Идея открытой сцены для новых танцевальных проектов возникла не вчера. Ее несколько лет лелеяли хореографы и танцовщики contemporary dance. Те, что с начала девяностых репетировали где придется и показывались где получится. От возникавших на бумаге центров хореографии (на строительство одного из них несколько лет ждет городских денег Камерный балет «Москва») не было никакой пользы. Оставались маргиналы в стороне и от больших фестивалей, поскольку их организаторы ориентировались на выгодный прокат иностранных проектов. Бедами же российского танца скорее прикрывались: под нищий наш модерн проще получить средства.

Возникший по инициативе артистов фестиваль «Траектория» -- показ новых московских работ contemporary dance -- феномен почти революционный. Фестиваль провели без помпы и больших денег -- переоборудовали под зрительный зал и сцену один из классов школы современного танца «Вортэкс». Школа в сумрачном здании за колючей проволокой (когда-то -- «почтовый ящик»), возглавляемая бывшим солистом ансамбля Моисеева Андреем Тимофеевым, существует несколько лет, но недавно -- после осеннего фестиваля американского модерна -- стала культовым местом.

Организаторы «Траектории» боялись, что эксперимент провалится: от центра далеко, публика не соберется, а неудобная сцена напугает танцоров. Получилось наоборот. Зрители три дня тусовались до полуночи в кафе над залом, а недостатки импровизированной площадки обернулись достоинствами. Почти комнатное расстояние между артистом и зрителем -- условие для диалога с современным танцем.

«Траектория» представила несколько реально существующих направлений московского танца. Возникающие на стыке с драмой работы артистов, вышедших из Класса экспрессивной пластики Геннадия Абрамова. Проекты импровизаторов-перформеров, отпочковавшихся от авангардного арт-проекта девяностых «Театр Сайры Бланш». Работы тех, кто ориентируется на модернизированный балет и джазовый танец.

Иные из них просто поражают. К примеру, бывшие абрамовцы, покинувшие своего мэтра ради самостоятельных проектов, но не потерявшие способности к импровизации и «телесному» самоанализу. Самая сумасшедшая и привлекательная «аномалия» из всех абрамовских индивидуалов -- Василий Ющенко. Малахольный бородач, изумленно изучавший собственное, сотрясаемое какими-то рок-н-ролльными ритмами тело, полчаса уморительно препирался с пианистом-импровизатором на тему «кому труднее работать» (танцпьеса «Пейзаж», проект «Квартира №5»). Другая премьера «Квартиры», эксцентрическая композиция Ирины Гонтовой и Константина Мишина «Сутра Камы», -- диалог надоевших друг другу супругов с двумя роскошными танцевальными вариациями. Это тоже плод «экстремальных обстоятельств», в которых существуют сегодняшние, оставшиеся без крова абрамовцы. Как актеры они работают в театре Анатолия Васильева, а сочиняют, будто в советские времена, на досуге и на «кухне». То есть на квартире.

Группе «По.в.с.танцы» (еще несколько абрамовцев) выживать не легче. Бессюжетные телесные рефлексии «по.в.с.танцев» скорее всего адресованы тем, «кому за тридцать». Им необходим камерный зал и единое со зрителями пространство. Паутина их пластических диалогов (спектакль «Далеко, далеко...») кажется очень тонкой и эфемерной, как и транслируемый ими какой-то очень грустный и личный, но все же поколенческий «опыт». Тот, что питает сегодня работы всех, кто промаялся в 90-х без крыши над головой, -- Александра Пепеляева («Не там», Кинетический театр) или Андрея Андианова («Все мне ясень», группа «Плантация»). Идущие следом -- например, Роман Кислухин, танцовщик и хореограф, работавший и у Пепеляева, и у Абрамова, -- куда свободнее и легкомысленнее. То, что для «старших» спекуляция, ширпотреб и повод для стеба -- валенки да топоры, переплясы, переборы да прочие признаки танцевальной «деревенской прозы» («Чунга-чанга», проект «Минима»), -- для младших поэзия и основа языка.

Важнее, впрочем, другое -- возможность услышать разные голоса и вникнуть в разный опыт. Вовремя. Может, крыша над головой не очень и нужна, если есть своя среда, территория и траектория движения. В этом и заключается идеология ЦЕХа -- так организаторы фестиваля окрестили свой новый проект, ориентированный на создание центра современной хореографии.