В ночь на воскресенье 13 декабря 1981 года в Польской Народной Республике без предварительного оповещения были отключены миллионы телефонов, прекращено движение на пограничных переходах, приостановлены рейсы пассажирских самолетов, блокированы главные дороги, закрыты все бензоколонки. На городских улицах появились бронетранспортеры, армейские подразделения, специальные отряды моторизованной милиции. Был объявлен комендантский час с 22.00 до 6.00. Телевидение и радио прервали запланированные программы, на экранах появились дикторы в мундирах.

В шесть утра облаченный в форму генерала Войцех Ярузельский, назначенный в январе председателем Совета министров ПНР и сохранивший пост министра обороны, а в октябре избранный первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП), объявил о введении в стране военного положения и передаче власти возглавляемому им Военному совету национального спасения. Так произошло событие, в оценке которого поляки по сей день не могут прийти к единому мнению -- было это подавление зарождавшейся свободы или предотвращение кровопролитной гражданской войны.

Вторжение в собственную страну

Самое простое объяснение, к которому прибегают авторитетные авторы многочисленных исследований причин введения военного положения в Польше, гласит: таким чрезвычайным образом был разрешен польский кризис 1980--1981 годов. Причем «чрезвычайное решение» в подобных исследованиях представляется как один из образцов подлинной государственной политики. Но такой вывод чаще принадлежит зарубежным аналитикам. В самой Польше применение военной силы против собственного народа воспринимается отнюдь не позитивно.

Острый кризис, конечно, был -- и далеко не первый в послевоенной истории. Хотя Польшу считали «самым веселым бараком в социалистическом лагере», столкновения рабочего люда с властью, которые заканчивались гибелью десятков гражданских лиц, происходили в 1956, 1968, 1970 и 1976 годах. Все это усиленно замалчивалось в «братской печати», зато Польша приводилась как пример многопартийности -- ведь в стране помимо руководящей ПОРП существовали легально еще две партии -- Крестьянская и Демократическая. Большое влияние и авторитет имела католическая церковь, поэтому советским туристам не рекомендовалось посещать польские костелы. Этот негласный запрет был снят лишь в 1988 году, после того как Михаил Горбачев во время официального визита неожиданно зашел в Мариацкий костел в Кракове полюбоваться знаменитым алтарем Вита Ствоша.

Именно с католическими кругами была связана деятельность первых оппозиционных организаций -- Комитета защиты рабочих и Комитета общественной самозащиты, которые взялись отстаивать права рабочих, уволенных за антиправительственные протесты. Повышение потребительских цен в середине 1980 года вызвало волну забастовок по всей стране. Гданьская судоверфь стала колыбелью массового рабочего движения «Солидарность», которое возглавил независимый профсоюзный комитет во главе с электриком Лехом Валенсой.

Сначала требования забастовщиков носили экономический характер. Затем появились призывы к свободе печати и созданию политических организаций. В «Солидарности» было10 млн членов, и с этой силой нельзя было не считаться. Несмотря на то что власть шла на уступки, оппозиция занимала непримиримую позицию. На своем съезде «Солидарность» констатировала, что в Польше происходит революция, движущей силой которой и является этот независимый профсоюз. Под угрозой оказалась государственная власть, которую пришлось сохранять военным путем.

В первую же ночь введения военного положения были интернированы и рассредоточены по всей Польше лидеры и активисты «Солидарности» -- всего около 10 тыс. человек. Сама «Солидарность» после 16 месяцев легальной деятельности была запрещена. Была прекращена деятельность многих общественных организаций, а также правдолюбивых редакций газет и журналов. Руководство некоторыми крупными предприятиями взяли на себя военные. В акциях усмирения приняли участие около двухсот тысяч военнослужащих и сотрудников МВД.

Сопротивление жестоко подавляли. Первыми жертвами военного порядка стали девять горняков шахты «Вуек» в Силезии, убитых во время разгона многотысячной акции. Всего же за время военного положения, которое было полностью отменено 22 июля 1983 года, по официальным данным, погибло 115 человек. По неофициальным -- значительно больше.

Наименьшее зло

«За введение в стране военного положения в декабре 1981 года беру ответственность на себя», -- неоднократно заявлял Войцех Ярузельский, непременно добавляя, что это был «выбор наименьшего зла». Главный аргумент генерала: если бы он не ввел военное положение, то Польшу ожидало бы вторжение советских войск -- подобно Венгрии в 1956-м и Чехословакии в 1968-м.

В Кремле за событиями в Польше следили очень внимательно. Открытое письмо металлургов московского завода «Серп и молот» варшавским рабочим с призывом не терять бдительности перед оскалом ползучей контрреволюции, опубликованное в органе ЦК КПСС газете «Правда», -- знак того, что «мы обо всем знаем и польских товарищей в обиду не дадим». В политбюро действовала специальная комиссия по польским проблемам, которую возглавлял главный партийный идеолог Михаил Суслов. Он сам за несколько месяцев до введения военного положения приезжал в Варшаву, чтобы призвать польских коммунистов очиститься от оппортунистов и дать жесткий бой идейным противникам, с которыми недопустимы никакие компромиссы. Неуверенное в собственных силах польское руководство делало попытки заручиться поддержкой «братьев по оружию» и «не исключало помощи войск Варшавского договора».

Москва же, начиная увязать в Афганистане, отвергала возможность интервенции в Польше. Но очевидным фактом моральной поддержки польских коммунистов можно считать тайную встречу в апреле 1981 года польского партийного лидера Станислава Кани и Войцеха Ярузельского с советскими коллегами -- министром обороны Дмитрием Устиновым и председателем КГБ Юрием Андроповым. В железнодорожном вагоне под Брестом они договорились о расширении своеобразного «психоза угрозы советского военного вмешательства». На XXVI съезде КПСС (февраль-- март 1981 года) генсек Леонид Брежнев заявил о решимости «не оставлять Польшу в несчастье и не позволять ее обижать». Подтвердить слова главного коммуниста советского блока должны были большие маневры Варшавского договора на территории Польши. Все это дало возможность, как считают противники введения военного положения, генералу Ярузельскому расправиться с внутренними врагами и продлить агонию коммунизма в Польше.

Рецензия камнем

Далеко не все молодые люди в Польше могут назвать дату введения военного положения, а половина поляков из тех, кто помнит тот день, считает действия Ярузельского единственно верными. Тем не менее нынешняя власть возвращается к тому, чтобы уголовно наказать автора военного положения, которому сейчас идет 84-й год.

«Ярузельский без военного положения -- все равно что рождественский сочельник без карпа», -- шутя говорит о себе сам Войцех Ярузельский, имея в виду, что его имя теперь постоянно ассоциируется с 13 декабря 1981 года. Казалось, что генерал ответил уже на все вопросы, касающиеся этого события, которое Лех Валенса, сменивший Ярузельского на посту президента Польши, назвал «величайшим преступлением против польского народа». За толстенной книгой генерала Ярузельского «Военное положение. Почему?» выстраивались длинные очереди. Однажды в книжном магазине Вроцлава, когда генерал раздавал автографы, какой-то человек вынул в буквальном смысле камень из-за пазухи и ударил пана Ярузельского по голове.

В этом году польский Институт национальной памяти, расследующий преступления против польского народа, обвинил Войцеха Ярузельского в военном преступлении -- руководстве военным преступным союзом, который ввел военное положение. Автору военного положения грозит восемь лет тюрьмы. Сам генерал этим не удивлен, поскольку подготовка к такому обвинению (которое, между прочим, было снято десять лет назад постановлением сейма), продолжалась в СМИ уже несколько месяцев. «Я не боюсь процесса, потому что он даст возможность представить мои аргументы, а независимый суд должен справедливо меня оценить, -- говорит Войцех Ярузельский. -- Не знаю только, дождусь ли конца процесса. Мне 83 года, и мое здоровье не наилучшее».

...Стало традицией в ночь на 13 декабря собираться перед скромным домом Войцеха Ярузельского на тихой варшавской улочке Икара. Наверняка так будет и в этом году. Из зажженных свечей будет выложен крест в память жертв военного положения. Одна сторона будет кричать: «Генерал, спасибо!», а другая: «Ярузельский, помним твое преступление!» И, как всегда, не окажется того, кто их рассудит...