Печатные СМИ Германии намерены провалить реформу немецкой орфографии. Точнее, они уверены, что реформа уже провалилась: народ, дескать, ее не принял. Посему топ-менеджеры ведущего издательского дома Axel Springer AG на днях объявили, что их издания отказываются от новых правил и возвращаются к старому доброму правописанию. Среди тех, кто собирается снова писать по нормам прошлого века, еженедельный журнал «Шпигель», главный таблоид Германии «Бильд» и одна из крупнейших газет «Зюддойче Цайтунг».

Реформа орфографии немецкого языка была задумана еще в прошлом веке, но принципиальное согласие всех заинтересованных сторон было получено только в 1996 году. Тогда в Вене представители немецкоговорящих стран -- Германии, Австрии, Швейцарии и Лихтенштейна -- приняли семилетний план по переходу к новому правописанию, который должен был начаться в 1998 году и завершиться к 2005 году. Предполагалось, что за это время взрослые привыкнут к новым нормам, а школы полностью перейдут на учебные пособия, написанные уже реформированной орфографией.

Естественно, авторы реформы предполагали, что многие консервативно настроенные немцы и австрийцы скептически воспримут изменения правил, знакомых им с детства. Однако оставалась надежда, что понемногу люди приспособятся: за семь лет должна была появиться большая прослойка тех, кто выучил новое правописание и воспринимает его уже как данность, а не как спорное новшество. Тем более что никто и не задумывал капитальную перестройку всего гигантского (и довольно стройного, если сравнивать, к примеру, с английским или русским языком) здания немецкой орфографии, авторы собирались лишь упростить некоторые наиболее запутанные правила. Но, судя по демаршу Axel Springer, у реформы до сих пор хватает врагов, и за год до планируемого полного перехода к новым правилам многие к ним так и не приспособились.

Матиас Депфнер, председатель правления мятежного акционерного общества, описал проблему так: «После пятилетнего опробования (реформы) есть люди, пишущие по старым правилам, дети, которые учат реформированную орфографию, издательства, которые применяют свою собственную версию реформы, а с некоторого времени есть еще и переработанная форма этой реформы. Результатом стал хаос». Говоря об издательствах, герр Депфнер имел в виду то, что Axel Springer стал далеко не первым немецким медиахолдингом, отказавшимся от новых правил. Еще в 1998 году редакция газеты «Вельт» позиционировала себя ультраконсервативным -- в орфографическом смысле -- изданием и заявила, что будет придерживаться старого правописания «так долго, как только это будет возможно». «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» промаялась с новой орфографией около года и опять перешла к привычным нормам. Впрочем, наряду с этими ретроградами есть и другие газеты, приветствовавшие новые нормы.

Понятно, что подобная орфографическая чересполосица в СМИ, когда одни радостно приветствуют изменения, а другие намерены до последнего защищать дедовские правила, сыграла не на пользу реформе. В конце концов читателям могла попросту надоесть эта чехарда. А заставить всех следовать принятым в Вене правилам власти не могли, да и не хотели. В результате, как считают в издательстве Axel Springer, «народ реформы не хочет».

Трудно судить, хотят ли нынче немцы орфографических перемен и была ли действительно насущная необходимость этой реформы. По крайней мере ясно, что руководители Axel Springer AG уверены в том, что подписчики, читающие «Бильд» и «Шпигель», от них не отвернутся и падения тиражей не будет. Теперь остается ждать, сможет ли голос мятежных СМИ прозвучать в Германии столь же громко, как голос жены президента в России (напомним, что именно критическое выступление Людмилы Путиной «закрыло» обсуждение реформы русской орфографии). Сами же «саботажники» из Axel Springer не исключают, что политики могут прислушаться к прессе и все-таки отказаться от непопулярной реформы. Правда, для этого властям ФРГ придется признать, что многие миллионы евро, потраченные за последние годы на изменение правописания, потрачены впустую.