Как живется без Стены

Тех, кто при слове «постмодернизм» хватается за пистолет, наверняка порадует роман Кристофа Хайна «Вилленброк» (2000), открывающий июльский номер «Иностранной литературы» (перевод Михаила Рудницкого). Добротная бытовая проза, живописующая ежедневные заботы простого восточного немца, бывшего заводского инженера, а ныне торговца подержанными автомобилями. У своих соотечественников купить за две, русским челнокам продать за четыре, на пресловутые «два процента» выстроить трехэтажный особняк на северной окраине Берлина и наслаждаться жизненным успехом. А мелкие криминальные проблемы (то сразу семь машин угонят, то четверо кавказцев в дом залезут) предлагает решить деловой партнер Крылов, регулярно приезжающий за товаром со свитой телохранителей и за стопкой водки рассуждающий об исторической миссии России. От всей души предлагает, ненавязчиво, но настойчиво. Впрочем, в первой части действие только разворачивается, а чем дело кончится, читатель узнает уже в августе.

Француз Патрик Модиано в свою очередь рассказывает в повести «Незнакомки» (1999) о трех неприкаянных французских девушках, пытающихся поймать удачу в Париже и плывущих по непредсказуемым волнам хотя и столичной, но по преимуществу маргинальной жизни (перевод Ирины Волевич). Три отдельные истории существуют параллельно и связаны не каким-либо формальным образом, а исключительно интонацией, спокойной и бесстрастной до безысходности. Сюжет в этом ровном потоке существования если и возникает, то скорее случайно: пусть один из фрагментов завершается убийством, зато другой обрывается на ровном месте -- особой разницы по большому счету нет.

Ровной европейской обыденности противостоит в этом номере американский макабрический гротеск, представленный двумя рассказами Джорджа Сондерса (перевод Светланы Силаковой): мужчины-стриптизеры, восстающая из гроба тетушка, фирма по «гуманному» решению проблемы енотов... А мостик между двумя континентами перекидывает польский драматург Славомир Мрожек, проживший более 30 лет в эмиграции и в 1996-м решивший вернуться в Краков из Мексики, где он провел последние годы: «Дневник возвращения» (перевод Леонарда Бухова) со свойственными автору иронией и сарказмом повествует о неожиданных опасностях, которые таят простые будни для иностранца, постоянно живущего в этой далекой стране.


Он обелиск себе воздвиг

«Новое литературное обозрение» выпустило «Ностальгию обелисков» -- сборник работ Григория Кружкова, известного переводчика с английского (причем известного всем! -- «Мохнатого шмеля» ведь вовсе не Михалков сочинил, а Кружков переложил из Киплинга). Книга выглядит как солидное академическое издание и отчасти даже пугает своим объемом (700 страниц), однако серьезность заявленных тем («Миф и символ», «Йейтс и русский неоромантизм») вполне искупается легкостью стиля и увлекательностью отдельных сюжетов. Здесь можно встретить и критику позднего Проппа («Опыт о происхождении смеха»), и защиту Пастернака от обвинений в сатанизме («Мохнатая сексуальность»), и даже апологию Владимира Бенедиктова, изничтоженного в свое время Белинским. Но главная тема Кружкова -- литературные переклички, прямые и опосредованные, частным (и осознанным) случаем которых являются заимствования и переложения. Например, от ирландца Йейтса линии тянутся и к Гумилеву, и к Вяч. Иванову, и к Мандельштаму, и к Ахматовой... И «Маленькие трагедии» вовсе не на пустом месте появились, а выросли из «Драматических сцен» Барри Корнуолла; а вот с Браунингом и Китсом у Пушкина другие отношения -- не заимствования, а скорее параллелизмы. Любопытно, что предпринимавшиеся Пушкиным попытки прямого перевода с английского выглядят довольно беспомощно, и дело здесь вовсе не в лучшем или худшем владении языком, а в том, что больше шансов стать творчески состоятельными (как показывает практика) вообще имеют не переводы, а вольные переложения, источник которых можно угадать лишь по сюжету и отдельным мотивам. Надо сказать, что Кружков-исследователь здесь отчасти противоречит Кружкову-переводчику, обычно весьма щепетильному в том, что касается соответствия его текстов оригиналу.

Ключевым же из приводимых в книге авторских переводов может служить фрагмент «Случая с банкой» Уоллеса Стивенса: «Я банку водрузил на холм/ В прекрасном штате Теннесси,/ И стал округой дикий край/ Вокруг ее оси». Чем не обелиск?


«Что тебе снится, блуждающий биоробот?»

Книги такого рода обычно в наш «Круг чтения» не попадают. Путешествия во времени через гиперпространственные «червоточины», похищения людей насекомообразными пришельцами с НЛО, мистические любовные акты, реинкарнации и фантомные «голодромы» -- все это инструменты скорее из арсенала масскульта. Тем не менее роман «Зов ягуара» (перевод с английского Т. Науменко и Н. Кононенко, совместное производство АСТ, Института трансперсональной психологии и издательства К. Кравчука) заслуживает внимания по той причине, что написал его Станислав Гроф, врач-психиатр, прославившийся экспериментами по расширению сознания, которые он ставил на самом себе, используя ЛСД и прочие психотропные препараты. В предисловии автор утверждает: я решил «изложить результаты своих исследований сознания в виде научно-фантастического романа», все шаманские и психоделические эпизоды «не являются плодами моего воображения -- это точные описания холотропных состояний, которые я наблюдал у других и пережил сам». Ссылка на «документальную» основу, конечно, по большому счету не может служить оправданием: даже на данном материале вовсе не обязательно замешивать такой крутой коктейль из мифологии, экологии, фантастики, публицистики и аляповатого повествовательного китча (у Филипа Дика подобные вещи получались значительно более стильными). Но вот ведь какой парадокс: вполне актуальные призывы к духовному перерождению и отказу от безумной потребительской гонки (способной действительно привести человечество к глобальной катастрофе) имеют больше шансов дойти до адресата только в виде непритязательной макулатуры под кричаще-яркой обложкой! Впрочем, некоторые метафорические ходы автора не лишены оригинальности. Например, самые ценные природные ископаемые, алмазы и нефть, рассматриваются как материальные аналоги сил Добра и Зла: «черное золото» стимулирует пагубный прогресс и вызывает экологические бедствия, а драгоценные камни, оказывается, могут быть носителями трансцендентной мудрости и нести людям просветление.

Но самое эффектное в этой книге -- сроки ее публикации. Авторское предисловие для русского издания датировано маем, в печать текст был подписан 19 июня, а 4 июля томик уже лежал на московских прилавках. Без участия астральных сил наверняка не обошлось.