-- Изменило ли картину отсутствие песен и стихов Высоцкого?

-- Да, изменило. Картина, которая называется «Смерть поэта», оказалась лишена его поэзии. Песен даже не так жаль, они бы фильм украсили, конечно, но дело ведь не в украшении. Просто я уверен, что 95% граждан России никогда этих стихов не слышали. Мы снимали фильм в жанре документальной трагедии, и отсутствие в ней стихов, свидетельствующих об осознании Высоцким происходящего, лишило ее сверхзадачи.

-- Может быть, тогда не стоило ее показывать вообще?

-- Так вопрос не стоял. Я считаю, что документальный фильм в принципе не может быть закончен. Мы показали то, что показали. Надеюсь, в дальнейшем мы все-таки найдем аргументы и сможем убедить наследников осознать свое заблуждение. Я наивно считал, что наследниками творчества Высоцкого являются все, кто говорит на русском языке, а их всего трое, родственников.

-- В чем вы видели свою задачу? Принципиально новой информации в фильме нет, об этом все, кому это интересно, уже читали, например, в книге Новикова. Вам было важно, чтобы это было именно снято и показано по телевидению?

-- Я не рвался за поверхностной сенсацией. Моя главная задача -- зафиксировать свидетельства современников. И только во вторую очередь сделать картину. В результате у нас есть уникальный материал. Снято по шесть часов воспоминаний, и это не мое личное достояние, теперь эти документы доступны всем.

-- То есть все эти записи -- теперь архив студии, которым может воспользоваться любой желающий?

-- Да, все эти материалы доступны для использования, каждый их может получить. Доступ абсолютно открыт. В отличие, кстати, от библиотеки и того архива, которым владеет Никита Высоцкий. Чтобы воспользоваться теми материалами, надо заполнить столько документов, что попасть туда сложней, чем в архив КГБ.

Кроме того, наследники постоянно судятся с документалистами, они судились с Первым каналом, который показал фильм Солдатенкова, с его собственной видеозаписью, на которой Никита угрожал Марине Влади. В результате фильм, который был показан один раз, лежит на полке.

-- А на ваш фильм они могут подать в суд?

-- Нет, мы подробно обсудили все с юристами, нет никаких зацепок для претензий.

-- Вам не казалось, что такую картину не стоило бы показывать в день памяти?

-- Вообще я считаю вполне уместным в день памяти говорить о человеке и его трагедии. Но мы не делали картину к дате, мы ее снимали по заказу телеканала, который и думал о дате показа. А мы убеждены, что ее неоднократно будут показывать, что она вообще будет существовать, и это для нас главное. У нас, кстати, нет на фильм прав, все права у телеканала.

-- Все участники фильма очевидно рассказывали специально в камеру, кроме Ксении Афанасьевой. Сложилось ощущение, что вы записывает ее тайно.

-- Дело в том, что Ксения долго отказывалась давать интервью, и в конце концов мне с трудом в одной из наших встреч удалось убедить ее сказать несколько фраз. Камера у меня была с собой, но не было штатива, и мне пришлось ее поставить на стол. Конечно, если бы знать заранее, что она все-таки согласится, я бы назначил встречу в другом месте, где не было бы музыки. Но я уверен, что рано или поздно мне удастся убедить Ксению оставить на пленке свои свидетельства о Высоцком. Он важная часть истории нашей страны. А я считаю это своей задачей -- записывать носителей истории.