В послании президента России Федеральному Собранию, а также в интервью премьер-министра России Владимира Путина Ларри Кингу прозвучало общее опасение: если мы не договоримся с Европой о совместной системе ПРО, а с американцами не ратифицируем новый договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ), неизбежен новый виток гонки вооружений. Если совместная ПРО -- довольно отдаленная перспектива, то ратификация нового договора по СНВ задача сегодняшнего дня, которая принимает форму детектива.

Председатель комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев недавно предостерег: необходимо ратифицировать документ сейчас, в будущем это будет сделать сложно. Парламентарий имел в виду, что для одобрения договора требуется две трети голосов американских сенаторов -- 67 из 100, а демократы до последнего времени имели только 57 мест. С 3 января 2011 года начинает работу новый состав конгресса, в котором республиканцы будут иметь гораздо более крепкие позиции. Рассмотрение договора начнется фактически заново, и документ, говоря по-советски, могут положить под сукно.

Напомним, срок действия предыдущего договора СНВ истек в декабре 2009 года. «Окно в российский арсенал», как говорят американские дипломаты, для США закрылось. Президенты России и США подписали новый договор по СНВ 8 апреля 2010 года в Праге. Стороны намерены за семь лет сократить суммарное количество боезарядов по сравнению с Московским договором СНП (сокращение наступательных потенциалов) 2002 года на треть -- до 1,55 тыс.. Кроме того, более чем в два раза должен снизиться предельный уровень стратегических носителей. Договор должен быть одобрен обеими палатами российского парламента, а также сенатом конгресса США.

И Обама, и Медведев говорили, что ратификация договора будет идти синхронно. Госдепартамент ответил более чем на 800 вопросов сената, провел 13 слушаний. «Этот договор никаким образом не будет сдерживать нашу способность развивать собственный ядерный арсенал», -- сказала госсекретарь Хиллари Клинтон. Но эксперты не исключают: если ратификация затянется, новый договор о СНВ американской стороной вообще не будет ратифицирован. И тогда у двух самых мощных ядерных держав не будет механизма проверки действий друг друга.

Есть надежда на вмешательство третей силы: участники недавнего саммита НАТО в Лиссабоне дали понять США, что ратификация договора по СНВ необходима не только им и России, но и Европе.

В России противников нового договора СНВ тоже достаточно. Это КПРФ, частично ЛДПР, внепарламентская оппозиция. По результатам опроса, около четверти россиян считают: договор приведет к снижению потенциала стратегических ядерных сил России. В США Пражский договор поддерживают около 70% граждан.

США и Россия должны сократить свои ядерные арсеналы ниже уровня, оговоренном в новом договоре по СНВ, поскольку это сулит «еще большие выгоды», говорится в докладе нью-йоркского Совета по международным отношениям. Эта организация считает, что арсенала из тысячи единиц ядерного оружия -- стратегические ядерные боеголовки и тактическое ядерное оружие -- более чем достаточно.

Сегодня в стратегических ядерных силах России около 560 развернутых носителей. То есть России не надо сокращать их число, а напротив, нужно будет вводить новые -- примерно 140 единиц, поскольку в договоре значится 700 единиц развернутых носителей. Бывший начальник Главного штаба ракетных войск стратегического назначения генерал-полковник Виктор Есин считает, что к концу срока выполнения Пражского договора России достаточно иметь порядка 500 развернутых носителей и 1550 боезарядов на них, чтобы обеспечить вполне сопоставимый баланс боевых возможностей наших стратегических ядерных сил со стратегическими наступательными силами США. У них к тому времени будет не более 700 носителей.

Американцы будут обладать превосходством и по возвратному потенциалу. Но пока Россия и США будут участниками Пражского соглашения, ни одна из сторон не сможет воспользоваться возвратным потенциалом. Не в этом главная опасность для России, а в наращивании американской системы ПРО. Поэтому подписание Пражского договора российская сторона сопроводила специальным заявлением по поводу противоракетной обороны: договор может действовать, только когда нет качественного и количественного наращивания возможностей систем ПРО США. Генерал Есин считает, что российскому парламенту ратификацию Пражского договора следовало бы сопроводить требованием к правительству представить детальный план развития стратегических ядерных сил до 2020 года.

Договор СНВ очень нелегко дался российской стороне. Попытки диктата американцев налицо: все договоры по СНВ должны быть бессрочными, усилить контроль за проведением инспекций на российском предприятии по производству грунтовых мобильных установок, установить на «Тополях» более современные специальные опознавательные знаки... США даже предложили, чтобы российский президент официальным письмом на имя президента США в одностороннем порядке взял обязательство не производить ядерные боезаряды на предприятиях в Сарове и Зарайске.

Российским переговорщикам удалось привязать стратегические ядерные вооружения к национальной территории, запретить размещение средств ПРО в шахтах и на подводных лодках, где прежде были стратегические наступательные ракеты, сократить до минимума возможность сохранения возвратного потенциала. Но остановить развитие американской ПРО и наращивание арсенала обычных высокоточных стратегических средств не удалось.

Американский конгресс принял закон, где зафиксировано: сокращение стратегических наступательных средств не ограничивает развертывание оборонительных систем. Кроме того, США твердо намерены наращивать потенциал высокоточных крылатых ракет. Дело в том, что военная стратегия Соединенных Штатов радикально изменилась. Стратегическое ядерное оружие уже не расценивается как эффективное средство политической стратегии США. К тому же противники концепции американского глобального мира могут нанести по территории США ответный ядерный удар.

Расходы на стратегические ядерные силы США сокращают, а на развитие обычных средств нового поколения увеличивают. Создается главное ударное командование США. Ему передают 450 установок из стратегических ядерных сил, которые будут модернизированы в высокоточные средства с обычными боезарядами. Четыре подводные лодки «Огайо» переоборудуются под крылатые ракеты. Часть баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) «Трайдент-2» планируется модернизировать под обычную высокоточную глубоко проникающую боеголовку.

Активизируются работы по созданию стратегических крылатых ракет нового класса с дальностью до 6000 км и скоростью в шесть махов. Развертываются 1400 объектов стратегической ПРО на территории США, за ее пределами, на океанских акваториях. Ведутся работы по использованию для ПРО космических платформ с лазерным вооружением.

Принятая в США концепция быстрого глобального удара (БГУ) предполагает нанесение мощного концентрированного удара несколькими тысячами высокоточных ударных средств по государству-цели в течение четырех-шести часов, уничтожение важнейших объектов, определяющих стратегическую устойчивость государства. Все по-американски прагматично: зачем тратить большие деньги на ядерные вооружения, которые нельзя применит?

А вот выводы 2-го ЦНИИ Министерства обороны России: «Все позиционные районы ракетных войск стратегического назначения и пункты базирования отечественных РПКСН (ракетный подводный крейсер стратегического назначения. -- Ред.) попадают в зону досягаемости американских ПЛАРК (подводная лодка атомная с ракетами крылатыми. -- Ред.) и многоцелевых АПЛ с КРМБ (крылатые ракеты морского базирования. -- Ред.) этого типа при условии боевого патрулирования лодок в акваториях Карского, Баренцева, Охотского и Японского морей. В условиях массированного удара КРМБ отечественная СПРН будет абсолютно бесполезной для организации ответно-встречных действий стратегических ядерных сил РФ, поскольку она способна обеспечить выдачу информации предупреждения исключительно об ударе баллистических ракет».

Эти выводы справедливы также в отношении авиабаз стратегической авиации ВВС. Надо учесть, что соединения и части вооруженных сил России не имеют опыта прикрытия критически важных объектов от высокоточных ударов крылатых ракет и борьбы с ними.

С сокращением количества ядерных зарядов ситуация меняется качественно. Когда счет шел на тысячи носителей и боезарядов, можно было сказать: сотней ракет меньше, сотней больше -- все равно уничтожим противника, хотя и сами не выживем. Это и есть фактор сдерживания. Сегодня счет идет лишь на сотни и носителей, и боезарядов. Ракеты у России в основном моноблочные. При наращивании американцами стратегической ПРО ситуация может стать критической для России. Новый договор СНВ вполне вписывается в новую американскую ядерную доктрину.

В ближайшее десятилетие нам нужно будет серьезно потратиться на модернизацию своего ядерного потенциала и хотя бы минимальное подтягивание к новым договорным уровням. Российская сторона настаивала на 500--550 носителях, чтобы «подогнать» их число под естественное сокращение своих ядерных сил. Американская сторона в этом не заинтересована.

В США идет интенсивное наращивание орбитальной группировки космических аппаратов, предназначенных для поиска мобильных целей. Российским ракетчикам надо думать о скрытности, живучести и автономности группировки подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК), осваивать новые способы рассредоточения, совершения маневров, маскировки боевых порядков. Специалисты уже подумывают о подвижных грунтовых ракетных комплексах с малогабаритной ракетой, о разработке перспективной жидкостной межконтинентальной баллистической ракеты.

Особенности новых договоренностей в ядерной сфере требуют осмысления и реакции на них. В частности, неядерные системы вооружений стратегической дальности не подпадают под действие договора. Но различить, имеет запущенная ракета ядерную или неядерную боеголовку, невозможно. Американцы пытаются распространить действие договора по СНВ на боевые железнодорожные ракетные комплексы (БЖРК), если они будут созданы или воссозданы. Наконец, новый договор СНВ не ограничивает деятельность Пентагона при развертывании систем ПРО.

Это наиболее яркий пример противоречий: свои озабоченности в отношении возможного появления БЖРК американцы пытаются снять, а российские, касающиеся ПРО и системы вооружений стратегической дальности в неядерном оснащении, игнорировать.

Тем не менее вполне возможный срыв ратификации Пражского договора крайне негативно скажется на российско-американских отношениях. Мир еще не оправился от ущерба, который был нанесен в 2002 году выходом США из Договора по ПРО и в 2007 году приостановкой Россией действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Вновь возникнет кризис режима контроля над ядерными вооружениями двух ядерных сверхдержав. Придется распрощаться с надеждой на переговоры по сокращению ядерных вооружений в многостороннем формате. Тогда станет очевиден крах режима транспарентности в отношении вооружений и военной техники.