"Отечество в опасности! Войска, которые не могут продвигаться вперед, должны скорее погибнуть на том месте, где они стоят, чем уступить хоть пядь французской земли. В этот час, как и во все исторические для родины моменты, наш девиз -- победить или умереть. Мы должны победить!" Этот приказ, подписанный командующим французской армией генералом Гамеленом 15 мая 1940 года, спустя несколько дней после начала мощного немецкого наступления, стал криком отчаяния. Однако Третью республику спасти уже ничто не могло.

Немецкий прорыв летом 1940 года стал шоком для Франции. Неуязвимость, в которой нацию убеждали на протяжении десятилетия и на которую были потрачены огромные силы и средства, оказалась фикцией. Франция надеялась, что ее защитит "линия Мажино" -- невиданная по мощи и неприступности линия оборонительных сооружений вдоль западной границы. Идея ее создания принадлежала герою первой мировой войны маршалу Жозефу Жоффру, однако имя ей досталось от министра обороны Андре Мажино. Он ни минуты не сомневался, что Германия нарушит Версальский договор. Вторично заняв пост министра в 1929 году, он посвятил все силы созданию оборонительной линии, пробные участки которой были готовы в 1928 году.

Проект был безумно дорогим (7 млрд франков), надежд на ассигнования от парламента было мало. Но Мажино деньги на строительство укреплений пробил. Преодолевая пацифистский настрой депутатов, Мажино подкупил правых патриотической риторикой, а левых -- обещаниями новых рабочих мест и оборонительным характером проекта. Он говорил: "Нам не приходится мечтать о создании Великой французской стены, которая в любом случае будет стоить слишком дорого. Вместо этого нам нужны мощные, но гибкие меры организации обороны, основанные на двойственном принципе -- полное использование преимуществ ландшафта и создание непрерывной линии огня повсюду". Парламент проголосовал 247 голосами против 26.

Идея "французской стены" выросла не на пустом месте. В годы первой мировой французам пришлось заплатить недопустимо высокую цену за прорыв оборонительных рубежей немцев. Это убедило военных и политиков в необходимости мощной линии обороны -- пусть теперь немцы гибнут тысячами на этих рубежах! Линия должна была сдержать врага и дать время на мобилизацию резервов -- не стоит забывать, что к концу 30-х аукнулось демографическое эхо войны 1914--1918 годов. В 1938-м призыв молодежи в армию едва дотянул до 60%. Мажино умер от тифа в 1931 году и не увидел ни славы, ни заката своего детища. Строительство продолжили его преемники -- министры Пенлевэ и будущий предатель Петэн.

К 1935 году вдоль французской границы с Германией от Люксембурга до Швейцарии протянулась 400-километровая линия бетонных и стальных укреплений: самый толстый бетон сводов, самые мощные орудия в казематах, самый большой комфорт для военнослужащих. "Стена" из 5600 сооружений не была сплошной, но опорные пункты и узлы сопротивления создавали не имевший разрывов сплошной пояс огня. Форты, расположенные на расстоянии 6--8 километров под многометровыми слоями земли и бетона, были готовы к взаимному обстрелу для уничтожения штурмующего врага. В каждом из 50 крупных фортов находился "экипаж" (так именовали его французы) из 1000--1200 человек. На глубине 30 метров прятались соединенные подземными галереями жилые помещения, электростанции, мощные вентиляционные установки и компрессоры на случай газовой атаки, телефонные станции, госпитали. Было прорыто 100 километров тоннелей с электрифицированными узкоколейными железными дорогами, по ним шла доставка боеприпасов. Лифты вели наверх, к орудиям и пулеметам в казематах. В 1936--1940 годах, опасаясь флангового обхода укреплений, французы решили продолжить "линию Мажино" к Северному морю "линией Даладье" протяженностью 620 км, но закончить ее не успели.

Беспрецедентные усилия пошли прахом. Гитлеровские генералы не стали штурмовать "линию Мажино". Захватив нейтральную Бельгию, они просто обошли "линию" с севера через считавшийся неприступным горно-лесной массив Арденн. "Линия Мажино" осталась непобежденной в бою, но ее девиз On ne passe pas стал реальностью лишь на самом юге -- благодаря мощным оборонительным сооружениям Муссолини так не удалось отхватить себе кусочек Франции.

Вопрос в другом -- не стала ли неприступная линия причиной поражения Франции? Оборонительные сооружения строили все европейские державы того времени -- вспомним весьма удачную "линию Маннергейма", советские "линию Сталина" по границе 1939 года и "линию Молотова" по границе 1940-го, немецкие "линию Зигфрида" и Атлантический вал. Однако обманчивое ощущение защищенности от сидения за такого рода рубежом все же получило имя "менталитета Мажино". Убаюканные разговорами о неуязвимости, французы не обращали достаточного внимания на современные вооружения, на требования мобильности и координации усилий родов войск. Бесславный конец "линии Мажино" стал символом того, к чему привела самоубийственная предвоенная политика европейских держав, которые надеялись отгородиться от агрессора, "умиротворив" некоторые из его амбиций. Франция заплатила за самоуверенность дороже всех западных союзников.

«Линия Мажино» так и осталась образцом блестящей инженерной бессмысленности. В 1944 году немцы использовали часть укреплений "линии Мажино" для сдерживания наступления союзников. В 50--60-е годы часть фортов была модернизирована -- для защиты от рвущихся к Атлантике советских танков. С переходом Парижа к стратегии ядерного сдерживания шедевр фортификационного искусства остался не у дел -- что-то продали, а что-то просто оставили без присмотра и отдали на разграбление охотникам за металлоломом.