Время всеобщего роста

Начиная с 2000 года финансовые показатели российской банковской системы быстро растут. За шесть лет активы банков в номинальном выражении увеличились в шесть раз и к марту 2006 года превысили 10 трлн руб. В своем развитии банковская система заметно опережает остальные секторы экономики: отношение ее активов к ВВП сейчас превышает 45% против 32 на начало 2000-го.

При этом важно отметить, что рост банковских активов не сопровождается адекватным увеличением капитала кредитных организаций. В частности, по оценкам Банка России, достаточность капитала (отношение собственных средств банков к активам, взвешенным с учетом риска) за прошлый год снизилась с 17 до 16%, а по 30 крупнейшим банкам -- с 16 до 15%. Уменьшение данного показателя совсем невелико, к тому же в международной практике минимально допустимым уровнем достаточности капитала считается 8%. Но настораживает тот факт, что это снижение наблюдается не первый год и превратилось в устойчивую тенденцию.

Проще всего привести чисто арифметическое объяснение такого положения: слишком велик прирост активов, за которым капитал просто не успевает. Действительно, активы можно наращивать хоть каждый день, увеличение же капитала, в какой бы форме оно ни происходило, требует гораздо большего времени. Вместе с тем обращает на себя внимание то обстоятельство, что капитализация происходит в основном усилиями самих банков, за счет зарабатываемой ими прибыли и привлекаемых субординированных кредитов. Доля же взносов акционеров в приросте капитала с каждым годом все меньше: в 2005 году она составила лишь 23%, в 2003-м -- 42%, а в 2001-м -- 68%. Собственники не могут или не хотят расширять свое участие в банковском бизнесе в очень успешный для него период -- так придут ли они ему на выручку в трудные времена?

Вместе с активами растут и риски банковского сектора, что в один не самый прекрасный момент может привести к кризису. Поскольку совсем избежать кризисов не удавалось еще никому, необходимо попытаться заранее определить, где находятся наиболее уязвимые места, и принять все возможные меры по минимизации возможных последствий.

По нашему мнению, кризис наиболее вероятен в тех сегментах банковского бизнеса, где наблюдается самый бурный рост и где в погоне за расширением своего присутствия банки зачастую отодвигают соображения надежности на второй план. Это прежде всего кредитование населения и вложения в ценные бумаги частных эмитентов.

Кредиты населению: объем любой ценой

Анализ качества кредитного портфеля российских банков демонстрирует тревожные тенденции: доля официально показанной просроченной задолженности в российских банках хотя и невелика, но устойчиво растет. На начало марта текущего года просроченная задолженность по кредитам предприятиям и населению достигла 1,8% против 1,5 на начало 2005-го. Очень существенно увеличивается прежде всего доля просроченной задолженности по кредитам населению: если на начало 2005 года она не превышала 1,4%, то к марту текущего ее значение поднялось до 2,3%. Общий рост "просрочки" мог бы быть гораздо больше, однако выручает стабильное качество кредитов реальному сектору.

При этом наблюдается довольно четкая закономерность: у банков, наиболее активных в этом секторе рынка, качество кредитного портфеля хуже, чем по банковской системе в целом. Проведенное Центром развития в конце прошлого года исследование качества кредитного портфеля банков, наиболее активно привлекавших кредиты населения, показало, что у десяти лидеров этого рынка (за исключением Сбербанка) в среднем просроченная задолженность превышала 5% при среднем уровне по банковской системе 2%. Если же учесть тот факт, что просроченная задолженность возникает по кредитам, выданным какое-то время назад, то есть отнести ее величину не к текущему объему потребительских кредитов, а к кредитам, выданным, скажем, год назад, то ее доля в данных банках превысит 10%. В то же время банковский кризис 1997 года в Южной Корее, явившийся в значительной мере кризисом «плохих долгов» населения, случился в тот момент, когда уровень аналогичного показателя составлял здесь по официальным данным 13,5%, а по экспертным оценкам -- около 30%.

Логично предположить, что снижение качества кредитов населению -- сознательная "жертва" банков, стремящихся как можно более полно освоить этот рынок. Основная конкурентная приманка, к которой прибегают банки, -- скорость обработки заявок клиентов и принятия решения о выдаче кредита. При этом используется скоринговая система, на основании заполненной клиентом анкеты, сведения в которой банк зачастую не проверяет. Фактически одна модель накладывается на другую -- упрощенный образ заемщика на экспертно-статистическое представление данного банка об идеальном заемщике. Подобный подход позволяет экономить на издержках и выигрывать время, однако, как и любая модель, он изначально содержит в себе ошибки двух видов: отсекаются добросовестные заемщики, по каким-то сугубо индивидуальным причинам не укладывающиеся в модель, и пропускаются мошенники, умеющие рисовать «правильные» анкеты.

Потому важным дополнением к таким общим моделям была бы информация об индивидуальной кредитной истории конкретного заемщика, которая в соответствии с мировой практикой формируется и предоставляется специализированными структурами -- кредитными бюро. К сожалению, несмотря на принятый специальный закон, в России эти структуры пока не могут в полном объеме выполнять свои функции. Причина -- в раздробленности банковского сектора, в нежелании лидеров рынка выносить за пределы банка информацию о своих заемщиках. Их можно понять: в нашей стране защита информации находится на далеком от совершенства уровне. Обойти закон довольно просто -- достаточно создать свое, «карманное» бюро, в надежности хранения информации в котором банк уверен. При этом ценность выдаваемой таким бюро справки снижается, так как нет никаких гарантий ее полноты и достоверности. Попытки объединиться в проведении данной работы носят формальный характер. Так, подписанное недавно между Сбербанком и Национальным бюро кредитных историй, созданным при активном участии Ассоциации российских банков, соглашение предусматривает лишь передачу сведений о непогашенных в срок кредитах, дела по которым дошли до суда, что составляет лишь небольшую часть необходимой информации.

Дальше - хуже?

В дальнейшем ситуация на кредитном рынке, на наш взгляд, будет только ухудшаться. О подобной тенденции сигнализирует ужесточение конкуренции как внутри банковской системы, так и с иностранными банками, к которым уходит крупнейшая и самая надежная клиентура. Рост объема кредитов, получаемых отечественными предприятиями от иностранных финансовых институтов напрямую, минуя российскую финансовую систему, превышает рост кредитов, выданных данной категории заемщиков российскими банками. Причины этого лежат на поверхности: иностранные банки имеют объективные преимущества перед российскими.

Во-первых, они обладают значительно большими финансовыми ресурсами. Если для российских частных банков предоставить одному заемщику кредит в несколько сотен миллионов долларов проблематично (капитал крупнейших из них не превышает миллиарда долларов), то для ведущих банков мира такие суммы вполне обычны. Во-вторых, высокие кредитные рейтинги иностранных банков обеспечивают более низкую стоимость предоставляемых ими ресурсов, что позволяет снижать и кредитную ставку.

Еще более может усугубить ситуацию прямое открытие филиалов иностранных банков на территории России. В этом случае объективные конкурентные преимущества иностранных банков будут распространены не только на крупных, но и на средних и даже мелких клиентов, которые головные конторы иностранных банков сейчас не интересуют. Кроме того, иностранные филиалы подчиняются требованиям регулирующих органов своих стран, а не Банка России, требования же эти при более высокой надежности банковских систем развитых стран по сравнению с российской могут быть более низкими. В частности, это касается требований по созданию резервов.

Конкурентное неравенство проявляется и в фактическом отсутствии принципа взаимности: США, на словах ратуя за необходимость соблюдения Россией требований, предъявляемых ко всем членам ВТО, вместе с тем не собираются разрешать открывать российским банкам филиалы у себя.

Вытеснение российских банков из сектора крупного кредитования вынуждает их расширять операции с мелкими клиентами. Это расширение автоматически означает вовлечение в кредитные операции представителей менее доходных групп населения, а значит, повышение риска невозврата кредитов.

Отдельным видом кредитов со специфическими рисками следует считать ипотеку. Такие кредиты, как правило, предполагают залог имеющейся или только возводимой недвижимости, но при этом, во-первых, в случае резкого падения цен стоимость залога может оказаться явно недостаточной для возврата кредита, во-вторых, на момент предоставления кредита дом еще может быть не построен.

Кроме того, падение цен на рынке недвижимости ведет и к снижению стоимости зданий, находящихся на балансе банков, то есть к отрицательной переоценке основных средств, а значит, к уменьшению величины капитала. Согласно законопроекту, принятому недавно во втором чтении Государственной думой, снижение капитала может привести к отзыву банковской лицензии.

В то же время мы не видим пока серьезных оснований считать эпицентром возможного кризиса госсектор. Во-первых, доля кредитов государственным предприятиям в активах российской банковской системы не превышает 2%, а у крупнейших государственных банков (Сбербанка и Внешторгбанка) -- 3%. Во-вторых, уровень просроченной задолженности по кредитам госпредприятиям ниже, чем по кредитам частным предприятиям. Наконец, показатели крупнейших госбанков не свидетельствуют о неэффективности их кредитной политики: доля просроченной задолженности по кредитам предприятиям у них не выше, чем в среднем по системе (1,5%), а по кредитам населению -- ниже почти в шесть (!) раз (на начало марта просроченная задолженность по кредитам населению в Сбербанке составляла 0,4%, а по системе в целом -- 2,3%).

Такие ценные бумаги

Другим возможным источником кризиса банковской системы следует считать российский фондовый рынок, операции на котором уже второй год подряд являются основной альтернативой кредитованию населения. Бурный рост стоимости ценных бумаг (так, за первый квартал текущего года индекс РТС увеличился более чем на четверть) не мог остаться не замеченным банками. Именно вложения в ценные бумаги обеспечивали банкам в начале текущего года наиболее высокую прибыль, да и в прошлом году они уступали только потребительскому кредитованию. Только за два первых месяца 2006 года объем вложений российских банков в акции и облигации отечественных эмитентов вырос почти на 120 млрд руб., или на 30%. При этом наибольший интерес у банков вызывали не акции, а долговые обязательства предприятий, доля которых в активах банковской системы с начала 2005-го выросла более чем вдвое и достигла 3,2%, а их доля в портфеле ценных бумаг банков увеличилась до 20%.

В январе--феврале текущего года прирост вложений банков в облигации предприятий превысил прирост кредитов реальному сектору, хотя объем последних оказался почти в 15 раз больше. Это прямое следствие усиления роли финансовых рынков по сравнению с банковскими кредитами. С одной стороны, это снижает банковские риски: в отличие от кредита облигации более ликвидны, они также дают возможность частичной продажи. Но с другой стороны, если кредитный риск -- это прежде всего риск данного конкретного заемщика, то в случае с облигациями более важную роль играет состояние финансового рынка в целом: например, дефолт по бумагам какого-то определенного эмитента может вызвать падение цен на другие бумаги, сопоставимые по параметрам (срок, другие условия выпуска, отраслевая принадлежность заемщика и т.д.) с облигациями, подвергшимися дефолту. При этом индивидуальный риск конечно же сохраняется. Более того, так же как и в случае расширения клиентской базы по потребительским кредитам, выход на рынок все новых эмитентов увеличивает риски, поскольку «новички» в среднем не так стабильны, как «старожилы» рынка.

Помимо фактора доходности банки проводят более экспансионистскую политику под влиянием роста конкуренции с небанковскими финансовыми институтами, прежде всего с паевыми инвестиционными фондами. По нашим оценкам, стоимость чистых активов ПИФов за прошлый год выросла более чем вдвое, и это неудивительно: доходность некоторых из них приближалась к 100% годовых, что несравнимо со ставками по банковским депозитам. В этих условиях многие банки реализуют идею «финансовых супермаркетов», когда рядом с банком создаются и развиваются небанковские институты. Наш анализ показал, что чем больше банк уделяет внимания небанковским институтам, тем успешнее идет развитие такого "супермаркета".

Падение ликвидности

Оборотной стороной увлечения банков рискованными, но высокодоходными операциями с населением и вложениями в фондовые инструменты является сокращение их ликвидности. По нашим оценкам, к марту 2006 года доля ликвидных активов в совокупных активах российских банков упала до уровня середины 2004-го, когда произошел последний заметный кризис в истории отечественной банковской системы. Это не локальный эффект -- ликвидность снижалась практически в течение всего прошлого года. Одновременно усиливалась волатильность ставок краткосрочного межбанковского кредита, что также свидетельствует о росте напряженности в этом секторе рынка.

Но не только банки виноваты в снижении своей ликвидности. Не менее важную роль играет и умеренный рост денежного предложения, задаваемый монетарными властями. Масштабный приток в страну доходов от благоприятной конъюнктуры на продукцию российского экспорта практически полностью оседает в стабилизационном фонде и не попадает в экономику. Экономика лишается ресурсов, а банковская система -- остатков на счетах.

Осложняет ситуацию и выдавливание банков из сектора государственных облигаций, которые могли бы стать заменителем ликвидности: объем вложений банков в федеральные облигации постоянно сокращается. Спрос на эти бумаги очень велик, и основным его источником выступает Пенсионный фонд РФ, который законодательно ограничен в своих инвестиционных возможностях и поневоле концентрируется на государственных обязательствах. Государство же в условиях профицитного бюджета не заинтересовано в привлечении средств с рынка, что негативно сказывается на объеме эмиссий госбумаг. Повышенный спрос на эти инструменты при дефиците их предложения приводит к падению доходности вложений в гособлигации, что делает их все менее привлекательными для банков.

На наш взгляд, сама по себе нехватка ликвидности вряд ли послужит источником банковского кризиса. Она может только усугубить его, как это и произошло весной и летом 2004-го. К тому же нынешняя ситуация качественно отличается от сложившейся два года назад: сегодня в России создана и успешно функционирует система страхования банковских вкладов населения, и люди уже гораздо спокойнее реагируют на сообщения об очередных отзывах лицензий у кредитных организаций.

Внешние факторы не страшны

В то же время мы считаем, что банковский кризис, вызванный резким ухудшением внешнеторговой конъюнктуры, маловероятен. Во-первых, по нашему мнению, снижение цен на энергоносители, составляющие основу российского экспорта, если и произойдет, то не будет носить масштабного характера. Во-вторых, все большую роль в заемных средствах крупнейших российских экспортеров играют кредиты, предоставленные иностранными банками, и заимствования на мировых финансовых рынках. Поэтому в случае гипотетического кризиса в первую очередь пострадают именно иностранные инвесторы.

Не следует ожидать ощутимых потрясений и от колебаний курсов валют. Опасность резкой девальвации либо ревальвации рубля сводится на нет высоким уровнем резервов, да и валютная позиция банковской системы (сальдо иностранных активов и средств, привлеченных от нерезидентов) выглядит достаточно сбалансированной, хотя и меняется постепенно в пользу пассивов. Колебания пары "доллар-евро" означают перераспределение корзины валют и скажутся лишь на структуре иностранных операций российских банков, но не на их объеме.

Начавшееся повышение процентных ставок на мировых финансовых рынках, означающее увеличение стоимости зарубежных заимствований российских банков, вряд ли приведет к значительному росту расходов последних, так как иностранные займы по своей роли в привлеченных средствах уступают и средствам населения, и остаткам на счетах предприятий. При этом оно вполне может быть компенсировано за счет роста кредитных ставок.

Полезная коррекция

Таким образом, недостатки российской банковской системы, которые рано или поздно приведут ее к локальному, как мы надеемся, кризису, являются продолжением ее достоинств. Основными сценариями следующего российского банковского кризиса мы считаем: во-первых, кризис "плохой" задолженности по кредитам населению (в том числе ипотечным), который приведет к потере платежеспособности нескольких лидеров этого сегмента, прежде всего специализирующихся на этом рынке; во-вторых, обвал фондового рынка, в первую очередь затрагивающий банки, работающие с ценными бумагами. Пока есть возможности для экстенсивного роста, пока можно скрывать потери от старых вложений за счет осуществления новых, вероятность реализации одного из этих сценариев останется низкой, но насыщение секторов потребительского кредитования и фондового рынка неизбежно переместит акцент с количества на качество.

Больше других рискуют банки, показывающие наиболее высокий темп роста наиболее рискованных активов. Столь бурное развитие не может продолжаться постоянно и равномерно, и коррекция неизбежна. Так же как неизбежна и коррекция на фондовом рынке, поскольку рынок устойчиво растет в течение длительного времени. Но так же, как и на фондовом рынке, от коррекции банковской позиции можно выиграть, если заранее подготовиться к ней.

Для этого ничего специального банкам делать не надо. Следует лишь совершенствовать системы контроля, не абсолютизируя столь популярные ныне скоринговые системы; активнее использовать внешние источники информации о клиенте, для чего требуется работоспособная система кредитных бюро; развивать небанковские формы работы с частной клиентурой, диверсифицируя таким образом риски. Для этого можно использовать активно развивающиеся ныне в России формы коллективных инвестиций, а также такой малоприменимый (на наш взгляд, совершенно незаслуженно) инструмент, как общие фонды банковского управления.

Задача банковского надзора состоит не в том, чтобы искоренить кризисы в принципе, -- это невозможно, да и не нужно, ведь кризис -- это стартовая площадка для следующего качественного рывка. Регулятор обязан не допустить системности в кризисе, а локальная очистка от не выдержавших конкуренции пойдет банковской системе только на пользу, так как выведет на первый план тех, кто разумно сочетает динамизм и качество.