До сих пор ни один отечественный журналист ни разу не взял у Стивена Кинга интервью. Считается, что это произошло из-за того, что Кинг в свое время очень сильно обиделся на наших издателей, во времена оны заваливших страну пиратскими тиражами, с которых сам писатель не получил ни цента. Но возможно, дело тут не только в этом. В отличие от всего мира, где Кинг считается автором бестселлеров номер один (по суммарным тиражам он пропустил вперед только Агату Кристи и Уильяма Шекспира) и просто выдающимся современным писателем, у нас его статус был да и остается гораздо менее определенным. Его, конечно, читают, но далеко не все подряд (увидеть домохозяйку, зачитывающуюся кинговским романом, как это, например, показано в фильме «Донни Дарко», непросто), и автор этот остается предметом пусть массированного, но все-таки культа. Так что удивительно скорее не то, что первая книга, посвященная писателю, появилась только что, гораздо страннее, что она вообще появилась.

Автор вышедшей в питерской «Амфоре» книги «Король темной стороны» Вадим Эрлихман (в свое время ставший одним из первых переводчиков Кинга на русский язык) пытается «отыскать причины популярности классика литературы ужасов, детально анализируя его биографию и тексты». Насчет «детальности» можно поспорить -- в небольшом по объему томике вряд ли возможно скрупулезно проанализировать все наследие этого чрезвычайно плодовитого автора. Тем не менее рассказ о жизни и творчестве Кинга получился вполне полноценным и интересным. Пожалуй, это идеальный вариант в ситуации, когда автору, лишенному «доступа к телу», приходится довольствоваться лишь чужими источниками (приведенная в конце англоязычная библиография кинговедческой литературы весьма внушительна и охватывает, пожалуй, все приходящие на ум базовые труды) да собственными умозаключениями.

Автор «отдает себе отчет в том, что некоторые утверждения могут показаться спорными знатокам творчества Кинга или тем, кто считает себя таковыми», -- и на самом деле трудно, скажем, согласиться с явно заниженной оценкой, данной Эрлихманом величайшему из кинговских творений -- роману «Оно». Но в целом «Король темной стороны» кажется работой вполне удачной. В ней, пожалуй, нет фактов, которые не были бы неизвестны любому мало-мальски увлеченному фанату, но собранные под одной обложкой они производят цельное и осмысленное впечатление.

Но в любом случае наиболее пристального внимания заслуживают эксклюзивные авторские интерлюдии под названием «Король и мы», которые помогают осмыслить феномен писателя не меньше, чем текстологические изыскания или тщательный анализ биографии. Одна из них, скажем, посвящена истории создания издательства «Кэдмен», которое базировалось в подмосковном Жуковском и специализировалось в начале 90-х годов на издании кинговских произведений (к тому времени из трех десятков его романов у нас было переведено всего четыре), -- вряд ли кто-нибудь из отечественных поклонников писателя не помнит эти книжки из серии «Мастера остросюжетной мистики». Переводы осуществлялись людьми, набранными по знакомству или просто с улицы, ни о каких авторских правах речи не шло, и работа была поставлена соответственно -- основным принципом была скорость, «главное -- работать быстро, чтобы конкуренты не обогнали». Типичный результат подобного подхода Эрлихман (ставший в какой-то момент штатным переводчиком «Кэдмена») описывает на собственном примере: «Перевод «Кладбища домашних животных» был сделан за две недели, причем по сделанной неведомо где ксерокопии, в которой отсутствовало несколько страниц. К счастью, я сумел отыскать книгу в «Библиотеке иностранной литературы» и восполнить пробелы. Та же история повторилась с романом «Жребий Салема» -- его я не вполне удачно обозвал «Судьбой Иерусалима», -- только там недостающих страниц найти не удалось (...) В результате сцену убийства вампира Барлоу мне пришлось писать самому. Этого никто не заметил, и книгу не раз переиздавали в том же виде». Но и когда оригинал оказывался доступен в полном виде, переводчики, не всегда хорошо знающие язык, да вдобавок с трудом ориентирующиеся во многих американских реалиях, то и дело допускали изумительные ошибки: Эрлихман вспоминает, как в том же «Кладбище домашних животных» «перепутал спортивные тапочки (sneakers) с одноименными шоколадками, которые как раз тогда наводнили московские ларьки. В итоге в трагической сцене гибели Гэджа Крида с него от удара грузовика не слетали тапочки, а вылетали из кармана батончики «Сникерс». К тому же в условиях дикого капитализма переводчикам приходилось совмещать свои прямые обязанности с работой грузчиков и реализаторов книг: они расхаживали в подмосковных электричках с рюкзаками за плечами и самодельным бойким двустишием «Кинга знают все вокруг, Стивен -- наш ужасный друг!». Так что к нашему читателю Кинг пришел весьма своеобразно. Позже появились более профессиональные и выверенные переводы (особенностям разных переводчиков, в разное время бравшихся за Кинга, посвящена отдельная, ничуть не менее занимательная «интерлюдия»), но к тем «кэдменовским» томикам у фэнов все равно отношение отдельное -- пожалуй, в жизни автора этих строк не было более длинных двух недель, отделявших выход первого тома «кэдменовского» издания романа «Оно» (разрезанного пополам по причине чрезмерного объема) от второго. А пресловутые «Сникерсы», к слову, на самом деле застряли в памяти по сию пору -- и, честно говоря, образ разлетающихся в разные стороны шоколадных батончиков кажется едва ли не более удачным и ярким образом, чем просто слетевшая обувка.