Песни янычар на Соборной площади Кремля по случаю открытия выставки казались историческим парадоксом лишь самую малость. Ради возможности привезти и показать древнейшие драгоценности стамбульского Дворца Топкапы кураторы пожертвовали интригой, полностью сосредоточились на временах мирных, когда Россия с Турцией не воевали. Взаимные отношения иллюстрирует забавная миниатюра с изображением посла Ивана Грозного в Иране 1580 года -- возможно, Григория Борисовича Васильчикова. Бородатый господин в русской рубахе и кафтане, напоминающем разом турецкие, китайские и русские одежды, в восточных тапочках типажом похож на депутата Государственной думы на отдыхе. И Турция ассоциируется сейчас скорее с курортными и экскурсионными радостями, чем с войнами.

Дворцовый комплекс Топкапы -- популярный музей, собирает вдвое больше посетителей, чем Кремлевский, -- возможно, из-за того, что верховная власть его благородно покинула. И сделала это даже дважды -- султаны переехали в XIX веке, а занять резиденцию правителей властям нового государства в голову не пришло. Сокровища султанские во дворце показывают экономно, так что большая часть привезенных в Москву предметов обычно скрыта от глаз людских. Что-то досталось Кремлю и из постоянной экспозиции -- отделы, где показывают фарфор и оружие, давно закрыты на реставрацию. Не достигли российских берегов лишь отобранные у мамелюков в XV веке мусульманские святыни. Зато трофейные мамелюкские мечи, поразительно похожие на оружие крестоносцев, украшают экспозицию вместе с саблей Мехмеда Завоевателя времен завоевания Константинополя. Постоянные посетители серии выставок «Королевские и императорские сокровищницы в музеях Кремля» к холодному оружию привыкли, а вот плеть с боевыми ядрами из горного хрусталя в оправе в виде соколиных лап заставляет разыграться воображение.

Официальная часть султанского мифа, представленная в декорированном под небольшой парадный зал нижнем ярусе Успенской звонницы, корректирует привычные представления о драгоценностях. Османские правители ценили разные материалы: символ могущества и власти -- огромная подвеска для трона изготовлена из цельного куска горного хрусталя, как и декорированный рубинами узорчатый сосуд -- матара, формой напоминающий кожаные бедуинские фляжки. Расширяет представления о роскоши и ковш из цинка -- правда, с золотыми вставками, украшенный рубинами. Независимо от функции большая часть предметов -- золоченая защитная маска для лошади, переплеты Корана, гравированный парадный шлем, утыканный драгоценностями письменный прибор, который так же неотвратимо таскали за султаном, как сейчас носят за правителями супердержав черные чемоданчики, -- напоминают о восточных сказках.

Во второй части выставки -- в Одностолпной палате -- одежды, кувшин и таз для ритуального омовения (драгоценного китайского фарфора со смелыми, поистине варварскими серебряными добавлениями), серьги с гигантскими -- 300 карат на двоих -- изумрудами рассказывают более частные истории. Материальная культура описывает вкусы эпохи точнее некуда: выясняется, что крой дамских одежд грудь не предусматривал, зато оставлял место для обширнейшей нижней части. Подтверждает этот странный фасон и сделанный в конце XVI века изящный рисунок красавицы.

А вот необъятных размеров халаты султанов поражают смелостью рисунка и сохранностью, так что о размере задумываешься в последнюю очередь и то только при виде огромных муаровых шальвар. Светские одежды XV века кроме Турции практически нигде сохранить не могли, а тут они еще и выглядят, как будто ткали их вчера, а рисовали в начале прошлого века. Огромные стилизованные темно-красные бархатные тюльпаны на парадном кафтане XVI века, шитом из итальянской, по спецзаказу сделанной ткани, кажется произведением дизайнера-авангардиста. Полосатые, с шариками узоры «чинтемани» на другом кафтане при ближайшем рассмотрении оказываются не абстрактными рисунками, а скрытыми в орнаменте «круг в круге» изображением полумесяцев. И полоска здесь не причуда дизайнера, а символ могущества, ассоциирующаяся со шкурами тигров и барсов. Высокие требования предъявлялись и к детским одежкам -- на чудесном полосатом кафтанчике сохранилась записка: "Как можно было сшить такой уродливый кафтан?" К счастью, жалоба не была воспринята как указание к действию, и ненадеванная вещь сохранилась идеально.

Сделанная при поддержке ЛУКОЙЛА и Агентства «Стамбул-2010 -- культурная столица Европы» выставка демонстрирует и роскошь, и привычки, и культуру османского двора -- тончайшего, близкого персидскому письма миниатюры, изысканно украшенные переплеты Корана, альбомы каллиграфии удовлетворяли вкусам высокообразованных, владевших иностранными языками правителей. Кажется, что сказочных, если бы не разбросанные по экспозиции изображения людей, привычно пользовавшихся этой роскошью.