Новоучрежденную премию "Дебют" вручали с превеликим шумством. Церемония происходила в Дубовом зале ресторана Центрального Дома литераторов. Гремел оркестрик. Столы ломились от яств. Буклеты и пригласительные билеты, сопровожденные "информационными листками", оповещали о величии учредителя -- фонда "Поколение", "при личной поддержке Президента фонда, депутата Государственной Думы Российской Федерации Андрея Владимировича Скоча" (почти как Леонид Ильич Брежнев или Дмитрий Александрович Пригов). Вновь и вновь звучали волшебные слова: "будущее литературы", "премия для писателей моложе 25 лет", "около 30 тысяч участников конкурса", "2000 долларов победителям в пяти номинациях", "здесь нет проигравших".

Последний тезис особенно брал за душу. И не потому только, что проигнорировать разницу между солидной суммой и красивым дипломом (еще десять авторов) попросту невозможно. "Дебют" стал общим проигрышем литераторского цеха. И не в последнюю очередь тех, кто удостоился наград. Да, их назвали "классиками XXI века"; да, оглашение лауреатов встречалось аплодисментами; да, они ликовали. При этом организаторы упустили из виду самую малость -- пресс-релиз с именами победителей. Именами, по большей части, никому не известными. Как до премии, так и после нее.

Если это и случайность, то символическая. "Дебют" куда больше озабочен собой и своей "продвинутостью", чем "дебютантами". Да и не может быть иной премия, что ставит словесность на одну доску со спортом, эстрадой или конкурсами красоты. Это для шахматистов, штангистов и мисс Урюпинск значим критерий возраста. Писатели делятся не на "молодых" и "старых", а на подлинных и мнимых. Представьте на миг: учреждается премия "для авторов старше 75 лет" (многие из них еще как нуждаются в поддержке! и не только "материальной"). Какая тут возможна реакция? Заливистый смех циников, стыд и возмущение людей хоть относительно вменяемых. На "Дебют" (резервацию для молодых) литераторское сообщество реагировало иначе -- с ироничным пониманием. Как же! Ведь молодые! Им помогать нужно.

Помощь начинающим может быть разной -- в том числе и в виде стипендий. Не наград, а средств, обеспечивающих условия для работы. (Оставляю в стороне сложный вопрос о вреде и пользе ранней литературной профессионализации.) Премии -- в отличие от стипендий и пенсий -- вручаются за реальные сегодняшние (а не завтрашние или вчерашние) достижения.

Аргумент "Но ведь они талантливы!" не работает. Я готов поверить в одаренность пяти лауреатов и десяти дипломантов. Во-первых, потому что вообще доверчив. Во-вторых, потому что не сомневаюсь в профессионализме членов жюри -- поэта Бахыта Кенжеева (Канада), эссеиста Вячеслава Курицына, прозаика и драматурга Дмитрия Липскерова, прозаика и критика Ольги Славниковой (Екатеринбург). Только что из того? Вы хотите, чтобы свет узнал новые стихи и прозу, -- добейтесь их издания. "Литературный факт" может стать (или не стать) предметом внимания критики и публики. Тогда только имеет смысл заводить речь о его премировании. Коли организаторы "Дебюта" полагают, что во всех редакциях сидят злобные бармалеи, у которых одна в жизни отрада -- "кушать маленьких детей", не пускать "молодых" в печать (видит Бог, это не так!), -- пусть проводят конкурс и публикуют сочинения победителей за счет фонда "Поколение". Нынче это не проблема. Думаю, дешевле обойдется, чем премия с церемонией. Правда, звону меньше будет.

Но разве можно без звону? Вот оповещают нас о том, что на конкурс прибыло около 30 тыс. рукописей. И кто же, извините, рукописи эти читал? Предположим, серьезный (и ничем иным не занятый) эксперт в силах "проработать" за полгода 60 опусов. (Трудно, но можно.) Но ведь экспертиза предполагает как минимум двух, как выражаются организаторы "Дебюта", "ридеров". Простая арифметика подсказывает: для нормальной работы потребна тысяча грамотных литераторов. Ты-ся-ча! Не уверен, что столько во всей России сыщешь.

Стоит три минуты подумать, и понимаешь: тридцать тысяч рукописей -- фикция. Нет, их не придумали. Но и предметом экспертизы они не были. Физически быть не могли. Зато создавали мощную дымовую завесу. Ничто так не способствует продвижению "своих", как полная демократия. И ничто так не кружит голову, как триумф на сомнительном состязании.

Литературный быт, в сфере коего существуют все премии, -- стихия соблазнительная и жестокая. Чем позже писатель оказывается втянутым в его водоворот, тем крепче застрахован он от столь частых для творческой среды маний -- величия и преследования. Худо быть не расслышанным, годами пишущим в стол -- не лучше (хоть и по-иному) быть мнимо расслышанным, заверченным "шутовским хороводом", назначенным в "молодые гении". И без спецпремий 90-е годы щедро одаривали нас повторяющимся сюжетом: открытие "самородка" -- интенсивное его раскручивание ("редактирование", переходящее в переписывание, восторженные аттестации, включение в "обойму") -- светский апофеоз (интервью, "круглые столы", тусовки) -- срыв -- разочарование "общественности" и озлобление "непонятого гения".

Глядя на пеструю когорту призеров "Дебюта", сходу не поймешь, кто здесь "профи", давно свой в тусовке, умеющий дружить "с кем надо" и писать "как надо" (таланта это не исключает), а кто -- художник, движимой чистой страстью к словесности. Думаю, есть и те и другие. (К примеру, Данила Давыдов продвигается в "классики" уже года два.) Жалко всех, хотя первым подмывает сказать: знаете, на что идете, -- Бог вам судья. О других -- помня о долларах, дипломах и прочих "дебютных" радостях -- думаешь с глубокой печалью. Впрочем, есть у этой истории и другая сторона: настоящий писатель может вынести многое, в том числе -- двусмысленную премию. Есть ли среди "дебютантов" настоящие, когда-нибудь узнаем.

Крупная проза -- Сергей Сакин, Павел Тетерский. "Больше Бена (Русский сюрприз для Королевы-Мамы)".

Малая проза -- Данила Давыдов. Сборник рассказов "Опыты бессердечия".

Драматургия -- Василий Сигарев (Екатеринбург). "Пластилин".

Малая поэтическая форма -- Кирилл Решетников. Стихи.

Крупная поэтическая форма -- Екатерина Боярских (Иркутск). "Эхо женщин" (поэма).