О вкусах слуг народа не поспоришь

Всегда беспокоил вопрос: ну почему же мэр Юрий Михайлович Лужков оказался так неравнодушен именно к «Царицыно» -- единственной усадьбе, в которой в совершенстве царствует «готический вкус», эзотерический по сути, и не на народные гулянья, а на чувство выспренней меланхолии сподвигающий?

Возможно, все дело в многозначности понятия «готика» в российской традиции, ее мерцающих смыслах. «Готический вкус» -- понятие, возникшее в XVIII веке. Оно стало створкой некоего диптиха эстетических суждений эпохи Просвещения. Официально эталон эстетического вкуса выражался понятиями «изящное, прекрасное, правильное», связывался со стилем неоклассицизм. Подсознание культуры, ее теневая сфера, необходимая для нормального существования культуры иррациональная изнанка со второй половины XVIII столетия ассоциировались с готикой, готической образностью, понятыми как таинственное, древнее, «неправильное» в принципе, часто без конкретной привязки к историческому готическому стилю.

«Царицыно» Баженова было идеальным воплощением именно просветительских смыслов «готического». Оно по сути своей являлось зримой метафорой диалога, тем самым диптихом, который создавал эстетический образ эпохи. Стрельчатый стиль, но исправленный неоклассическим, даже рокайльным модулем и пропорциями. Никакого подражания, лишь нюансы, касание в собственном формотворчестве приглянувшихся Баженову образцов; можно сказать, «Царицыно» -- апогей эстетического субъективизма. Этот ансамбль назовем автопортретом человека эпохи Просвещения, имеющего вкус Баженова, и первым в истории российской архитектуры концептуальным проектом.

Сегодня требуется не поле тонких эстетических аллюзий, тешащих душу частного человека. Сегодня требуется нечто патриотическое, духоподъемное, массовое, и так, чтобы было укоренено в славном прошлом. В то же время чтобы это «нечто» было понятно и приятно. «Безадресная» готика XVIII века пришлась как нельзя ко двору. Ее перекодировали с темы воспитания индивидуальной художественной восприимчивости на тему создания коллективного патриотического мифа.

В дни 860-летия Москвы взорам благодарных москвичей был представлен обновленный и возрожденный стараниями мэрии ансамбль «Царицыно». Лично курирующий процесс краткосрочной и тотальной реконструкции ансамбля мэр Лужков и опекаемая им команда «Моспроект-2» Михаила Посохина проигнорировали все высказанные специалистами замечания. Отступили от всех принятых в законе об охране памятников норм. Полностью разрушили тот исторический контекст, что вдохновлял современников Карамзина и Пушкина.

Сегодняшний архитектурный облик «Царицыно» удивителен. Хрупкие павильоны Баженова оказались раздавлены новодельным дворцом Казакова -- Посохина. Дворец этот гигантских размеров инертен по композиции, груб в деталях и некорректен по масштабу окружению. В парке выстроены несуществовавшие мосты, павильоны. Много милицейских патрулей, наглых зеленых пластмассовых туалетов и турникетов с заградительной лентой. Двор древнего баженовского Хлебного дома -- ожившую гравюру-фантазию Пиранези -- перекрыли стеклянной крышей, словно в торговом пассаже. Внутри баженовских павильонов-шкатулок сегодня канцелярии музея, а в новодельном Большом дворце интерьеры напоминают одновременно Гостиный двор, ресторан «Пушкин» и банкетные залы Кремлевского дворца. Все вместе создает ощущение «старины по протоколу», сформированному не в последнюю очередь с учетом пожеланий сотрудников УВД, жителей комплексов «Золотые ключи» и «Алые паруса». Кстати, эти комплексы воспринимаются сегодня родными детьми новодельного дворца «Царицыно»: то же категорическое нарушение законов архитектурной логики, то же малоосмысленное (в отличие от баженовских построек) сочетание красного и белого, те же приклеенные к вялой форме кокошнички, балясинки, пинакли и розетки (под башни Кремля стараемся, знамо дело).

Интуитивно градоначальники поняли, в чем их интерес к старинному «готическому вкусу». Освобожденная от ответственности за историческую память «готика» Баженова была гиперответственна за качество самого архитектурного проектирования (собственно, оно, это качество, и было мерилом вкуса). Если освободить подобную «готику» и от исторической правды, и от архитектурной ответственности, то вот она -- полная безнаказанная безответственность. История моя, как хочу, так и ворочу, в согласии с моими разумениями и «чуйствами».

А «чуйства» сотканы из массмедийных соблазнов, от кинофильмов вроде «Александр. Невская битва» до нарядных башенных ворот в парк Диснейленд. Архитектуру как следует изучать -- времени нет и денег жалко. В глубь живой истории погружаться --- ни-ни. Что вы! Там опасно, по-настоящему кроваво, сплошь и рядом поражения, подлости и скорбь. И надо самому об этом думать и формулировать свою позицию. Не хочется. Нужен оптимизм. Нужна победа и великая Россия!

Официальное наименование новой институции Москвы «Царицыно» -- «музей дворцового типа». То есть типа дворцового типа музей. В этом музее наконец-то появилась выставка, ставящая «честное зерцало» перед сфабрикованным медийной мифологией образом российской истории.

Екатерина как образ и бренд

Сотрудник музея «Царицыно» Виктор Егорычев долгие годы собирал современные артефакты, связанные с личностью императрицы Екатерины Великой, заказчицы усадьбы и ее же прокурора. Коллекция вышла огромная. Господин Егорычев дополнил ее вещами из других коллекций, экспонатами разных музеев (в основном театральных), фондов (в основном экономических и политических) и выставил в залах Хлебного дома, объединив темой «Екатерина Великая в памяти потомства». В 22 залах артефактов свыше трех тысяч.

Куратор Виктор Егорычев, Любовь Еремина и дизайнер Мила Введенская словно под микроскопом показали, что такое историческая личность в сознании современной российской массовой культуры. И результат восхитительно ассоциируется с новой архитектурной редакцией императорской резиденции «Царицыно». Материал сортируется по разделам, от «В тепле екатерининской славы» и «Ни на час без любви» до «Выбирайте по уму! Екатерина Великая и другие правители России».

Характерно, что главный принцип выставки -- принцип замещения. Вместо документов эпохи -- документы о создании негосударственного вуза имени Екатерины и обществ в ее честь. Вместо подлинных орденов и медалей -- целый стенд с бижутерией сегодняшнего дня, в которой можно найти и «орден Екатерины Великой», учрежденный в 2007 году «содружеством менеджеров новой эпохи». Вместо исторических портретов -- огромное количество кукол (их собрали, кажется, со всех музеев страны, включая, естественно, театральные и музеи восковых фигур). Эти куклы отвечают за правду в категориях «кривды», пародийной деформации реальности. Загадочное удовольствие -- разбираться в тонкостях превращения образа императрицы в торговый бренд (выставлена, кажется, вся продукция, «украшенная» портретом или именем Екатерины и ее приближенных, от винно-водочных изделий до лака для ногтей). Закономерен раздел поп-арта с пародией на шелкографические портреты звезд Энди Уорхола (хрестоматийный портрет Екатерины II с купюр дореволюционного времени растиражировал художник А. Орлов), в которых образ окончательно отчуждается от себя в жерновах консюмеризма. Тонкой инверсией темы замещения оказывается видео с уникальным музыкантом Олегом Каравайчуком, выступающим в роли гениального травести самого музыкального стиля эпохи «осьмнадцатого века». Украшают экспозицию дореволюционные открытки с видами памятников Екатерине в разных городах России (большей частью памятники уничтожены после революции), с репродукциями малоизвестных картин на тему ее царствования, портретов ее многочисленных родственников...

Сшивают выставку два текстовых ряда. Первый -- игра с посетителями выставки. Стоит ящичек для голосования. Над ним повешен листок с вопросом. Предлагаются варианты ответов. Рядом дается обновляемый рейтинг мнений. На вопрос, как бы вы оценили легендарную любвеобильность Екатерины, ответ «как счастливый подарок судьбы» дали 46,4% опрошенных. В общем, без комментариев. Второй путешествующий по залам текст -- воображаемое интервью куратора В. Егорычева с самой императрицей. Составленное наподобие коллажа из ее собственных изречений по разным поводам, оно явно подыгрывает тому идеальному образу правителя, который сегодня пестуется официальной идеологией, -- правителя, радеющего о сильной вертикали власти, якобы живущего чаяниями народными, в демократии все-таки видящего нечто предосудительное. Остроумно, что вопросы и ответы интервью изначально фиктивны, работают как матрица, которую, не церемонясь с реальной правдой истории, можно вводить в удобные пропагандистские поля. Тем более что народное сознание к подобной матричной схеме знакомства с историей давно готово: два зала экспозиции посвящены хитам сувенирного рынка -- вылупляющимся друг из друга матрешечным начальникам всея Руси.