Понятно, что ни скандальная книга Дэна Брауна, ни фильм, снятый по ней, не стоят того внимания, которое им уделено падким до всякого рода скандалов человечеством. Понятно, что всех вовлеченных в споры вокруг «Кода да Винчи» интересует личность Христа. Вернее, те провокации, которые вот уже два тысячелетия устраиваются вокруг его имени, -- можно подумать, что Спаситель именно ради подобных скандалов, а не ради того, чтобы нам открылась благая весть, пошел на крестные муки.

Понятно также и то, что всех оскорбившихся давно бытовавшей версией (разумеется, не выдерживающей серьезной критики) о женитьбе Иисуса на Марии Магдалине, широко распространенной английским писателем, интересует не корень проблемы. Возмущение и «сожаление (цитируем патриархию. -- В.Д.) вызывает выход на экраны кинотеатров России кинофильма «Код да Винчи», излагающего евангельскую историю в искаженном и оскорбительном для христиан свете». Тем не менее каждому воспитанному, совестливому да и просто вменяемому человеку понятно, что нельзя оскорблять ничьи чувства, даже если они кому-то кажутся странными и необоснованными.

Правда, непонятно, где граница дозволенного, неоскорбительного прикосновения к святыням людьми, не разделяющими ортодоксальный взгляд какой-либо конфессии на ту или иную религиозную традицию и ее основателей, если даже следующие каждой букве и духу Евангелия «Страсти Христовы» вызвали протесты в христианском мире? Также непонятно, почему одних святынь даже нельзя касаться (пророка Мухаммеда или Господа Иисуса Христа), в то время как другие святыни не возбраняется грубо оскорблять даже самим религиозным деятелям (например, индуистского бога Кришну)? Непонятно еще и то, почему с таким остервенением спорят о «Коде да Винчи», если уже было преданное анафеме «Искушение Христа»?

Впрочем, причина нешуточных страстей вокруг закрученного ловкачом Дэном Брауном сюжета станет понятной, если задуматься над тем, о чем, собственно, спорят противники и сторонники «Кода да Винчи»? Оказывается, о том, был ли женат Иисус или не был. Одним это обстоятельство не кажется оскорбительным, в то время как другие усматривают в нем кощунство. Я готов согласиться, что подобная версия, не имеющая подтверждений в заслуживающих доверия исторических источниках, нелепа. Но не могу понять, почему быть женатым и иметь детей само по себе оскорбительно? Почему подобная версия при всей ее провокационности способна подорвать веру в божественность Христа? Разве всесильный Бог перестанет быть для верующего возлюбленным непогрешимым Господом, если Тот в любви во имя неведомого нашему скудному уму промысла зачнет божественных детей?

Понимая, что о последний вопрос можно сломать много копий в бесчисленных богословских дискуссиях, вернусь к вопросу очевидному. Почему, споря об отношениях Христа и Марии Магдалины, противники книги и фильма не кричат караул по поводу главной идеи «Кода да Винчи»: никакого Бога нам не нужно, человек сам себе бог! На вопрос, почему миллионы людей, называющих себя верующими, не возмущаются более чем очевидным богоборческим пафосом картины и книги, есть не менее очевидный ответ: да потому, что вера их слаба, потому что зиждется она не на глубоких убеждениях, а на вбитых в головы догмах и малопонятных ритуалах. Ибо что это за вера, если ее так легко можно разрушить безобидными карикатурами, второсортной беллетристикой или очередной голливудской «лабудой», освистанной в Канне?

Придуманная Брауном коллизия -- борьба за право распоряжаться духовным наследием Христа -- зеркально отразилась в нашей жизни. Так же как и в «Коде да Винчи», в реальности конфликтуют между собой две разновидности атеистов. Одни (в фильме это специалист по Граалю Лью Тибинга, в жизни -- сами авторы фильма и книги) не скрывают свои богоборческие настроения, в то время как другие (в фильме -- фанатики и политики из тайного ордена «Опус Деи», в жизни -- ярые противники картины из числа религиозных фанатиков и превративших религию в политику священнослужителей) прячут их под рясами.

Очевидно, что конфликт сторонников и противников «Кода да Винчи» является все той же борьбой за власть, на которой закручен сюжет романа. Но всякая борьба, как известно, вне зависимости от того, кто одержал временную победу, ослабляет позиции обеих сторон. Атеистам, если они хотят укрепить свою власть над давно захваченным ими миром, нужно бы объединяться. Ибо пока они сражаются друг с другом за право распоряжаться именем и наследием Христа, вера чудаков, увидевших в Боге не умозрительную концепцию, но возлюбивших Его всем сердцем как высшую Личность, лишь крепнет при виде спровоцированной человеческой глупостью борьбы за обладание абсолютной истиной.

Именно от этих уверовавших исходит опасность для всякого сознательного или несознательного богоборца -- мало того, что подлинную веру не пошатнешь никакими провокациями и оскорблениями, она еще, подобно пожару, способна сжигать безверие в сердцах других людей. А это значит, что книги и фильмы, подобные «Коду да Винчи», перестанут быть предметом интереса и споров. И тогда их создателям придется менять либо убеждения, либо ремесло, на котором они пока неплохо зарабатывают только благодаря нашему безверию и дремучему невежеству.