Финансовый кризис, затронувший все мировые экономики, впервые в полной мере проявил себя на российской почве. До прояснения ситуации банкиры воздерживаются от кредитования, управляющие компании -- от инвестиций, реальный сектор -- от начала новых проектов. Насколько долговременным окажется влияние на российскую экономику кризиса на финансовом рынке и войны на Северном Кавказе, рассуждали эксперты, приглашенные на очередное заседание экономического клуба ФБК.

«Понижательная тенденция экономики, оформившаяся еще весной, в осеннем кризисе укрепилась, поддержанная в своем понижении дополнительно такими факторами, как война на Кавказе, выход России из ряда соглашений по ВТО и ситуацией вокруг «Мечела», -- считает директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. «Все это дало дополнительный понижательный импульс, хотя еще в августе динамика роста экономики удивила и заставила поверить в лучшее: рост ВВП составил тогда 4,7%», -- говорит он.

На самом деле, полагает эксперт, оптимистические показатели августовского роста объяснялись тем, что именно в этот месяц было выпущено много дорогостоящей продукции длительного изготовления, в то время как инвестиции в основной капитал продолжали снижаться. «Если в этом году в августе рост инвестиций составил 7,7%, то в августе прошлого года -- 23%», -- поясняет г-н Николаев.

Влияние кавказского кризиса на экономику тоже не стоит недооценивать, считает Игорь Николаев. «Это дополнительные риски для нашей экономики: что собой представляет в социально-экономическом отношении Южная Осетия, пока совсем непонятно, никаких данных об этой республике, кроме данных переписи 1989 года, найти невозможно. Грузинская же статистика дает по этому региону прочерк. По Абхазии ситуация лучше, некоторые показатели открыты, но выглядят очень странно. 85% занятых в этой республике трудятся в госсекторе и лишь 15% -- в частном. При этом из 100 тыс. трудоспособного населения занято лишь 30 тыс.», -- поясняет аналитик.

«Помимо чисто негативных результатов нынешний кризис имеет все же и позитивный эффект», -- считает Никита Масленников, старший эксперт Института современного развития. «Кризис сделал неизбежными консолидацию банковской системы и «перезагрузку» всей финансовой системы. А главное -- дал понять, что слова «экономическая политика» для нашей страны пока совершенно бессодержательны. У нас пока есть только государственное регулирование, но ни долгосрочной, ни краткосрочной экономической политики нет», -- пояснил он свою мысль.

«Кризис не снял вопросы о структурных реформах экономики и о ее модернизации, он, наоборот, обострил эту потребность», -- считает г-н Масленников. Другое дело, что власти пока заняты решением локальной проблемы с ликвидностью, и меры, принимаемые сегодня, наверняка скоро окажутся недостаточными, полагает эксперт. «Нынешняя неделя -- критическая. После нее будет ясно, дошли ли деньги до банковской системы или нет. Если дошли, то проблема ликвидности, особенно на региональном уровне, начнет рассасываться», -- говорит он.

По мнению Никиты Масленникова, делегирование финансовых средств в банки было бы целесообразнее проводить напрямую, без посредников. «Реально было бы расширить круг банков и проводить делегирование средств напрямую -- хотя бы по первой тридцатке банков», -- пояснил он, отметив, что сегодня в результате сложившейся ситуации регуляторы будут обречены на новые денежные вливания. По словам эксперта, даже если вопрос по поводу корпоративной задолженности решится положительно, страну все равно ждут нелегкие времена -- с точки зрения кредитного обеспечения инвестиционного процесса.

«Российский и глобальный финансовые кризисы имеют общую природу. Кризиса, который у нас сейчас идет, удалось бы избежать, если бы не произошло беспрецедентно резкого укрепления доллара по отношению к евро в августе--сентябре и так быстро не снизились бы мировые цены на нефть. Но невозможно было предсказать и такого глобального движения потоков капитала, связанного с изменениями стоимости нефти, и такого укрепления ведущих мировых валют», -- уверен главный экономист ИК «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков. «Что касается политического влияния, то такое влияние, безусловно, имело место. Мультиплицирующий эффект возник в том числе из-за ситуации с ТНК-BP и "Мечелом", а также из-за военных действий в Грузии. В этот период капитал пошел из страны. И четко выделить, что произошло из-за отношения государства к «Мечелу», а что -- из-за войны или из-за изменения таких фундаментальных показателей, как укрепление доллара и снижение цен на нефть, невозможно», -- считает он.

«Сегодня речь идет о глобальном финансовом кризисе, который должен привести к созданию принципиально новой финансовой архитектуры. И главный вопрос -- как Россия встроится в эту систему. Все предыдущие годы мир жил в условиях крайне дешевых денег. Это достигалось за счет масштабного субсидирования Америкой самой себя благодаря понижению банковской процентной ставки. После 11 сентября 2001 года за пару лет эта ставка была уменьшена до 1%. Это было направлено на поддержку внутреннего спроса в США. Масштабы его стимулирования -- четверть мирового ВВП, что означало распространение этих денег наружу, за пределы американской экономики. Это позволяло поддерживать рост цен на сырьевые товары, обеспечить приток валюты в Россию. Сейчас этот период закончился, но принятые в США в конце прошлой недели решения о выкупе и реструктуризации "плохих" долгов, создании с этой целью специального фонда и дополнительный вброс в экономику 700 млрд долл. -- а это половина российского ВВП, -- возможно, продлят ситуацию неопределенности на несколько месяцев. Глобальный кризис, создание новой финансовой системы и встраивание в нее России займут как минимум полтора года», -- говорит Евгений Гавриленков.

«О том, что больше напугало инвесторов, можно спорить, но факт то, что мы можем себя поздравить -- наша страна пережила первый циклический кризис», -- считает ректор Академии народного хозяйства Владимир Мау. «Кризис 1998 года был кризисом слабой экономики, теперь же идут тектонические сдвиги. Для нашей страны сегодня важно избегать рисков стимулирования экономического роста любой ценой и игр с фиксированным валютным курсом», -- говорит он. «Среди долгосрочных вызовов, на которые пока нет ответа, -- как будет расти экономика, если население страны неуклонно сокращается», -- резюмировал г-н Мау.