Ровно 35 лет назад, 5 июня 1967 года, на Ближнем Востоке вспыхнул острый конфликт. Война, продолжавшаяся всего шесть дней (под таким названием, Шестидневная, она и вошла в историю), в значительной степени определила дальнейшее развитие региона. Израильтяне нанесли сокрушительное поражение превосходящим по численности силам арабов и захватили принадлежавшие Египту Синайский полуостров и сектор Газа, Сирии -- Голанские высоты, Иордании -- Западный берег реки Иордан. Синай был возвращен Каиру в соответствии с кемп-дэвидским мирным соглашением 1978 года, Голаны остаются главным препятствием для диалога израильтян с Дамаском, а палестинские территории, где с 1993 года формально управляет администрация Ясира Арафата, на протяжении всех этих 35 лет являются источником постоянной нестабильности. Политическое урегулирование, на которое возлагали большие надежды еще пару лет назад, полностью и окончательно зашло в тупик. Компромисс по «территориям» недостижим, но и решить проблему силой Израиль уже не может. Не потому, что нет сил. Просто мир изменился: то, что было допустимо в условиях «холодной войны», оказывается невозможным в эпоху торжества «гуманитарных ценностей» и «прав человека».

Так или иначе, три с половиной десятилетия спустя Шестидневная война не стала историей, ее последствия влияют на сегодняшние события. Израильская журналистка Изабелла ГИНОР подробно занималась историей войны 1967 года и предоставила газете «Время новостей» некоторые результаты своих изысканий.

С Шестидневной войной связана одна из самых загадочных страниц «холодной войны». До сих пор трудно точно сказать, с какой целью СССР спровоцировал этот конфликт между Израилем и его арабскими соседями и по каким причинам в последнюю минуту остановил намеченную военную операцию против еврейского государства.

Начало кризису положила советская дезинформация об опасной концентрации израильских сил на сирийской границе, переданная Египту 13 мая 1967 года сразу по трем каналам. В советских данных упоминались 10, 11 или 13 бригад -- цифра фантастическая: на тот момент это была практически вся израильская армия, включая резервистов. История советской разведки в 60-е годы, размещенная на сайте СВР, подтверждает передачу информации, но без указания даты. Официальная российская история конфликта начинает его 18 мая.

«Нашим оружием с нашей поддержкой»

Одним из трех каналов передачи дезинформации был замминистра иностранных дел Владимир Семенов, сообщивший ее спикеру Национальной ассамблеи Египта Анвару Садату. Он как раз возвращался из Северной Кореи и совершил посадку в Москве для заправки самолета. Евгений Пырлин, в те дни глава египетского отдела МИДа, впоследствии так объяснял Би-би-си советские действия: «Мы тогда считали, что даже если наша сторона -- египтяне -- не победит, война даст нам политические выгоды, поскольку египтяне продемонстрируют свою способность воевать с нашим оружием и с нашей военной и политической поддержкой».

Когда информация, переданная Москвой, распространилась на Ближнем Востоке, израильский премьер Леви Эшколь предложил советскому послу Дмитрию Чуваxину (доставившему ему послание советского правительства в середине ночи) немедленно сесть в машину и отправиться на север страны, чтобы лично убедиться в «ошибочности» информации. Чуваxин отказался. (В 1991 году, когда на повестке дня встал вопрос о возобновлении дипотношений между Израилем и СССР, г-н Чувахин объяснил автору этих строк, что «объезд границ не входит в функции посла».)

«Русские страдают галлюцинациями»

Получив советскую информацию о концентрации израильских сил на сирийский границе, президент Египта Гамаль Абдель Насер поручил командующему генштабом генералу Фаузи начать мобилизацию и самому отправиться в Сирию для проверки данных советской разведки. 14 мая, в День памяти павших, предшествующий Дню независимости, вся израильская политическая и военная верхушка была занята приготовлениями к празднеству и была шокирована, когда поступили первые данные о вводе египетских сил в Синай.

Фаузи лично облетел границу Сирии с Израилем, изучил данные сирийский аэроразведки (Дамаск также получил от СССР информацию об опасной концентрации израильских сил) и не обнаружил никаких движений израильский армии. «Очевидно, русские страдают галлюцинациями», -- доложил генерал президенту. Насер, однако, потребовал убрать с израильско-eгипетской границы силы ООН, расположенные там после Суэцкой кампании 1956 года. Непрекращающиеся демонстрации в арабских странах требовали сбросить евреев в море. 22 мая Насер закрыл для израильского судоходства Тиранский пролив в Красном море, что для Израиля являлось «казус белли». 23-го в стране началась мобилизация. Только в одном Тель-Авиве ожидали до 10 тысяч жертв бомбежек, под кладбища были освящены городские скверы и парки.

В ООН начались лихорадочные консультации, но советский представитель Николай Федоренко противодействовал любому предложению о снятии блокады. Его канадский и датский коллеги прямо заявили г-ну Федоренко: «Складывается неприятное ощущение, что СССР ведет игру, позволяющую эскалацию кризиса, чтобы вынудить Израиль к действию». Американская администрация предостерегла руководство Израиля от военных шагов. Посол Чуваxин в разговорах с коллегами предсказывал печальную участь, ожидающую еврейское государство.

«Как обратиться к Косыгину?»

5 июня Израиль нанес превентивный удар, предрешивший исход войны. В этот же день российский премьер Алексей Косыгин впервые задействовал горячую линию между Москвой и Вашингтоном, установленную после Карибского кризиса. «В 7.15 утра зазвонил телефон, -- рассказывал тогдашний министр обороны США Роберт Макнамара. -- «Говорит генерал Смит. Косыгин на горячей линии и хочет говорить с президентом Джонсоном... Что мне ему ответить?» «Какого черта ты спрашиваешь меня?» -- поинтересовался я, а он отвечает: «Горячая линия заканчивается в Пентагоне». Это был телетайп, а не телефон». Макнамара приказал дотянуть линию до Белого Дома, разбудил Джонсона, и в течение 15 минут к ним присоединился госсекретарь Дин Раск. (Забавная деталь: американцы не знали, как обратиться к Косыгину, и один из советников подсказал позвонить на Московский почтамт. Московская телефонистка ответила: «Конечно, товарищ». В Москве же, получив ответ, адресованный «товарищу Косыгину», ломали голову, не издевка ли это со стороны нахальных американцев.)

Всего стороны обменялись двумя десятками посланий -- протест Америки после обвинения Насера в том, что американские и британские пилоты участвовали в израильском воздушном ударе, условия прекращения огня на египетском фронте, сообщение США о вылете самолетов 6-го флота для инспекции повреждений на разведывательном судне Liberty, пострадавшем от израильской бомбежки, и организации спасения раненых. Но 10 июня по горячей линии от имени Косыгина поступила угроза: «Сейчас наступил очень ответственный момент, который заставляет нас, если в ближайшие часы не прекратятся военные действия, принимать самостоятельные решения. Мы к этому готовы. Однако эти действия могут столкнуть нас, что приведет к большой катастрофе. ...Мы предлагаем вам потребовать от Израиля, чтобы он... безоговорочно прекратил военные действия. ...Предлагаем предупредить Израиль, что за невыполнение этого будут приняты необходимые акции, включая военные». Макнамара оценивает это послание: «Оно на самом деле гласило: мистер президент, если вы хотите войны, вы получите войну».

«Израильские арабы ждут нас с нетерпением»

Эта советская угроза была связана с тем, что, по словам Косыгина, израильские силы движутся в направлении сирийской столицы, Дамаска. У американцев же, как показывают документы того времени в библиотеке Джонсона, не было самостоятельной оценки военных действий на Голанских высотах. Самое большее, что мог предложить вызванный к президенту глава ЦРУ Ричард Xелмс, -- это попытаться связаться с «друзьями», сохранившими дипломатические представительства в Сирии. Советник президента Макджордж Банди впоследствии вспоминал: «Состоялось обстоятельное обсуждение, что могут предпринять Советы против Израиля, если они выполнят свою угрозу. Возможности русских не были столь впечатляющи».

Как показывают новые данные, угроза не была пустой. Москва тщательно и заранее подготовилась к войне на Ближнем Востоке. Еще 11 мая советских переводчиков в Египте собрали в посольстве в Каире, где им было сказано, что война между Египтом и Израилем неизбежна. Через некоторое время их перевезли в Александрию, где сообщили о распределении по кораблям Черноморского и Северного флотов, курсирующим возле израильского побережья. Переводчикам было известно, что их припишут к советскому десанту, который должен был «высадиться в Хайфе или севернее ее». Переводчики должны были обеспечить взаимопонимание с израильскими арабами, «которые ждут нас с нетерпением».

СССР сконцентрировал в Средиземном море свыше 30 надводных судов и 10 подводных лодок, включая атомные. Часть этой эскадры была направлена в Средиземное море в начале мая, вскоре после того, как генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев потребовал от США вывести оттуда 6-й флот, но еще до передачи дезинформации Египту. По словам участника этих событий (тогда артиллериста на советском корабле), на каждом более чем из 30 судов были выделены десантные группы. Группа, которой ему предстояло командовать, должна была высадиться в Хайфе. Из 30 матросов только один отказался стать «добровольцем» и впоследствии был списан на берег. «Чего мы могли бы достичь, когда у меня был пистолет, а матросы вооружены «калашниковыми»?» Десантникам было предписано использовать глубинные гранаты, поражать живую силу врага и ждать воздушного подкрепления. Хотя моряки скептически отнеслись к этому обещанию -- «Кто будет нас искать? Как мы с ними свяжемся? У нас не было ничего -- ни рации, ни кодов, ни сигнальных ракет», -- но авиация действительно готовилась к действиям.

«Красить в египетские цвета»

Генерал-лейтенант в отставке Юрий Настенко подтверждает в своих воспоминаниях, что вечером 5 июня в полку была объявлена боевая тревога. На следующий день самолеты переместились на границу, и в течение трех суток летчики по несколько раз в день занимали места за штурвалом, готовясь к вылету. Предполагалось, что эти самолеты должны переправить в Сирию, для чего необходимо было пролететь над нейтральной страной, Турцией. «Советское правительство обсуждало, что делать, если разрешение не будет получено, поскольку пролет без разрешения означал войну».

Генерал Василий Решетников командовал стратегическими бомбардировщиками на Украине. Командование приказало четырем эскадрильям перекрасить самолеты в цвета египетских ВВС. Летчикам раздали карты военных целей для бомбардировки в Израиле, у всех отобрали документы. По словам Решетникова, проблема заключалась в необходимости использования четырех цветов для перекраски опознавательных знаков. Генерал намекает, что операция не состоялась, поскольку не нашли всех цветов.

10 июня Борис Седов, второй секретарь советского посольства, которого в Вашингтоне считали офицером КГБ, в очередной раз встретился с чиновником американского госдепартамента. Тот доложил в срочном отчете начальству: «Седов поднял вопрос о ситуации на Сирийском фронте и высказал глубокую озабоченность тем, что Израиль намеревается взять Дамаск... Он пробовал выяснить возможную американскую реакцию на отправку советских войск в Сирию... Я ответил, что это означает новую войну». Седов только усмехнулся, когда его внимание было обращено на то, что едва ли Греция, Турция и Иран разрешат переброску войск через свое воздушное пространство, и ответил, что СССР вряд ли попросит разрешения. Но среди рассекреченных американских документов есть сообщение о том, что 6 июня Ирак просил у Турции разрешение на перелет неопределенного количества «МиГов» из СССР без указания сроков.

Есть данные о том, что вопрос о прямом вмешательстве в конфликт обсуждался на Политбюро и вызвал яростные перепалки. Одну из них слышал по телефону позвонивший Брежневу бывший секретарь МГК Николай Егорычев, который подтвердил автору этих строк категорическую позицию Косыгина против советского военного вмешательства. Как впоследствии объяснял один из мидовцев, разрыв Советским Союзом дипломатических отношений с Израилем 10 июня был совершен по предложению министра иностранных дел Андрея Громыко, «чтобы бросить кость кремлевским ястребам».

Все советские участники предполагаемого военного вмешательства в Шестидневную войну говорят: «Слава богу, что здравый смысл восторжествовал», поскольку всем понятно, что советское вмешательство привело бы к мировой войне, скорее всего ядерной. Советский боевой корабль курсировал четыре-пять ночей между израильским побережьем и Критом. 10 июня был получен приказ высадиться. Корабль был в 30 морских милях от места высадки, когда пришел приказ прекратить операцию. «Брежнев и Джонсон схватились за телефоны и поняли, что через полчаса после нашей высадки весь мир будет лежать в руинах», -- так экипажу объяснили отмену приказа.

На самом деле Джонсон принял предложение Макнамары повернуть 6-й флот, направлявшийся к Гибралтару, в восточное Средиземноморье. В отличие от советской операции, подробности которой неизвестны полностью и по сей день, американский шаг был совершен в открытую. В Белом Доме надеялись, что смена курса будет моментально доложена в Москву следящими за американским флотом советскими подлодками. О завершении Шестидневной войны президенту США и его советникам стало известно из телетрансляции заседания Совета Безопасности.

«Заберите ваши ордена!»

Отказ СССР от военного вмешательства в Шестидневную войну вызвал нарекания среди его подопечных, в первую очередь Фиделя Кастро. Уже 12 июня начались новые военные поставки Египту, более глубокое внедрение в египетские вооруженные силы, завершившееся два года спустя отправкой в Египет советских военных, участвовавших в войне на истощение. Протестуя против роли Советского Союза в развязывании кризиса, приведшего к войне, сразу после ее завершения ветераны Советской армии, переехавшие на постоянное жительство в Израиль, демонстративно вернули в посольство свои награды, полученные во время Великой Отечественной.