Конструктивизм в Академии художеств! Звучит странно или даже провокационно. Действительно, сильная консервативными традициями петербургская Академия художеств не только (в отличие от московского ВХУТЕМАСа, например) никогда не была оплотом конструктивизма, но сам архитектурный стиль и его идеологические установки сложились в среде работавших в Москве архитекторов. Между тем именно в Академии художеств долгие годы преподавали архитекторы А. Барутчев, Е. Левинсон, Л. Хидекель, известные своими постройками 30-х годов, и ведущий представитель ленинградского конструктивизма -- Александр Никольский, творчеству которого посвящен один из разделов открывшейся выставки. Выставка, полное название которой «Воплощенная утопия. Новая архитектура 1920-х. Россия -- Германия», состоит из нескольких частей. Немецкая часть, сделанная Гете-институтом, IFA (Институт связей с зарубежными странами) и Управлением по вопросам развития города берлинского сената, посвящена творчеству Эрика Мендельсона, Бруно Таута, жилым районам 1910--1930-х годов в Берлине. Отечественный раздел выставки, над которым работали молодые петербургские искусствоведы, посвящен шести жилым массивам послереволюционного Ленинграда, и отдельно -- работам Александра Никольского.

Немецкие программы -- это, по сути, просветительский проект, передвижные выставки, каждая из которых состоит из большеформатных плакатов, на вид -- как увеличенные книжные страницы, с фотографиями и описаниями зданий. Огромный по объему материал требует внимательного прочтения и, конечно же, нуждается в пояснении, так что в рамках выставки пройдет несколько «встреч на экспозиции» с немецкими и российскими кураторами и искусствоведами. Творческий путь архитектора Эрика Мендельсона исчерпывающе представлен зрителю с помощью фотографий и факсимильных копий рисунков, снабженных подробными описаниями. Необходимым дополнением являются макеты построек Мендельсона в Германии, США, Израиле. Даже макет одной из самых известных работ Мендельсона -- «Башни Эйнштейна» в Потсдаме позволяет проникнуться динамикой и величием архитектурного образа, в котором органическое начало словно продолжено пластикой экспрессионизма.

Российская часть выставки сосредоточена на двух темах. Во-первых, Иван Саблин и Сергей Фофанов показывают шесть жилых массивов послереволюционного Ленинграда, начиная со зданий на Тракторной улице, созданных Никольским. Но главное, что выделяет выставку в целом (и выгодно отличает именно ее отечественную часть), -- это подлинные и никогда не выставлявшиеся макеты построек Александра Никольского из музея Академии художеств, собранные в экспозицию исследователем творчества архитектора Дмитрием Козловым. Именно здесь можно увидеть макет стеклянного купола, которым по проекту должна быть перекрыта круглая в плане баня в Лесном.

Тем не менее немецкая позиция имеет несомненные плюсы. Отточенность и универсальность стереотипной экспозиции свидетельствует о концептуальной ясности и определенности в отношении архитектуры эпохи модернизма, что пока еще недоступно в России. Эрик Мендельсон, в кураторском изложении автора выставки Регины Штефан, -- образцовая и идеальная для современного европейского общества фигура героя-провозвестника будущего: модернист, универсальный и плодотворный талант, архитектор еврейского происхождения в Германии, строивший виллы, универмаги, занимавшийся дизайном мебели, имевший самое большое архитектурное бюро в Берлине 1920-х годов, а затем в США и Израиле -- автор общественных зданий, госпиталей, синагоги.

Среди построек Эрика Мендельсона есть и силовая подстанция фабрики «Красное знамя» в Ленинграде (1926 год). Архитектура первых послереволюционных десятилетий -- едва ли не единственное из советского наследия и эстетического опыта советского времени, конвертируема на Западе. Она привлекает ведущих мировых архитекторов сейчас, так же, как мастеров «нового движения» привлекал Советский Союз, место грандиозного социального эксперимента. Недаром в 1920--1930-е годы работать сюда приезжали многие европейские архитекторы, начиная от мировых звезд, как Корбюзье в Москве, до рядовых архитекторов Баухауза, как Бела Шефлер в Екатеринбурге. Были в их числе и Эрик Мендельсон, и Бруно Таут.

Проходящие сейчас выставки стали еще одним поводом сравнить отношение к модернистской архитектуре в России и Германии, е если шире, то ко всему, не только художественному, опыту ХХ века. Сохранению архитектуры авангарда в России и Германии посвящена открытая в Петропавловской крепости выставка, озаглавленная «Архитектурный авангард. Всемирное наследие?» Она также состоит из планшетов с текстом и фотографиями и рассказывает об истории и современном состоянии памятников конструктивизма в двух странах.

В этом году шесть берлинских жилых массивов были внесены в список мирового наследия ЮНЕСКО, и экспозиция «Жизнь в памятниках мирового наследия» стала для сената Берлина поводом с гордостью заявить о своей работе, увенчавшейся этим успехом. К сожалению, в современном Петербурге постройки конструктивизма, как почти повсюду в России, находятся в плохом состоянии. Бани-гиганты в Нарвском районе постройки архитектора Никольского почти полностью разрушены. Статус «вновь выявленного памятника» (когда еще не описан собственно предмет охраны) не спасает конструктивистскую архитектуру от уничтожения, как показывает судьба недавно снесенного ДК Капранова. Печальна судьба последнего и самого крупного сооружения Александра Никольского -- на наших глазах фактически уничтожен стадион имени Кирова. В случаях, когда проводится косметический ремонт зданий, зачастую не учитывается их архитектурная ценность. Оттого всегда радостно называть исключения из этого правила, такие как Школа имени 10-летия Октября на проспекте Стачек (архитектор Никольский) и Школа имени КИМа на улице Ткачей (архитектор Г. Симонов), отремонтированные без существенных потерь для архитектурного облика.

В названии всего цикла выставок обращает на себя внимание слово «утопия». Именно архитектура, созданная в первые два послереволюционные десятилетия в Советской России, своим пластическим лаконизмом и свободой до сих пор сообщает об очень важных социальных идеях, заложенных в ней ее создателями, по сути, идеях равенства и братства. Архитектура конструктивизма сейчас -- это то, что помогает лучше понять советское прошлое, которое образует важную составляющую часть идентичности современного человека, живущего в России, и отказываться или забывать об этом было бы неправильно. В современном Петербурге ценность архитектуры конструктивизма все еще приходится доказывать, объяснять, что это памятники не только истории, но и архитектуры, не только явления культуры, но произведения искусства. Проходящие сейчас российско-германские выставки способны изменить это положение к лучшему.