Вероятно, редакция «Нового мира» полагает, что открывающая сентябрьскую книжку журнала «документальная дезинформация» Евгении Мальчуженко «Крупа и Фантик» может кому-то показаться забавной. Вниманию почтеннейшей публики предложена «фантастическая» переписка Надежды Крупской и Фанни Каплан. Пламенные революционерки обмениваются признаниями в неуклонно нарастающих взаимных сердечных чувствах, перемежая их байками о несносном В.И., коварной Инесске, Максе Горьком, Теодоре Шаляпине, любвеобильном Мишеле Калинине, жуликоватом Кобе-Фикусе, железном Феликсе и прочих не менее затейливых персонажах. Читатель узнает много нового и интересного про съезды, партконференции, расколы, женское движение, атмосферу в семье Ульяновых, облысение вождя мирового пролетариата, галстук в горошек, войну, революцию и выстрел на заводе Михельсона. Коим подружка Фантик мечтала освободить подружку Крупу от многолетних тягот. Обхохочешься. К сожалению, сочинительница не указывает, в каких именно пунктах ее довольно объемистого (70 страниц) опуса надо смеяться особенно заразительно и громко. Настоятельно рекомендую Мальчуженко Евгении Ильиничне (урожд. Каплан), жительнице Санкт-Петербурга, окончившей Ленинградский электротехнический институт имени В.И. Ульянова (Ленина), работающей в консалтинговой компании, печатающейся впервые, при публикации новых творений восполнить этот пробел. Шрифтами поиграть можно: на курсиве -- гоготать будем, на полужирном -- слезу пускать, а на полужирном курсиве -- мыслить о неразрешимых загадках бытия.

Кстати, вот одна из них. Объяснил бы мне кто-нибудь премудрый, как можно рядом с пронзительными стихами Инны Лиснянской («Прозрачен век и дом») и Владимира Рецептера («Нестойкий дождь»), артистичным и глубоко поэтичным триптихом Сергея Солоуха «Химия» (входит в тот же цикл рассказов «Естественные науки», что и опубликованная в №8 «Октября» «Математика»), серьезными статьями Елены Ознобкиной («Моя утопия») и Татьяны Касаткиной («Разная смертная казнь») о проблеме смертной казни, опытами Сергея Боровикова «В русском жанре -- 29», исследованием Валентина Непомнящего «Условие Клеопатры. К творческой истории повести «Египетские ночи»: Пушкин и Мицкевич», концептуальными рецензиями Никиты Елисеева (на роман Михаила Шишкина «Венерин волос»), Дмитрия Быкова (на «Эросипед» и «Новые виньетки» Александра Жолковского), Юрия Кублановского (на «Дневник политика» Петра Струве) -- как можно рядом с этими текстами (конечно, небесспорными, конечно, способными вызвать и недоумение, и полемику, и раздражение) печатать то, чем журнал открывается. Могу выдвинуть лишь одну гипотезу: некий доброхот втайне назначил здоровущую премию за самую бессмысленную и безвкусную публикацию в благородном контексте. Если так, то все понятно. Вполне в духе времени. Необходимая печальная оговорка: почти уверен, что сунься автор «документальной дезинформации» в другой журнал, и там сервировали бы эти позавчерашние щи. В том и тоска, что ничего специфически «новомирского» в означенном сюжете нет. Есть знак общей растерянности, ведущей к общей же готовности состязаться за «Золотую малину».

У «Дружбы народов» (№9) на этом конкурсе шансы невысоки. Пейзаж знакомый и ровный. И мило растрепанный Александр Тимофеевский («Письмо режиссеру Н.» -- стихи чередуются с прозой) узнаваем, и профессионально истерикующая Инна Кабыш («Бог -- писатель, я только чтец...» на свою аудиторию имеет право, и Георгий Данелия («Тостуемый пьет до дна» -- окончание) гонит телегу занимательных воспоминаний в привычном ритме (кажется, мемуары его уже книгой вышли -- а коли еще нет, так завтра кто-нибудь эту «брендоносность» непременно тиснет), и без пафосного скепсиса (скептического пафоса) Александра Мелихова (очередное credo называется «Справедливость найти нельзя, но можно вообразить») нынче не обойдешься. Есть даже действительно впечатляющая статья -- «Десантный нож в сердце ближнему». Масслит как школа жизни» Елены Иваницкой.

«Новым словом» в «Дружбе народов» назначили армейскую «повесть» (без кавычек не обойдешься) Алексея Ефимова «730 дней в сапогах». Не без основания. Хотя про тотальный кошмар солдатского существования мы и без Ефимова знаем достаточно, а вопрос о писательских дарованиях Ефимова остается, мягко говоря, открытым. Вдруг да научится -- шанс есть. Коли автор «730 дней в сапогах» равен повествователю (а это, видимо, так), то должно признать: человек он упорный и самолюбивый. Захочет стать писателем -- станет (членом творческого союза и/или фигурантом литераторской тусовки). Новизна ефимовской истории в том, что, скрупулезно и натуралистично описывая армейское пекло, повествователь оценивает его как неотменимую (и в общем-то полезную) норму и нам того желает. Били меня деды -- держался. Пришла молодая шелупонь -- учил ее уму-разуму. Не пойман -- не вор. Всякому овощу свой фрукт. Тяжело в учении -- легко... Не мной придумано: в гробу. Редакционная аннотация сообщает, что задача героя -- «пройти все круги ада армейской жизни и остаться человеком». Герой, отбарабанив 730 дней, остается на сверхсрочной. Тупым разъясняется: «Мне не забыть этот период моей жизни, я долго еще буду вспоминать и тосковать о нем. Я знаю одно: свою первую дорогу, начало мужского пути я прошагал честно, в кирзовых сапогах». Месседж ясен. Перспектива наших детей -- тоже.

«Знамя» (№9) открывается подборкой стихов безвременно ушедшей Татьяны Бек. Все другие стихи в этой журнальной книжки -- приношения ее друзей (Максим Амелин, Ирина Ермакова, Ирина Василькова) и учеников по семинару в Литературном институте (Григорий Сахаров, Данил Файзов, Евгений Лесин, Петр Виноградов, Иван Волков; здесь общий заголовок -- «Не прощаясь»).

Журнал завершил публикацию рабочих тетрадей Александра Твардовского, начатую еще в 2000 году. Финал -- черная зима 1970-го, разгром «Нового мира».

Вероятно, не останутся без внимания статьи известного прозаика Владимира Шарова («Меж двух революций. Андрей Платонов и русская история»), Галины Юзефович («Литература по имущественному признаку: что читает средний класс») и Марка Липовецкого («Присутствуя настолько, насколько позволяет отсутствие» -- о прозе некогда модного художника Гриши Брускина).

Касательно подборки Николая Якимовича «Элизиум теней, или Сны о чем-то большем...» (автор живописует свои встречи с Тургеневым, Гурджиевым, императрицей Марией Федоровной, Джойсом, Вампиловым и кое-кем еще) замечу: сочинение шибко лиричное, духовное и загадочное, но супротив «Крупы и Фантика» все равно что плотник супротив столяра.

О маленьком романе Леонида Зорина «Обида» (замыкает трилогию «Национальная идея», начатую в 1987 году «Странником» и продолженную «Злобой дня», 1991) следует говорить отдельно и подробно. И уж точно его следует читать.