Уэльбека номинировали на премию три раза. В 1998 году его «Элементарные частицы» променяли на роман Поля Констана «Откровенность за откровенность». В 2005 году его обошла Франсуа Вейерган с романом «Три дня у моей матери». Уэльбек -- писатель неудобный и человек желчный. Премировать его романы опасно: не захочешь, а ввяжешься в какой-нибудь политический скандал. По гамбургскому счету, более других заслуживал Гонкуровской премии роман «Платформа» (Plateforme). Но он даже не рассматривался в качестве номинанта по причине того, что в тот самый момент Уэльбек судился с исламскими фундаменталистами, предварительно обозвав ислам «самой идиотской религией».

После этого инцидента писатель и вовсе удалился в ирландскую глушь, где потреблял сверх нормы алкоголь, а вечерами посещал swingers club из разряда тех, что сам высмеивал. После того как «Возможность острова» не получила заслуженного одобрения, Уэльбек и вовсе увлекся нелитературными экзерсисами. Снимал фильмы. Писал стихи. Выпускал альбомы собственных фотографий. Записывал диски в качестве рок-исполнителя. Со всей ответственностью заявлял, что литературная карьера его больше интересует.

После этого члены Гонкуровской академии просто обязаны были дать ему премию -- причем за первый же вышедший роман. Ведь не мог же обойтись без главной национальной награды писатель, с именем которого связано целое десятилетие французской литературы.

Никто не будет спорить, что конец 90-х и первая половина нулевых -- время Уэльбека. Именно он разобрался с поколением шестидесятников, он «напророчил» войну с терроризмом, предрек массовое увлечение дауншифтерством и прогнозировал расцвет генной инженерии. В конце концов никто так трагично и артистично не обличал современный консюмеризм: «Ничего не покупать, не знать, выключить радио, телевизор, замереть в неподвижности». «Жизнь остыла, жизнь покинула нас!»

Уэльбек -- последний романтик Европы. Печорин нулевых. Неуместный и нелепый. Одно слово: лишний человек. Поэтому и живет демонстративно в какой-то Тмутаракани. Говорит, что от словосочетания «человеческое тепло» у него «наворачиваются слезы». И поскольку слывет главным провидцем современности, то умудрился в своем последнем романе «Карта и территория» изрядно напугать общественность, красочно описав собственную насильственную смерть. Как после этого можно было не дать ему Гонкура: случись что -- потомки не простят. Скажут: предупреждал.

В новом романе, уже разошедшемся тиражом 170 тыс. экземпляров, Уэльбек ничего (кроме смерти писателя Уэльбека) не пророчит. Зато смеется над представителями актуального искусства: главный герой -- художник, сделавший себе имя на «мишленовских картах». Заслуженно глумится над коллегами по цеху, смело называя их своими именами. Современная культура, по Уэльбеку, это употребление употребленного. Консюмеризм вдвойне, поскольку культивирует образы массового потребления. Роман получился остроумным и неопасным. На скамью подсудимых за такое не посадят. Хотя, говорят, Уэльбек в нем обидел Пабло Пикассо. Но вряд ли тот сможет что-то возразить.