В Москве «разочарованы и обеспокоены» тем, что Северная Корея решила приостановить вывод из строя своих ядерных объектов и рассмотреть меры «по их приведению в первоначальное состояние». Российский МИД отметил, что в процессе избавления Корейского полуострова от ядерной угрозы «вновь возникает крайне нежелательная пауза и, к сожалению, обозначилась вероятность его поворота вспять».

Во вторник МИД КНДР заявил, что Северная Корея останавливает демонтаж ядерных объектов в ответ на невыполнение американцами обещания исключить Пхеньян из списка государств, поддерживающих терроризм. Подобный поворот событий трудно назвать сюрпризом, поскольку его причины были видны уже давно.

Причина первая. В основе решения корейской ядерной проблемы лежит принцип «действие в ответ на действие». Северная Корея сделала свой шаг, приведя в негодность реактор в Енбене и взорвав в июне перед объективами телекамер иностранных тележурналистов его охладительную башню. В обмен США должны были вычеркнуть КНДР из списка стран -- спонсоров терроризма, дав Пхеньяну большую свободу для дипломатических и торговых операций. Джордж Буш распорядился сделать это через 45 дней после обнародования Пхеньяном информации о ядерной программе (это произошло 26 июня). Срок прошел, и ничего не сделано.

В отношениях между США и КНДР уже был пример невыполненных обещаний. Согласно условиям рамочного соглашения 1994 года США должны были поставлять в КНДР топливо в обмен на отказ от ядерной программы. Но когда к власти пришел Джордж Буш, он объявил, что топливо будет поставляться в обмен на соблюдение Северной Кореей прав человека. Под этим соусом поставки сократились, а затем и прекратились вовсе.

А ведь на этот раз Буш вполне мог вычеркнуть Северную Корею из черного списка, что стало бы сигналом к выходу на новый, более высокий уровень переговоров по ядерной программе. Но окружение президента США воспринимает уступки как признак слабости, полагая, что ситуация складывается не в пользу Пхеньяна.

В феврале в Южной Корее сменилось руководство, и к власти пришел новый президент -- Ли Мен Бак, более лояльный Америке, чем его предшественник Но Му Хен. Тем временем продовольственный кризис на Севере повышает эффективность использования гуманитарной помощи в качестве рычага воздействия на КНДР. Вашингтон рискнул, но на попытку прямого давления Пхеньян ответил привычным хлопком дверью.

Причина вторая. Международному сообществу нужно убедиться, что КНДР на самом деле предоставила полную информацию о своей ядерной программе. Однако проблема в том, что настойчиво предлагаемый американцами план проверок практически копирует механизм инспекций в Ираке при Саддаме Хусейне. Иракский лидер разрешил проверки и пустил инспекторов на все объекты, включая военные. Их нанесли на карты, пометили и в ходе войны уничтожили.

Сходная проблема возникает и при обсуждении американского требования «интервью» с северокорейскими ядерщиками. «Дайте нам возможность общаться без свидетелей, чтобы человек мог разговаривать с нами без оглядки на маячащего за его спиной политработника», -- говорят американцы. На это северокорейцы столь же резонно отвечают: «А где гарантия того, что без свидетелей янки не будут пытаться запугать или подкупить собеседников, приписывая им впоследствии то, чего они не говорили?»

Для американской пропаганды было бы очень удобно раскрутить историю ученого, который предоставил бы сенсационную информацию о тайных планах Пхеньяна из первых рук, а затем трагически погиб или исчез в застенках. Подобный сценарий возможен, учитывая, что обнародованная в феврале нынешнего года американцами «видеозапись», иллюстрирующая ядерное сотрудничество Сирии и КНДР, оказалась компьютерным монтажом. И это подсказывает КНДР, что негибкость США в вопросе инспекций имеет скрытые причины, отличающиеся от искреннего желания приблизить разрешение ядерного кризиса.

Причина третья. Северная Корея ждет исхода президентских выборов в США. В Пхеньяне опасаются подписывать соглашения с уходящим президентом США, осознавая, что его преемник формально или неформально их перечеркнет.

Нечто подобное уже было в отношениях двух стран восемь лет назад. Тогда в конце правления президента Клинтона госсекретарь Мадлен Олбрайт посещала Пхеньян, а первый заместитель председателя государственного комитета обороны КНДР Чо Мен Рок ездил в Вашингтон. Многим показалось, что отношения начинают налаживаться. Но после прихода Буша почти полтора года между двумя странами не было вообще никаких отношений. А осенью 2002 года прозвучали откровенно лживые слова помощника госсекретаря США Джеймса Келли, которому северяне якобы признались в тайной разработке ядерной программы в нарушение рамочного соглашения. И после этого начался виток северокорейского ядерного кризиса.

Причина четвертая. КНДР и США перед завершающим раундом решения ядерной проблемы должны найти ответы на непростые вопросы. Готов ли Пхеньян полностью и необратимо отказаться от ядерного оружия с риском ничего не получить взамен? Северокорейская пропаганда уже несколько лет внушает людям, что ценой голода и лишений страна обрела ядерное оружие, за что теперь ее боится и уважает весь мир. На этом фоне отказ от ядерной бомбы стал бы актом предательства, что неприемлемо с точки зрения сохранения внутриполитической стабильности.

Готов ли Вашингтон перестать воспринимать КНДР как карикатурное «государство зла» и начать с ним настоящие переговоры, отказавшись от попыток дестабилизации и смены режима? Представляется, что к этому не готова значительная часть американских политиков. «Сделка со злом» будет расценена как недопустимый отказ Америки от роли глобального экспортера демократии.

На этом фоне приостановление Северной Кореей работы по сворачиванию ядерной программы напоминает попытку взять тайм-аут. Пхеньян надеется, что остальные участники ядерных переговоров (в первую очередь Китай) повлияют на США, потребовав от Вашингтона выполнения обещанного в обмен на возвращение КНДР к демонтажу атомного потенциала.