Глянцевую литературу принято ассоциировать с женской глупостью. Узаконен джентльменский набор стереотипов, связанный с «женским романом». У романов этих есть своя история, ассоциирующаяся с образом домохозяйки, которая бессмысленно коротает время между приготовлением обеда и вечерним просмотром дежурного сериала. Меж тем тихой сапой, никак о себе не заявляя, к «дамскому чтиву» присоседилась так называемая «литература мужская». На обложке, как правило, помечают: «Бриджит Джонс в мужском костюме». Шьют эти модные «наряды» авторы раскрученные и мастеровитые, которых не всякий развязный критик позволит себе отнести к категории «гламурных». К примеру, Дуги Бримсон -- писатель вполне серьезный, знаток «фанатского» движения, сценарист и документалист. А написал «Кое-что о Билли» (издательство «Амфора»), роман про переростков в дорогих костюмчиках, которые какой только фигней себя не тешат. Или глубокоуважаемый Тим Лотт, создатель тончайшего социального романа «Штормовое предупреждение», умудрился опуститься до дешевых «пивных» баек «под чипсы» вроде «Блю из Уайт-сити» (издательство «Иностранка»). Женские романы по сравнению с этими инфантильными литзабавами -- просто «Анна Каренина». В пересказе для американских школьников.

Создан уже набор необходимых лекал, по которым эти мужские костюмчики «а-ля Бриджит» легко и ладно кроятся. Если «женский» набор разнообразием не отличается: любовь, диета, замужество, деторождение, карьера, то и «мужской» не богаче: пиво с друзьями, секс с подругой, война с начальством и неизменное нытье по всем трем пунктам. Потенциального потребителя такого рода чтива легко вычислить: городской невротик из менеджеров среднего звена, добровольно продавшийся в офисное «рабство», но, разумеется, обладающий «нерастраченным потенциалом», творческим и не только.

Для примера возьмем роман уважаемого британского писателя Бена Элтона «Все возможно, детка» (издательство «Амфора», серия «Фишки», перевод с английского В. Правосудова). Бен Элтон прежде значился как изобретатель необычных литературных конструкций. Пробавлялся ли он на поле «социальной сатиры» («Звонок из прошлого») или сооружал невероятную детективную историю («Смерть за стеклом»), в любом случае он умело играл ракурсами и оптикой, запутывал читателя во времени и пространстве. Даже самый пустяковый сюжет он начищал до блеска необычного металлического артефакта. Его прозе не хватало психологизма, но его герои и должны были выглядеть как персонажи комиксов, передвигающиеся по клеточкам и ячейкам. В новом романе встречаемся с работником среднего звена Би-би-си и его экзальтированной супругой. Жена озабочена проблемой деторождения, муж переживает затяжной творческий кризис. Оба ведут дневники, которые Элтон и представляет на суд читателя. Литературная форма изобретательностью не отличается, не говоря уже об очевидных сюжетных проколах, связанных с просматриванием чужих записей. Весь конфликт романа сводится к уже перечисленному выше «дорожному» набору для чтения в пробках. На работе героя по имени Сэм «имеет» карьерист-начальник, позабывший правила корпоративной этики, дома супруга. Вконец измочаленный герой выносит сор из избы и пишет сценарий для телесериала, основанный на собственном горьком семейном опыте. Сценарий проходит на ура, но проблемы в личной жизни только усугубляются. Бесплодная жена уходит к другому, но вскоре возвращается. Чтобы познать мировую гармонию, а заодно и разрешить «детородную» проблем, супруги едут в Индию. Блестящий элтоновский юмор и остроты в адрес современных деятелей шоу-бизнеса («Я уверен, что если бы «Волшебника страны Оз» снимали сейчас, то ураган непременно застал бы бедную малышку Джуди в душе или в лучшем случае сорвал бы с нее платьице») не спасают положение. Возникает ощущение, что ты проглотил какую-то суррогатную психотерапевтическую дрянь, написанную с целью поднять моральный дух у определенных слоев населения.

В этой же серии «Фишки» выходит другой роман, уже не Бена Элтона, а некоего Джея Макинерни «Модельное поведение» (пер. с англ. П. Фоминой). Главный герой этого творения живет не в Лондоне, а в Нью-Йорке. Но его насущные проблемы отличаются не многим. Коннор работает рядовым корреспондентом глянцевого журнала. Жизнь коротает, переезжая с одного светского раута на другой в компании с красавицей моделью. Не надо быть семь пядей во лбу, чтобы просчитать варианты развития этого сюжета. Длинноногая красотка с наступлением зимы, естественно, улетает в теплые края. Модная работа оборачивается монотонной жвачкой. Смысл жизни не обнаруживается ни в одном из ближайших супермаркетов, зато нечто похожее предлагает закадычный друг -- естественно, писатель, вегетарианец, буддист и паломник.

Когда среди зимы все глянцевые издания Москвы твердили о новом поветрии среди среднезажиточных горожан -- поездке если не в Куршевель, то уж на Гоа, это казалось каким-то локальным массовым помешательством. Оказывается, бедствие носит не сугубо местный характер. Теперь уже мастера литературной прозы всех континентов советуют в качестве терапии и во избежание утраты креативной энергии мотать из офисов или к буддистским монахам, или поближе к горным вершинам. Целевая аудитория реагирует на подобные советы весьма живо и активно. Прочитаешь с десяток таких романов и впрямь поверишь, что единственный выход из беспробудного трудоголизма, перемежаемого пивком и тусовками, -- обвешаться индийскими фенечками или получить сноубордом по башке.

Впрочем, варианты внутренней эмиграции тоже имеют место. Я уже писала о том, что в качестве альтернативы современному литературному спаму разумные издатели все чаще откапывают неизданное прежде по идеологическим или иным соображениям ретро. В этом месяце всех удивила британская старушка Айрис Мердок, чаще числившаяся по разделу «женская проза». Ее роман 1970-го года выделки «Честный проигрыш» (издательство «Лимбус Пресс», перевод В. Кобец) -- прекрасный пример литературы, из которой впоследствии выросли и Джон Фаулз, и Йен Макьюэн. В основе сюжета -- психологический "эксперимент", который проводит над несколькими вполне благополучными британскими семьями коварный ученый-биолог Джулиус Кинг. Заключив пари, он за неделю умудряется разрушить самые прочные человеческие связи и родственные отношения. Этот роман об экспериментаторе-манипуляторе, своеобразном прародителе современных политтехнологов, в свое время взбудоражил общественное мнение и даже был признан «вредоносным и опасным». Вполне актуальным он смотрится и сейчас. Хотя бы как образец изобретательной и добротной «большой» литературы.