Наша газета уже писала о большом фестивале, которым в России было отмечено 30-летие британской аудиофирмы Leo Records, 70-летие ее основателя, нашего соотечественника Лео Фейгина и выход его «Автобиографии в анекдотах» (см. «Время новостей» от 26 января). Напомним, что это история лейбла, который занял заметное место в мировой фоноиндустрии практически за счет полулегальных записей импровизационного авангарда из бывшего Советского Союза и стран Восточной Европы. Фейгин же составил программу первого и последнего фестиваля советского джаз-авангарда на Западе -- в Цюрихе в 1989 году. Выпустил его звуковую хронику под названием Conspiracy («Заговор») и параллельно успел сохранить для вечности наши андеграундные 1980-е -- в виде комплекта из восьми дисков «Документ. Новая музыка из России». «Новая» в том же смысле, в каком позднее привьется термин «даунтаун».

Потом времена изменились. В отличие от изобразительных искусств мэтры «непрестижного» (с академично-государственной точки зрения) даунтаун-авангарда вновь оказались на положении если не нелегалов, то маргиналов. А еще не до конца сформировавшуюся творчески молодежь буквально на корню стали расхватывать клубы и корпоративные вечеринки. Шальные гонорары отбивали у большинства начинающих профессионалов охоту к «буре и натиску». Показательно, что из трех представляемых дисков только один -- это проект 30-летнего москвича Алексея Круглова (при этом из пяти его музыкантов только он один коренной москвич).

Лео, как, впрочем, и весь аудиобизнес, занялся переизданием своих архивов, в т.ч. под маркой Golden Years of the Soviet New Jazz, «Золотые годы советского нового джаза». В последние полтора десятилетия ни одного нового имени или новых работ ветеранов в каталоге Leo Records не появлялось.

И вдруг буквально года за два картина снова изменилась. Отчасти благодаря переизданиям, отчасти -- череде знаковых юбилеев, включая устроенное владельцем Leo Records одноразовое воссоединение вильнюсского трио ГТЧ (Ганелин--Тарасов--Чекасин), в 1970-е принесшего и самой фирме и всему нашему новому джазу всемирную славу (диск «15 лет спустя»). Наконец вдохновленный высокой оценкой альбома «В поисках стандарта» другого трио «Гайворонский--Волков--Кондаков» Фейгин снова начинает документировать некоторое авангардное оживление в России.

Такие же герои «Заговора» и «Документа», как ГТЧ, трубач-композитор Гайворонский и контрабасист Волков вот уже тридцать лет с перерывами составляют «Ленинградский дуэт». После того как они инкорпорировали вездесущего пианиста Андрея Кондакова, они издали несколько дисков у себя в Петербурге. Фейгин сначала переиздал эти диски, а потом уже выпустил долгожданную концептуальную программу «В поисках стандарта» («стандарт» в джазе -- понятие аналогичное «классике»). Над ней «Ленинградский дуэт» работал ни много ни мало ровно четверть века. Окончательный результат, так же как ранние наброски, вновь доверили старому доброму Leo.

Guyvoronsky/Kondakov/Volkov. In Search of Standard. Leo Records. Действительно издатель нью-йоркской бумажной версии авторитетного джазового ресурса allaboutjazz.com Андрей Хенкин (по происхождению ленинградец, то есть земляк и самих музыкантов, и их издателя) включил «В поисках стандарта» в десятку лучших дисков прошлого года. 25 лет назад Гайворонский сконструировал и вместе с Волковым сыграл первый набросок своего «Стандарта». Впоследствии, как мозаику, он составлял его тему из общеизвестных всем мотивов буквально как поэт, первым сочиняющий магистрал, то есть заключительный пятнадцатый сонет из «венка сонетов». Таковы и «Поиски стандарта»: шесть дополняющих друг друга «трансформаций» джазовой классики (от Дюка Эллингтона до Майлза Дэйвиса), седьмой -- тот самый авторский магистрал плюс восьмой номер, как бы краткая кода на мотив «Белоснежки и семи гномов». Восемь (тактов) -- такое же сакраментальное число в музыке, как 14 (строк) -- в поэтическом сонете. Конечно, истолкование всего цикла может быть традиционное или герменевтическое, но только благодаря приятному во всех отношениях пианисту Кондакову бывшему «Ленинградскому дуэту» (интраверту Гайворонскому и экстраверту Волкову, сохраняющему рок-энергетику андеграунда) удалось найти искомый «стандарт»...

Alexey Kruglov. Seal of Time. Leo Records. Кроме самого Круглова и теперь еще контрабасиста Игоря Иванушкина остальные участники проекта Круглова -- это петербуржцы Дмитрий Братухин (фортепьяно) и Эржена Хайд (вокал). Они принадлежат поколению самого Круглова, кроме Олега Юданова, ветерана Leo Records и барабанщика единственного известного в советские времена коллектива не из столичных городов, а именно из Архангельска (так называлась и сама группа). Лауреат нескольких исполнительских конкурсов Алексей Круглов -- мастер альт-саксофона и редких духовых инструментов (например, бассетгорна) -- в сущности, музыкант не из круга Leo; в любом случае он не идейный джазист-авангардист. Для Запада вообще скорее этакий «анфан террибль» если не из круга модернизированного мейнстрима, то из умеренных новаторов лейбла ЕСМ. Но все-таки диск дает понять даже тем, кто не знает, что в России ко всем творческим людям относится афоризм Евтушенко «поэт -- больше, чем поэт», что и джаз для саксофониста и начинающего режиссера Алексея Круглова, как гласит заглавие диска, -- «отпечаток времени».

Sainkho Namchylak & Nick Sudnick. Not Quite Songs. Leo Records. Ровно 20 лет назад тувинка Саинхо Намчылак вместе с ансамблем «Три О» заявила о себе в западных новоджазовых кругах. Но, устав каждый раз объяснять, что тувинское горловое пение -- исключительно мужская традиция, освоила его и не без помощи Leo заняла главенствующее положение в мире вокала. Вопреки распространенному мнению не столько новоджазового, сколько вокала всей экспериментальной музыки вообще. К 50-летию Саинхо в 2007 году Лео выпустил ее альбом-сборник в жанре Greatest Hits.

Потом еще один: «Не совсем песни» с лидером российского «нойза» Николаем Судником (легендарная группа «Зга», которую до этого выпускал британский лейбл ReRe, в этом отношении конкурент Leo records). На странице-вкладыше Саинхо вспоминает, казалось бы, банальную истину о том, что «новое -- это хорошо забытое старое». Но вспоминает уместно: действительно архаическое, можно сказать, доисторическое шаманство вкупе с тибетской мистикой, как бы детскими звукоподражаниями и «первичным криком» (Артур Янов), а также постиндастриал Судника (в новейшей электроакустической мутации) идеально дополняют друг друга. Впрочем, еще остается стойкая группа любителей импровизации, которые все надеются, что когда-нибудь Саинхо, как большинство артистов Лео Фейгина, запишет что-нибудь по-настоящему джазовое.