Вручаемая во второй раз премия Ивана Петровича Белкина («Повесть года») учреждена издательством «Эксмо» и журналом «Знамя». Главный лауреат получает 5000 долларов; четыре лауреата «малых премий» -- по 500 долларов... >>

«Белый театр», детище Михаила Чавчавадзе, живет так, как и полагается жить в лоне петербургской культурной традиции. Это театр-призрак, который обязывает сомневаться в своей «посюсторонности». Существование его мерцательно, и смысл этого существования зыбок. То он без всяких предуготовлений и анонсов вторгается в текущую театральную жизнь, заставляет ахать и умствовать, встает в очередь за фестивальными призами, то вдруг исчезает из поля зрения. Иногда -- надолго. Уходы «Белого театра» в мир невидимок, разумеется, как-то связаны с проблемами финансирования, но не только с ними. Это сознательно выбранный образ жизни, соприродный самой идее Петербурга-миража и обязывающий вспомнить знаменитую, обильно ветвящуюся реминисценциями фразу из «Подростка» Достоевского: «А что как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизлый город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото...» >>

Нет в Москве театрала, который не стремился бы попасть на спектакль «фоменок». И редкие счастливчики среди попавших могут похвастаться тем, что не столкнулись при этом с трудностями. В кассе «Мастерской» не принято спрашивать билеты на сегодняшний спектакль -- их нет на многие спектакли вперед. Бич каждого популярного театра -- перекупщики -- прочно обосновались на подступах к скромному зданию бывшего кинотеатра «Киев», втридорога предлагая билеты, купленные изначально по вполне разумным ценам (билеты в «Мастерскую» стоят от 100 до 1000 рублей). Бессменную вахту там же несут и студенты, пытающиеся всеми правдами и неправдами проникнуть внутрь. Их, надо сказать, время от времени пропускают «на свободные места», которые, естественно, оказываются только стоячими... >>

В прошлом году этот фестиваль, организованный фондом «Триумф», получился настолько масштабным, разнообразным по составу участников, громким по общественному резонансу, и при этом идеально проведенным, что в продолжение этого джаз-пиршества в каком-либо обозримом будущем уже как-то и не верилось. Прошло такое грандиозное событие, ну написал о нем американский Downbeat, ну сошлась критика на том, что «некоторые наши музыканты стоят в одном ряду с американскими», -- и ладно. Хорошенького понемножку. Но в этом году «Триумф» решено было повторить. Афиша, конечно, уже не пестрела таким количеством громких имен, как в прошлом году, но список оказался достойным... >>

«Трудно найти художника более скромного и даже скептического по отношению к себе. Он почти стесняется того, что он художник. И не только не ждет внимания, не только избегает разговоров о себе, но и впрямь не придает себе и своему творчеству особого значения». Такими словами известный историк искусства Елена Мурина вспоминает недавно ушедшего графика Бориса Маркевича. Сегодня реплика воспринимается двусмысленно. Вроде бы характеризует она не конкретного человека, а профессию в целом. Художник? Помилуйте! Да разве совместимо это понятие с актуальными стратегиями творчества? Перформанс, инсталляция, видео -- три источника, три составные части артрынка. Какие на хрен художники? Если кураторы и поворачиваются к живописи лицом (как Ханс Обрист, посвятивший ей парижскую выставку Contemporary Art прошлого года), то ждут от ее интерпретации иронической деконструкции... >>