Гавана и Москва приступили к подготовке визита в Россию Рауля Кастро, младшего брата кубинского лидера Фиделя Кастро. 73-летний Рауль Кастро, занимающий посты первого заместителя председателя совета министров и министра обороны Кубы, приедет в Москву ровно через месяц по приглашению премьер-министра Михаила Фрадкова для обсуждения экономического сотрудничества. На следующей неделе в Москву приезжает Рикардо Кабрисас -- министр, курирующий внешнеэкономические связи Кубы. Москва и Гавана пытаются преодолеть застой в двусторонних отношениях. Фидель Кастро заявляет об окончании «особого периода», когда в начале 90-х после разрыва связей с развалившимся СССР кубинская экономика переживала кризис. Как выживали тогда кубинцы и как живут они сейчас? Об этом репортаж специального корреспондента «Времени новостей» Андрея ЗЛОБИНА, только что побывавшего на Кубе.

«Куба, как эта старая американская машина -- яркая и красивая снаружи, но гнилая внутри», -- говорит 40-летний кубинец Рональд. Мы стоим с ним в центре Гаваны, в ста метрах от Капитолия. Перед нами небывалой красоты огромный потрепанный «Бьюик» 1957 года выпуска: блестящий хром бампера, немыслимый изгиб крыльев, ржавчина, скрытая краской. На нем мы с Рональдом отправимся на поиски Кастро.

Не легендарного Фиделя, а его старшего брата Рамона. Я хочу познакомиться и рассказать про человека, который сумел остаться в тени знаменитого брата. Не стал революционером, как тот, но продолжил дело отца -- занялся выращиванием коров. Я знаю, что Рамону 80 лет. Что у него фамильная белая борода. И что Центр для иностранной прессы кубинского МИДа не смог или не захотел организовать мне с ним интервью. «Я видел Рамона в Валье Пикадура -- это между Мудругой (66 км от Гаваны) и Сейба-Моча (84 км). Там его фермы», -- сказал мне в центральном парке Гаваны Рональд. И вызвался меня отвезти.

В поисках старшего брата Фиделя Кастро

«Пятьдесят», -- запросил он. «Тридцать», -- торговался я. Сошлись на сорока. Не кубинских песо, а американских долларов. Это почти семь среднемесячных кубинских зарплат. Рональд рискует. На Кубе иностранцев должны возить только специальные такси со счетчиками и оплатой в конвертируемой валюте. Частник Рональд работает только с иностранцами и знает, как это делать. «Если нас остановит полиция, говори, что ты наш друг и мы возим тебя не за деньги», -- объясняет он правила бизнеса. Если я признаюсь, что заплатил кубинцу в валюте, машину Рональда конфискуют, подремонтируют и сделают государственным ретротакси для иностранцев.

Сам Рональд машину не ведет, сидит рядом с водителем -- 30-летним Альфредо. «Учу его, как работать с иностранцами и не попадаться полицейским», -- говорит его шеф Рональд. С гаванской набережной Малекон мы неожиданно сворачиваем в центр города. «Поедем по Центральному шоссе», -- говорит Рональд. -- Там меньше дорожной полиции».

Центральное шоссе (Carretera Central) построено в начале 30-х годов диктатором Херардо Мачадо (говорят, что правительственные чиновники и подрядчики сказочно обогатились на том, что заузили проезжую часть на полметра по сравнению с тем, что было по проекту). В начальной точке шоссе был возведен кубинский Капитолий -- уменьшенная копия американского.

«Нулевой километр» оказался в Зале потерянных шагов, прямо под куполом. В эту точку был инкрустирован гигантский бриллиант, по легенде, принадлежащий последнему русскому царю Николаю II. В 1946-м бриллиант загадочно пропал, год спустя не менее таинственно нашелся. И сейчас хранится в Центральном банке Кубы -- в гранитном полу Капитолия осталась копия.

По Центральному шоссе в конце 50-х двигались с востока на запад в Гавану повстанцы Фиделя Кастро. Мы едем к Рамону Кастро в противоположном направлении -- с запада на восток.

Сначала «Бьюик» кружит по гаванским переулкам. Останавливается у обветшавшего дома. «Нужен пепино (в переводе с испанского -- огурец)», -- смеется Рональд. Из окна верхнего этажа прямо к машине спускается на веревке мешок. В нем «пепино» -- большая пластиковая бутылка из-под минеральной воды. Рональд берет бутылку, кладет в мешочек доллар, и он исчезает в вышине. «Моторное масло», -- поясняет Рональд. Хозяин где-то сэкономил на госслужбе, а теперь продает масло частникам. «И нам выгодно, на государственной заправке такая бутыль обошлась бы в три раза дороже. И человеку -- доллары он в семью принесет».

«Кубинская мафия», -- смеется Альфредо. «Мафия в Гаване, при Фиделе? -- удивляюсь я, вспоминая, что до революции Куба была излюбленным местом отдыха гангстера Аль Капоне. -- Что же тогда будет, когда Фиделя не станет?». «Да нет же, -- поясняет Альфредо, -- мафия не в стиле гангстеров, а в смысле мальдадес». В испаноязычных странах maldad означает проклятие. На Кубе это значит -- «шустрая проделка». Смысл мальдадес объясняет Рональд: «Чтобы выжить, надо крутиться и обманывать Фиделя, потому что с зарплатой, которую он тебе платит, не проживешь». По словам Рональда, так делают все.

Шустрые проделки «кубинской мафии»

Рональд указывает на легковушку с номером синего цвета. Эта машина принадлежит государству. Номера на Кубе бывают разных цветов. Желтый -- частный, синий -- государственный, зеленый -- туризм, красный -- военные, черный -- дипломаты. Зарплата водителя такой легковушки -- 153 песо в месяц, то есть чуть больше 6 долл. Но водитель экономит бензин, выделяемый государством, и продает его частникам. «Свои 10 долл. вечером он детям приносит», -- говорит Рональд. То же делают и водители грузовиков -- они оборудуют в кузове сиденья и вместе с грузом перевозят пассажиров в провинцию.

А полиция не мешает? «Трудно, но подход найти можно, -- объясняет Рональд. -- В Гаване я знаю полицейских, которым дашь 5--10 долл., и все спокойно». Но так бывает не всегда -- в столице большая часть полицейских родом из восточной части острова, в том числе из провинции Ольгин, родной провинции Фиделя. «С ними лучше не связываться, всегда найдут к чему придраться», -- сетует Рональд.

А сколько получает полицейский? Примерно столько же, сколько хороший врач или инженер. Зарплата спецназа полиции («зеленые береты» у Капитолия) 600 песо в месяц (примерно 25 долл.). Плюс дополнительный продуктовый паек (рис, фасоль, цыплята, кофе, яйца и кое-что по мелочам). Еще дают так называемое «асео персональ» -- предметы личной гигиены: дезодорант, мыло, шампунь. Полиция в синих фуражках получает чуть меньше -- примерно 20 долл. в месяц.

Заливая в мотор масло из «пепино», водитель Альфредо рассказывает про свой автомобиль, тот самый «Бьюик» 1957 года. Несколько лет назад на нем установили дизельный двигатель болгарского производства. «150 км в час свободно», -- утверждает Альфредо. Но проверить это невозможно, в машине не работает спидометр. Рональд высовывается из окна и просит притормозить проносящийся мимо «Пежо». «Сколько на спидометре?» -- кричит «мафиози» Рональд. «Сто», -- кричит в ответ ничему не удивляющийся водитель «Пежо». «Так мы определяем скорость, -- констатирует Рональд. -- Едем под сто!» Сколько стоит такая машина в Гаване? С дизелем -- 8 тыс. долларов.

Цена определена рынком. На Кубе он есть. Но только не на новые автомобили. Их могут покупать только иностранцы или кубинцы, получающие деньги из-за рубежа. Рональд признает, что в гараже у него хранится другой двигатель, новый и действительно мощный. «Поставлю, когда бензина будет много», -- говорит Рональд. «Это как?» -- удивляюсь я. «В США ведь много бензина», -- отвечает Рональд.

Кубинские сигары вместо новых автомобилей

Простые кубинцы купить новый автомобиль не могут по закону, который разрешает приобретение только подержанных авто. Новые машины распределяет государство за невысокую цену в национальной валюте. Но продать ее потом ты должен только государству. Оно назначит цену и перепродаст автомобиль на вторичном рынке. Свободно на рынке можно купить только доисторические автомобили. И их на Кубе отчаянно берегут и холят.

То же происходит и с жильем. Его распределяет государство. И продавать его нельзя. Только менять. «И что же?» -- спрашиваю я. «Мальдадес, -- смеется Рональд. -- Всегда есть выход». По машинам может быть неафишируемая договоренность -- отдаешь деньги и водишь новый автомобиль, оформленный на другого. Опасно (если официальный хозяин вдруг умрет, его дети могут вытребовать автомобиль обратно), но реально. То же и с жильем. Заключаются фиктивные браки. Есть лазейка заплатить адвокатам, и тогда за 500 долл. «срастаются» самые немыслимые «обмены» или даже меняется имя в регистре.

Мы вдруг сворачиваем с Центрального шоссе на проселок и останавливаемся среди деревенских домиков. Из небольшого сарая, стена которого все залита маслом, выходит кубинец, подает Альфредо два «пепино» с моторным маслом. Получает деньги. Уходит. Подъезжает трактор. Водитель сливает в 25-литровую канистру Альфредо дизельное топливо. Получает 4 долл. Уезжает. «Доллары для семьи тракториста нелишние», -- философски говорит Рональд. Смешав в банке с кока-колой ром, он готов в путь. И продолжает рассказывать про выживание на Кубе. Жена Рональда работает на табачной фабрике. Каждый день ей дают пять кубинских сигар в виде премии. «Дома мы наклеиваем на них фабричные этикетки, упаковываем в коробки и продаем иностранцам», -- говорит Рональд.

Государство почти закрыло на это глаза. «Преследуют тех, кто выставляет богатство напоказ: вдруг «Мерседес» появился или дом слишком хорошо отремонтирован. Могут спросить, откуда средства».

У обеспеченных кубинцев есть и еще один повод для беспокойства -- зависть бедных. «На Кубе три слоя людей», -- рассказал мне еще утром у Капитолия 37-летний прохожий Роке. У него жена фотомодель, дочь студентка и зарплата охранника школы в 180 песо. Видимо, он не научился мальдадес. «Мы -- бедняки, самый низший слой, -- говорит он. Есть еще два других. Один -- таксисты и сотрудники турбизнеса, которые обманывают туристов и получают чаевые. «Другие -- люди во власти. Они смотрят на нас свысока из своих автомобилей и безбедно живут в прекрасных домах в Мирамаре», -- говорит Роке. И предсказывает, что однажды бедная Гавана «пойдет громить богатый Мирамар».

Бедная Гавана -- не значит голодная. Вот что рассказал мне в Гаване 60-летний Еухенио. Он был ветеринаром, сейчас пенсионер. Пенсия 163 песо (около 7 долл.). Из них 70 уходит на телефон, 40 -- на электричество, два -- за воду, четыре -- за газ. На предлагаемый по карточкам набор основных продуктов питания тратится в месяц 20 песо. С голоду не умрешь, но для полноценного питания не хватает.

Остальные продукты надо покупать на свободном рынке. По повышенным ценам или за доллары. «Чтобы неплохо питаться, на семью надо иметь где-нибудь 1000 песо в месяц», -- говорит Еухенио. Для этого надо крутиться. «Что-то мы получили в наследство от наших родных -- дом, автомобиль, часть вещей продаем», -- объясняет он. Сейчас он на пенсии и подрабатывает гомеопатом. А задний двор сдает под частную автомастерскую. Там же за плату оставляют мотоциклы соседи. В комнатке над гаражом идет ремонт -- какой-то негритенок устанавливает умывальник и унитаз. «И ее сдам в аренду», -- говорит Еухенио.

На «Бьюике» Рональда и Альфредо мы объезжаем холмы Валье Пикадура. Видим фермы, каналы, работающих крестьян. Но Рамона Кастро там нет. Нет его даже в «сельскохозяйственном штабе» района. «Рамон в Гаване и здесь давно не бывает», -- объясняют нам. Я смотрю вопросительно на Рональда. «Мальдадес», -- смеется он.