О том, как федеральный центр России собирается работать с правительством и населением Чечни, газете «Время новостей» рассказал министр по восстановлению республики Владимир ЕЛАГИН.

-- В этом году на восстановление Чечни выделено 14,4 млрд рублей. Кто и как будет контролировать расходы?

-- Мы хотим сделать программу открытой, опубликовать ее в прессе. Каждый чеченский район получит свою часть программы, чтобы чеченцы знали, когда что будет восстанавливаться, сколько денег выделено... Вплоть до каждой школы и больницы. Раньше на оборонных предприятиях были госприемки, мы хотим сделать что-то подобное. Будем сажать таких людей на предприятия, которые по конкурсу получат возможность работать в республике. Конечно, чистых денег в Чечню пойдет минимум -- только на зарплаты, пенсии, а остальное -- материалами, оборудованием, ресурсами. Кроме официальных контролирующих систем следить за расходованием средств должны и общественные организации.

-- Как-то не верится в народный контроль. Чеченцы рассказывали, что даже при выдаче пенсий треть суммы сразу отбирают. И никто не протестует.

-- Есть такое. Деньги отбирают при получении или позднее, на улице. Люди вынуждены платить даже что-то типа налога на содержание боевиков. Отказывать боятся: у многих семьи, дети. Есть люди, которые связывают все эти поборы с администрацией республики, но большинство считают, это -- местная самодеятельность. Бороться можно только при помощи прозрачности действий власти, и общественного контроля. 28 февраля мы серьезно рассмотрим этот вопрос, МВД и ФСБ должны представить механизм доставки денег к получателям. Военный комендант подключен, его люди будут сопровождать деньги вплоть до того, чтобы зарплаты и пенсии выдавались в их присутствии. Я не идеалист, поборы полностью не исключишь, воровство в Чечне уже стало традицией, некоторые люди себя плохо чувствуют, если не своруют. Но мы намерены очень жестко решать эти вопросы.

-- Как вам работается со столь амбициозными людьми, как Ахмад Кадыров, мэр Грозного Бислан Гантамиров?

-- Амбиций у нас у всех достаточно. Вопрос не в этом, а в создании рабочего механизма. В Чечню должны пойти деньги за январь. Бывшие министры уже давно названивали, слали разнарядки. Я сказал: «Пока Ильясов (премьер-министр чеченского правительства, -- Ред.) не пришлет «бюджетную просьбу», куда какие деньги должны пойти, не получите ни копейки». Пока не создадим контролирующую систему, деньги не пойдут.

-- Вице-премьер Виктор Христенко говорил о том, что еще заказчикам -- министерствам и ведомствам -- надо утрясти свои интересы. Есть противоречия?

-- Есть несовпадения. Возьмите программу развития АПК. В Чечне -- чистые бюджетные вложения, не как по всей России, где есть лизинг, кредитование. В прошлом году мы уже давали деньги на семена, горючее, технику. Урожай вырос, его где-то реализовали, где-то съели, а кому пошли деньги? Будет по-другому. Мы даем семена, но говорим, что это последний раз, получите урожай, создавайте свой семенной фонд. ГСМ -- тоже не подарок, а оборотные средства. Убрали урожай, будьте добры, пустите возвратные средства на будущий год. Безвозмездно каждый год финансировать не будем. Министерства должны доказать необходимость выделения средств, иначе Минфин и Минэкономики отказываются их выделять. Мне, как координатору действий федеральных министерств, предстоит заставить их прописать все конкретные объекты, вплоть до каждой школы, жилого дома. Газовики вот создали одно предприятие, вдруг Кадыров решает создать совсем другое, незаконное по статусу. Мы разобрались, узаконили три газовых предприятия, которые там будут работать, и сказали: «Все, ребята, работайте, и без самодеятельности». Не все министерства берутся на ура за кропотливую работу по распределению денег по мелким статьям -- что на развитие, что на учет и т.д

-- Кстати, в бюджете заложены средства на повторное, третичное восстановление?

-- Нет. Будем корректировать по ходу жизни. Не восстанавливать энергетику, ждать, пока воцарится мир, бессмысленно -- так он никогда не воцарится. В Чечне нет газа, воды, негде заработать. А если ничего нет, остается только идти зарабатывать к бандитам или отнимать у кого-то.

-- Пока там зарабатывают преимущественно на продаже бензина -- под Грозным, например, его целое море.

-- Да, но пока все заводики уничтожить невозможно. Там нет нормальной легитимной системы снабжения бензином. Мы будем постепенно забирать все месторождения: в этом году фонтанирующие, а потом будем ставить силовые агрегаты, качалки. После этого создадим легальную систему обеспечения ГСМ, возможно, какую-то переработку на местные нужды, а потом можно будет вывести из оборота и все домашние бензиновые установки.

-- Большинство вышек сейчас в частных руках, в том числе в собственности полевых командиров. Они их не отдадут, скорее, взорвут или сожгут.

-- Все это будет переведено в официальную систему. И силы у нас хватит. У нефтяников будет значительно усилена охрана. Причем в охрану за свой счет они собираются нанимать местных жителей.

-- В этой охране могут оказаться лишь люди Дудаева, Масхадова и Кадырова.

-- Но они там жили и работали, других в Чечне нет. Мы стараемся очень тщательно отбирать людей. Те, кто работал в администрации Кадырова, выведены за штаты, работает аттестационная комиссия. Все главы отраслей прошли через наше сито. К тому же все назначаются с испытательным сроком.

-- Станислав Ильясов говорил мне, что впечатление от увиденного в Чечне у него ужасающее. Особенно потряс его Грозный. Город будет восстановлен в этом году?

-- На Грозный выделено 432 млн рублей. Отдельной строчкой на жилье плюс восстановление трех водозаборов, канализационных коллекторов. Энергетика к Грозному подошла, газ тоже около города. Надо совместить интересы Минэнергетики и РАО «ЕЭС России». Мы с Ильясовым договорились о восстановлении в городе зданий для органов власти.

-- Что самое главное в Чечне сегодня для правительства?

-- Жилье и беженцы. Дадим людям стройматериалы, пусть они строятся, да еще и деньги за это получать будут.

-- Деньги пойдут в Чечню или поставщикам?

-- В Чечню ничего не пойдет. Мы создаем дирекцию при Госстрое. Она будет заниматься жильем, но туда, видимо, войдет и восстановление больниц, школ. Надо все контролировать, вплоть до госприемки на каждом предприятии. Иначе будем потом, как в Дагестане, разбираться, куда деньги делись.

-- Много говорилось о том, чтобы сразу выплачивать компенсации за потерю имущества.

-- Этот вопрос стоит сейчас перед правительством. Будет отдельное решение, может быть, даже закон. В 1995 г. был указ президента, который определял систему компенсаций за потерю имущества в первой чеченской. Деньги на жилье -- как бы первая часть нынешних компенсаций. Потом будут за имущество, потерю здоровья и т. д. Пока не определен даже статус беженцев. Беженцы, переселенцы -- это понятно, а что это за статус -- временно перемещенные лица. В лагерях для них организовано питание. Те, кто живет по квартирам, по идее должны получать по 35 руб. в день, но это не выплачивается.

-- Вы были в Чечне до того, как стали министром?

-- Нет, до того не был. А после назначения был всего один раз в Гудермесе. Впечатление, конечно, не полное.

-- Как вы считает, Чечню вообще возможно обустроить?

-- Пойдет восстановление жилья, многие беженцы вернутся. Это ведь работа для них. Многие регистрируются в Ингушетии не потому, что им негде жить, а чтобы получить гуманитарную помощь. Мы уже договорились с гуманитарными организациями, что потихоньку будем перемещать гуманитарную помощь в саму Чечню. Жизнь пойдет, многие заблудшие у боевиков увидят, что реально можно где-то заработать, начнут и они возвращаться. Сейчас нужен психологический перелом, люди должны поверить, что мирное развитие стабильно пойдет вперед.