Вряд ли хоть один человек, хоть раз праздновавший Рождество, не знает этой истории, но все-таки: в очередной сочельник к известному всему Лондону выжиге и злюке Эбинизеру Скруджу, который никогда не отмечает светлый праздник, приходит призрак его умершего компаньона Марли и обещает, что не пройдет и ночи, как прибудут еще три духа. Так и случается -- к Скруджу являются поочередно дух прошлых Святок (заставляет старика окинуть собственное прошлое неутешительным взглядом), дух нынешних Святок (показывает, что совсем рядом по совершенно противоположным принципам живут другие люди, которые умеют радоваться жизни, несмотря ни на что), наконец, дух будущих Святок (недвусмысленно дает понять, что Скрудж бренен, как и все, и может закончить жизнь, так и не оставив после себя ничего хорошего). После этого в зачерствевшей душе Скруджа наступает раскаяние, и не было с тех пор в Лондоне другого человека, который бы умел так чтить и справлять Святки, как он.

Начиная с 1901 года когда свет увидел одиннадцатиминутный фильм Уолтера Бута «Скрудж, или Призрак Марли», классический святочный рассказ Чарльза Диккенса был перенесен на экран более полусотни раз (как в виде игровых картин, так и в качестве мультфильмов, телепостановок и «Маппет-шоу») -- наиболее известны, пожалуй, английский «Скрудж» (1951) Брайана Десмонда Херста с Алистером Нимом в заглавной роли, мюзикл Рональда Нима (1970) с Альбертом Финни, выдвигавшийся на четыре «Оскара», а также адаптированная к реалиям 1988 года версия Ричарда Доннера, где судьбу Скруджа повторил циничный телепродюсер в исполнении Билла Мюррея (этот фильм тоже претендовал на награду Киноакадемии -- за лучший грим). В данном случае без номинаций тоже явно не обойдется -- Роберт Земекис («Назад в будущее», «Кто подставил кролика Роджера», «Форрест Гамп») уже в третий раз (после «Полярного экспресса» и «Беовульфа») на все сто процентов использовал возможности техники «захвата движения» (motion capture), когда, зафиксировав движения актеров с помощью специальных датчиков, можно в дальнейшем сделать с ними абсолютно все. Да вдобавок еще и в формате IMAX -- так что если не полениться и добраться до «экрана высотой с шестиэтажный дом», в приключения раскаивающегося скряги можно нырнуть с головой, как в детстве в сугроб. Викторианский Лондон прорисован со всей возможной тщательностью, от изумительных пролетов камеры перехватывает и самый подготовленный дух, каждую деталь и поверхность, будь то видавшая виды кирпичная кладка или подрумяненная кожа рождественского гуся можно разглядывать бесконечно. Для современных технологий, пожалуй, и вправду нет ничего невозможного -- именно поэтому версия Земекиса оказалась наиболее близко (практически дословно и покадрово) приближена к оригиналу.

Безупречно выбран и исполнитель главной роли, хотя, казалось бы, в кино такого рода актеры вовсе не важны. Для Джима Керри (который кроме Скруджа во всех возрастах сыграл еще и всех святочных духов) это далеко не первый случай, когда он появляется на экране практически неузнаваемым. Пожалуй, он чаще всех современных звезд первой величины играл невесть кого -- в его послужном списке имеется мохнатый инопланетянин Виплок («Земные девушки легкодоступны»), зеленоголовый демон Локи («Маска), мохнорылый Гринч («Как Гринч украл Рождество»), одержимый изменением и без того эксцентрической внешности граф Олаф («Лемони Сникет: 33 несчастья»), а также слон Хортон («Хортон»). Так что кому бы еще превратиться в старика Скруджа, как не ему? Так что, несмотря на то, что в обличье хрестоматийного мизантропа вроде бы мог оказаться кто угодно, Керри именно что играет, придумывает своему Скруджу индивидуальность, не отходя, впрочем, от незыблемого диккенсовского канона. А уж в конце, когда старикан окончательно исправляется и впадает от своей благости в несколько даже чрезмерную эйфорию, не узнать хорошо знакомого Керри (и не обрадоваться этому) невозможно.

Конечно, новоявленную «Рождественскую историю» вряд ли можно отнести к выдающимся произведениям искусства, да она на это и не претендует. Но в качестве сезонного аттракциона, этакой хай-тековской «елки» для всей семьи, ей попросту нет равных. Так что в полном соответствии с первоисточником «нам остается только повторить за малюткой Тимом: "Да осенит на всех Господь Бог своей милостью!"