Вице-премьер и министр иностранных дел Израиля Шимон Перес обсуждал вчера в Москве с российскими руководителями резкое обострение ситуации на Ближнем Востоке, где до полномасштабной войны остался один шаг. Специальный корреспондент газеты «Время новостей» Елена СУПОНИНА встретилась с Шимоном ПЕРЕСОМ перед началом переговоров с Владимиром Путиным.

-- Как Россия могла бы помочь решению нынешнего палестино-израильского конфликта, если таковое имеется?

-- Прежде всего нужно остановить террор. А потом приступить к переговорам. Отчет международной комиссии Митчелла о ситуации мог бы стать хорошей основой для их начала. Россия же могла бы сыграть главную роль в том, чтобы помочь остановить терроризм и потом начать переговоры. Важно, что Россия не стоит на чьей-то стороне в конфликте, а что она выступает против конфликта как такового, вставая на сторону мира.

-- У вас на столе книга Солженицына, с которым вы встретились в Москве. Вы беседовали о Ближнем Востоке?

-- Не только. Мы обсуждали глобальные и философские проблемы -- цивилизации и культуры в эпоху глобализации, войны и мира, религии. Г-н Солженицын по поводу всего этого пессимистично настроен, я не разделяю его пессимизма. Я спросил его, не желает ли он посетить Израиль, где не был. Солженицын ответил, что совсем не путешествует уже, что не может тратить время, предназначенное для творчества. Я был приятно удивлен, узнав, что он пишет книгу об отношениях между русскими и евреями.

-- Не кажется ли вам, что в 1994 году Нобелевский комитет ошибся, присудив вам, Ицхаку Рабину и Ясиру Арафату премию мира?

-- Возможно... Но благодаря сделанному нами очень многое изменилось, в том числе у палестинцев. Они получили столько контроля над Западным берегом Иордана и сектором Газа, сколько у них не было никогда. Хотя вопрос о создании палестинского государства и был отложен. Мы начали работать вместе. Проблемы есть, как, например, неподконтрольные вооруженные формирования у палестинцев. Такая же проблема в Ливане. Из-за этого палестинцы не могут четко сформулировать свою позицию. Мы же живем рядом с ними, и это в нас летят их пули. Поэтому самое главное сегодня -- остановить террор. Хотя мы и получили Нобелевскую премию мира, все не так просто.

-- Вы все еще считаете Арафата партнером по мирному процессу?

-- Да, я был бы рад видеть Арафата партнером, вернувшимся к мирному процессу. Мы попросили его осудить терроризм, принять меры по наведению порядка в рамках имеющихся у него прав.

-- Журнал Der Spiegel опубликовал изложение секретных переговоров между немцами и американцами, где говорилось о том, что время Арафата ушло. Вы согласны с этим?

-- Нет. Мы должны быть здесь очень осторожны. К тому же мы имеем точки соприкосновения с палестинским руководством. Это не та ситуация, где можно категорически утверждать: да или нет.

-- А ваш шеф, премьер Израиля Ариэль Шарон, назвал Арафата террористом...

-- Все гораздо сложнее, чем кажется. Тот же Шарон посылал собственного сына для встречи с Арафатом.

-- В 1982 году вы критиковали г-на Шарона за политику в Ливане, почему же вы согласны с ним сейчас?

-- Видите ли, это правительство принимает такие решения, которые приняло бы и наше правительство. Мы решили не строить новых поселений, улучшать жизнь гражданских лиц на палестинских территориях, абсолютно без всяких условий. Мы не отвергли египетско-иорданского предложения о мире. Мы приняли план комиссии американского сенатора Митчелла. Мы стремимся к миру. Оружие применяем только в борьбе с терроризмом.

-- На днях в ответ на теракт израильтяне впервые применили бомбардировку палестинских территорий самолетами F-16. Вы были в числе тех, кто одобрил это решение?

-- Я не хочу вдаваться в детали, но как член правительства я несу ответственность за это.

-- Тогда как вы относитесь к решению Лиги арабских государств не поддерживать отношения с Израилем, которое стало ответом на эту бомбардировку?

-- Они совершили ошибку. Они только защитили палестинское восстание -- интифаду. Но они выступили не против террора, а с точки зрения террора. Они говорят, что Израиль, мол, использует чрезмерную силу. Но эта сила используется ради защиты, а не в инициативном порядке. А когда они убивают, взрывают наших женщин, детей -- это что, стало нормальным? Это не чрезмерное использование силы?

-- Вы упомянули об улучшении жизни палестинцев. Значит ли это, что Израиль разморозит и передаст палестинцам те суммы, что собраны в виде налогов с палестинских рабочих в Израиле?

-- Если они перестанут в нас стрелять, тогда да. Ведь эти деньги палестинские, мы их не конфисковали. Но мы не можем сами финансировать такие враждебные нам силы, как «Танзым» или «Отряд 17», которые считаются движениями Ясира Арафата.

-- Вы считаете членов «Танзым» террористами или партизанами?

-- Поскольку они стреляют, планируют взрывы -- то да, террористами.

-- Почти то же самое делали в начале создания государства Израиль члены еврейских боевых организаций -- таких, как «Иргун»?

-- Основатель нашего государства Давид Бен-Гурион остановил это. Мы никогда не считали такого рода действия частью нашей государственной концепции. Как только государство появилось, Бен-Гурион настоял, чтобы военная власть была в одних руках. То же должен сделать и Арафат.

-- Но почему бы Израилю не выполнить международные резолюции и не предоставить палестинцам, как они требуют, весь Западный берег реки Иордан?

-- Таких резолюций нет. Резолюции ГА ООН 242 и 338 говорят о возвращении земель, оккупированных во время войны, но слова всех там нет.

-- Каким вы видите будущее палестинских территорий? Автономия, государство, конфедерация?

-- Независимое демилитаризованное государство.

-- Что может стать его столицей? Восточный Иерусалим?

-- На этот счет есть много предложений. Например, неподалеку от Иерусалима. Вы знаете, что в Иерусалиме есть та часть, где имеются религиозные святыни. Не думаю, что эта часть могла бы быть столицей палестинцев.

-- Вы не считаете иллюзией вашу идею о новом мирном Ближнем Востоке?

-- Нет. Это время придет. Потому что за этим будущее, хотим мы этого или нет. Посмотрите, как меняется мир. Причем политические проблемы могут быть решены не новыми границами, не чем-то еще, а экономикой. Мы должны готовить себя к требованиям современной экономики из-за той же глобализации. Ближний Восток становится частью Европы, и наоборот, хотя бы из-за волн миграции. Никто не сможет остановить этого! Сегодня контакты между людьми не зависят от географии. Молодежь, в том числе и арабская, -- вот кому мы должны помочь, вот за кем будущее.