткой дежурила на крышах Ленинграда, не могла себе представить, что мне еще раз придется спасать мой город, но теперь уже от всевластия денег, -- сказала Людмила Леонидовна. -- А сейчас над Петербургом нависла новая бомба! Вы говорите о доминанте? Но ведь это доминанта денег, и больше ничего! Любить деньги хорошо, но есть вещи, которые не купишь ни за какую валюту!» После этой фразы микрофон почему-то выключился, в зале почти минуту висела тишина, было видно, как г-жа Эльяшева шевелит губами, а когда микрофон включили, возле него уже стояли другие люди.

Среди присутствовавших в зале было немало и сторонников строительства. Один из них даже начал свое выступление фразой: «Слава богу, к нам пришел "Газпром"!» После этого в зале долго не смолкали хохот и свист.

Выступивший в прениях бывший председатель законодательного собрания Петербурга Михаил Амосов спросил, можно ли построить на этой территории здание не выше 100 м. На что архитектор ответил -- да, можно. "Понятно, -- продолжил Михаил Амосов, -- собственник участка может строить на своем участке то, что считает нужным. Но почему для этого надо обязательно менять уже принятые законы?"

По мнению г-на Амосова, история с «газоскребом» создает очень опасный прецедент: он заявил, что, по его сведениям, в строительном отделе Красногвардейского района лежат десятки заявок от застройщиков с просьбой разрешить и им отступление от строительного регламента города. И если сегодня разрешить "Газпрому" нарушить закон, завтра этот процесс станет необратимым.

Выступивший в заключение лидер Движения гражданских инициатив Евгений Козлов напомнил собравшимся, что накануне активисты общественных организаций пытались оспорить законность проведения слушаний. Но Красногвардейский районный суд отклонил их ходатайство о переносе даты общественных слушаний по проекту «Охта-центра». Рассмотрение иска по существу -- о законности проведения слушаний -- перенесено на 4 сентября.