«Большой Эрмитаж» -- принятая правительством, Минкультом и губернатором Санкт-Петербурга программа реконструкции музейного комплекса. Первым ее шагом станет реконструкция и реставрация Восточного крыла Главного штаба, шедевра архитектуры русского ампира, построенного Карло Росси. В этом здании предполагают разместить коллекцию искусства XIX--XX веков. Концепция экспозиции второй половины XX века разрабатывается совместно с нью-йоркским Музеем Гуггенхайма, в рамках программы «Гуггенхайм--Эрмитаж». Партнеры Эрмитажа -- компания «Интеррос» и Фонд Гуггенхайма.

Основная интрига в том, что над проектом создания нового крыла Эрмитажа работают две архитектурные команды. Первая -- знаменитая голландская студия ОМА (The Office for Metropolitan Architecture) под руководством лауреата Притцкеровской премии (архитектурная нобелевка) Рэма Кулхаса. Кулхас был приглашен директором Эрмитажа Михаилом Пиотровским. Выбор Пиотровского безупречен: Кулхас -- великий архитектор, прославившийся в том числе и проектом Музея Гуггенхайм--Эрмитаж в Лас-Вегасе.

Вторая команда -- санкт-петербургская мастерская «Студия 44», специализирующаяся на создании офисно-банковских торговых центров. Руководят строительной артелью братья Олег и Никита Явейн. Они придумали свой, сильно схожий с новыми пассажами формата «Атриум» проект реконструкции Главного штаба. Парадокс в том, что на конкурсе, объявленном в 2002 году поддержавшим программу «Большой Эрмитаж» и предоставившим заем на ее разработку Всемирным банком, победила «Студия 44». Среди экспертов Банка архитектуроведов нет. Прагматично мыслящие члены жюри решили, что особенности российской строительной конъюнктуры братья Явейн знают лучше, чем Рэм Кулхас. Им легче договориться со всеми инстанциями и реализовать проект. Первым фактом, подтвердившим прозорливость экспертов, стало одобрение проекта «Студии 44» петербургским Управлением охраны памятников, которое в 2002 году возглавлял Никита Явейн. С Рэмом Кулхасом Пиотровский расставаться все же не захотел и пригласил его консультантом.

Привезенную в Москву при поддержке петербургского Института ПРО АРТЕ выставку кулхасовского и явейновского проектов должно счесть большой удачей. Кто есть кто в современной архитектуре, она демонстрирует наглядно.

На пресс-конференции произошел обмен мнениями на повышенных тонах между братьями Явейн и директором Института искусствознания ФАКК Алексеем Комечем, давно снискавшим себе славу «рыцаря охраны памятников». Комеч удивился, что проект приспособления здания Главного штаба под музей называется проектом реконструкции. Это нарушает закон об охране памятников, где слово «реконструкция» отсутствует, а допустимо только понятие «реставрация», считает эксперт. Главное «ноу-хау» Явейнов -- пробить внутри сложной пространственной системы Главного штаба сквозную анфиладу, запереть ее гигантскими, в три этажа высотой, дверями и перекрыть давно вышедшей из моды в развитых странах стеклянной кровлей. Пространственно-пластический образ исторического здания нарушится непоправимо, а выглядеть будет новый музей так же аристократично, как торговый пассаж на обочине автобана. Комеч думает, что помпезная презентация проекта в Москве -- торжество спродюссированного Эрмитажем и его директором варварства в отношении к культурному наследию.

У Явейнов своя правда. Их предложение прошло все согласования, в том числе и на коллегии Минкульта. Проект развивается, Росси они любят страстно, Россию -- еще больше, Главный штаб Росси считают центром России и мира. Все в порядке. Причин для беспокойства нет. Странно поддержал Явейнов Пиотровский: «Рано вставать на горло песне очень сдержанных архитекторов».

После перепалки все пошли на выставку, и тут обнаружилось, что путь примирения вот он, в привезенных материалах мастерской Кулхаса. Кулхас не хочет беспощадно потрошить шедевр Росси. Он оставляет сложное, лабиринтообразное пространство с системой родных для Петербурга внутренних дворов. Отдельные межэтажные перекрытия раскрываются в нуждах изменившейся инфраструктуры. Но старые стены и их фактура эффектно оттеняют перфекционизм новой экспозиции. Кулхас отказывается от множества пристроек. В два внутренних центральных двора он предлагает вставить своеобразный белый пенал -- зал, оборудованный по последнему слову хай-тека, где будет экспонироваться все новое и смелое. Голландский зодчий свое видение нового музея формулирует так: «Минимум вмешательств. Адаптация. Бесконечное сочетание необходимых условий». Вот это и есть формула реставрационной обратимости в отличие от радикальной реконструкции. Если потребуется, убранные своды можно будет восстановить, белый зал-пенал разобрать и двор освободить. Такое отношение куда более артистично, профессионально и гуманно.

То, что Кулхас -- консультант, а Явейны -- победители конкурса, не освобождает последних от необходимости сотрудничества с великим архитектором. А обязать петербуржцев учиться, учиться и учиться у голландца и корректировать проект в соответствии с тем, что талантливее и уважительнее по отношению к городу и Эрмитажу может быть лишь один человек -- Михаил Борисович Пиотровский. Роль личности в истории никто не отменял.