Марк Рудинштейн продал «Кинотавр», потому что ему надоело им заниматься. Устал от проблем: государство, на помощь которого он надеялся, не захотело полностью финансировать фестиваль (некоторую поддержку казна ему последние годы оказывала), стало сложно договариваться с властями, расплачиваться с кредиторами, уговаривать спонсоров. Но, думаю, на самом деле не в этом суть.

Веселое дело кинематографического междусобойчика, притворяющегося местным каннским фестивалем, десятилетие бодрило угасающую жизнь отечественного кино. Повзрослев и набравшись сил, новые кинематографисты перестали радоваться даровой возможности себя показать и других посмотреть. Нужна была другая идея. И вот Рудинштейн объявляет новый проект, куда более амбициозный и хлопотный, более того, вкладывает в него, по личному признанию, все деньги, полученные от продажи «Кинотавра». При этом заявляет, что на государственную поддержку не рассчитывает, а сумеет провести большой международный кинофестиваль своими силами. Бюджет объявлен в 7 млн долл., что многим кажется очень большой суммой. Денег у Рудинштейна пока нет -- кроме его собственного капитала. Есть договоренности с предпринимателями, и по собственному признанию Марка Григорьевича, если бы у нового фестиваля была поддержка Пиотровского, от спонсоров отбою бы не было. Но поддержки нет, есть лишь лукавое разрешение губернатора Валентины Матвиенко проводить фестиваль -- из внебюджетных средств и при согласовании с Эрмитажем, которое как хотите, так и получайте.

Что касается Эрмитажа, то Пиотровский против -- не фестиваля, а выставления на Дворцовой временных палаток, которые закроют фасады дворца и изменят архитектурный ландшафт. Поэтому, как ни обещай организаторы фестиваля вести себя тихо, ракет не запускать, рекламных слоганов не орать и обеспечить публику должным количеством передвижных туалетов -- это не снимает сути претензий. Обе стороны ведут переговоры, но по выражению Рудинштейна, «через переводчиков», причем, судя по всему, не слишком квалифицированных, потому что до сих пор одна сторона говорит про Фому, а другая -- исключительно про Ерему. При этом Рудинштейн заявляет, что «ничего на свете не хотел так сильно, как договориться с Пиотровским».

Спонсоры пока не торопятся, а Рудинштейн признается: на них давят. Кто давит -- догадывайтесь сами. Но уже есть один случай, рассказывает Рудинштейн, когда человек, согласившийся дать денег, в последний момент отказался -- потому что на него «надавили».

Карта северной Венеции, культурной столицы, одного из самых привлекательных туристических объектов России (что немудрено при абсолютно неразвитой отечественной туриндустрии), активно разыгрывается всеми заинтересованными лицами. Тут еще и саммит, и переезд Конституционного суда, и интриги в политических сферах, все в одну кучу. Но допустим, все сойдется, фестиваль получит необходимые ему средства, поддержку всех петербуржцев и согласие Пиотровского на установку шатров на Дворцовой площади. Что же дальше?

Еще одна гигантская структура, которую надо заполнить содержанием. В начале шла речь о том, что фестиваль соберет все виды искусств, станет этаким смотром, выставкой достижений народного творчества, объединит всю культурную мощь страны. Теперь речь идет только о кинофестивале, но с конкурсной программой мирового уровня, с призовым фондом в 100 тыс. долл., с активной рекламой по всему миру. Вопрос только в том -- а зачем миру это надо? Призовым фондом заманивал Ханты-Мансийск, но даже дебютанты не слишком польстились на обещанные 100 тыс., которые еще и получить-то непросто. Теперь денег у «Духа огня» существенно меньше, и фестиваль смирно занял свое место экзотического шоу для экстремальных кинотуристов.

Сильная конкурсная программа? Но ее вряд ли удастся собрать, несмотря на приглашение на должность арт-директора европейской чиновницы Ренаты Рожинас, бывшего секретаря Evroimages, фонда Совета Европы по поддержке европейских кинематографий. На пресс-конференции эта дама произнесла речь, гладкую и политкорректную, как и следует настоящему бюрократу из Евросоюза, но ничем не обнаружила своих творческих планов. Однако именно она призвана обеспечить, во-первых, хорошие фильмы, во-вторых, именитых гостей и, в третьих, толпы иностранных журналистов.

Пока ни одного фильма из программы не названо, а сама программа будет объявлена в июне, и уж тогда станет окончательно ясно -- ехать ли на «Санкт-Петербург» за кино или подождать. Самая большая сложность, поджидающая г-жу Рожинас, уж конечно не конкуренция Московского фестиваля, который в этом году вообще остался без директора программ (Кирилл Разлогов освободил сей пост, и дирекция решила оставить его пустым). И даже не большие фестивали вроде Каннского и Венецианского (а также Локарно, Карловы Вары и пр.). Хуже всего то, что все мало-мальски приличные картины на корню скуплены нашими прокатчиками, которые, конечно, готовы устроить свою премьеру и на ММКФ и СПМКФ, но только в связи с собственным графиком выхода в прокат.

То есть симпатичную и интересную конкурсную программу можно получить, но это уже и так делали -- тот же Сергей Лаврентьев, программный директор Сочинского международного фестиваля и до сих пор принадлежащего Рудинштейну фестиваля «Лики любви», но отечественная публика не слишком этим кино интересуется. То есть шуму и славы таким кино в нашем отечестве не добьешься. Что же касается зарубежных журналистов, то они не поедут за семь верст смотреть симпатичные картины, уже показанные на других форумах, им нужен мировой свежачок, или яркое местное кино, или радикальные новые идеи. Ни того, ни другого, ни третьего питерский форум обещать им не сможет.

Остается туристическая составляющая. Однако проблемы не в том, что в Питер туристам ехать незачем, на самом деле увидеть город, его архитектуру, театры, пригороды, музеи, то есть то, чем он уникален, что в нем неповторимо, и сегодня охотников находится много. И не едут они не потому, что им кино не хватает. А потому, что у нас плохие гостиницы, неудобный сервис, разбитые дороги, непредсказуемые политические обстоятельства. И в том же Питере нападают на прохожих по расовому признаку, вот уж, право слово, самый удачный момент для фестиваля и настоящая приманка для гостей из модных ныне в кинематографическом мире Китая, Африки, Латинской Америки.

Марк Рудинштейн уже и сам не рад, что ввязался в эту историю. Правда, он очень рассчитывает на поддержку отечественных кинематографистов: во-первых, на худрука фестиваля Алексея Германа, который, по его словам, так активно защищает фестиваль, что даже страшно. Во-вторых, на президента фестиваля Дмитрия Месхиева, который уже позвал в попечительский совет Валерия Тодоровского, Федора Бондарчука, Сергея Сельянова. Ну и на всех российских журналистов, с которыми у него сложились хорошие отношения и по «Кинотавру», и по премии «Золотой овен». Правда, мировой репутации с этой командой не добьешься. А без репутации -- нет и дотаций, и инвестиций, в общем, замкнутый круг.

Что же касается фестиваля в Петербурге, то ведь могли бы, если бы захотели, провести какой-нибудь совсем особенный, интересный, с лица не общим выражением, кинофорум. Но идею раздуло пафосом, а потому риск лопнуть, кажется, очень велик.