Международный фестиваль кинематографических дебютов «Дух огня», который в восьмой раз прошел в Ханты-Мансийске и сегодня торжественно завершится, по традиции угодил в сезонную пересменку (от зимы к весне) и впервые -- в пересменку политическую. Многолетний ханты-мансийский губернатор Александр Филипенко по высокому московскому решению уступил свое кресло преемнице Наталье Комаровой -- инаугурация пришлась как раз на фестивальный экватор.

Город переживал это событие остро, и у «Духа огня» тоже не вышло остаться в стороне, да он и не стремился. Как-никак именно губернатор Филипенко патронировал и поддерживал совместные действия режиссера Сергея Соловьева и продюсера Олега Урушева по учреждению «Духа огня». А потом и по укреплению его позиций в городе, который сегодня живет достойной кинематографической жизнью, в то время как десять без малого лет назад мог похвастать (да и чем тут хвастать?) разве что небольшим залом на несколько десятков мест. Поэтому нынешний «Дух огня» выглядел так, словно бы замер в ожидании и раздумьях о своем будущем в свете больших кабинетных перемен. Поддержит ли новая хозяйка округа доброе начинание своего предшественника, что было бы логично и даже естественно, или выметет с подведомственной ей территории приметы прошлой жизни, и в том числе «Дух огня», да так, чтобы духу его не было? Такое ведь в наших широтах тоже, увы, вполне возможный вариант.

А тут еще так совпало, что фестиваль решено было посвятить войне, вернее, 65-й годовщине Великой Победы. Идея эта пришла в головы фестивальных идеологов, конечно, задолго до того, как Москва озвучила свои неожиданные для Ханты-Мансийска кадровые перестановки. Да и почему бы ей не прийти в юбилейный год? Но само совпадение вышло занятное. Правда, красноармеец на фестивальном плакате ведет себя мирно: устало прикрыв глаза, прижимает мозолистой рукой к груди спасенную девочку в красном ситце в горох. И фильм открытия -- премьерные «Одноклассники» режиссера и фестивального президента Сергея Соловьева -- идею сопротивления неприятному порядку вещей, чуждой жизненной философии и отвратительным замашкам новейшего времени интерпретировал в мирном ключе: юная главная героиня выбирает не вечный бой, а отказ и неучастие. Сгинув из Москвы, она находит себя в Гоа с его оранжевыми закатами и обкуренными растаманами. Прижимая в финале прибившуюся к ней индийскую девочку-сироту совсем как тот солдат с плаката. А за кадром отрешенный Виктор Цой поет про войну между землей и небом -- где бы ты ни был и что б ты ни делал.

В конкурсной международной программе (девять фильмов, одиннадцать стран-производительниц в разных комбинациях) нашлось место и фильму военному, причем с сюжетом именно из второй мировой. Идут ее последние майские дни, и немецкий мальчишка-снайпер проживает их в полуразрушенном доме. Затаившись среди руин, он наблюдает за жизнью, которую в доме напротив пытается наладить местная семья. А к тем время от времени наведываются советские солдаты-освободители, чья часть расположилась где-то неподалеку. Фильм радикальный -- вообще без слов. Называется он «День зверя», снял его сценарист Михаил Коновальчук, некогда соавтор Сергея Сельянова по «Дню ангела» и «Духову дню», а спродюсировал Владимир Малышев, ректор ВГИКа. Режиссеру-дебютанту, не поверите, шестьдесят (вообще-то четыре года назад он уже сделал один фильм, но «положение о дебютах» позволяет и второй опыт считать как бы первым), авторы большинства конкурсных фильмов годятся ему в сыновья. А его собственный сын Иван (правда, под нордическим псевдонимом Иоган Ван-Утр) исполнил в «Дне зверя» главную роль, и наблюдать за его совсем не пустой, молчаливой жизнью в кадре увлекательно. Хотя внутренних проблем у «Дня зверя» немало, и в числе главных -- невнятность предложенных обстоятельств и размытые пространственные и персонажные контуры, видимо, по мнению автора, притче это позволительно. По всему выходит, что перед нами немецкий город и немецкая же семья, но у смотревших мнения разделились: кто-то решил, что дело происходит в советских пределах. Да и синопсис в каталоге позволяет сделать такое заключение, к тому же информирует, что семья, оказывается, еврейская. Программный отказ Коновальчука от диалогов без отказа от драматургических ситуаций, когда люди общаются и без слов в таких случаях обычно не обходятся, а тут почему-то вынуждены, подчас выглядит приемом-самоуправством. Закадровая музыка Константина Шевелева не всегда точна. Сергей Ландо в кадре порой совершенно зря настаивает на самоценности собственной операторской работы, а режиссер ему это позволяет. Тем не менее продюсеру Малышеву следует все же занести этот странный, неровный, неправильный фильм себе в актив. Ко всему прочему это еще и показательный пример «кино из ничего»: развалины, камера, несколько безымянных актеров. Говорят, все вместе стоило 300 тыс. долл. на круг, но я не исключаю, что и поменьше. По нынешним временам полезный производственный опыт, всем начинающим пример.

С этой точки зрения очень верно, что «День зверя» был показан именно на ханты-мансийском фестивале дебютов. И что здесь же показали болгарские «Восточные игры» (режиссер Камен Калев), ранее посетившие Канн и Москву, но и Ханты-Мансийску оказавшиеся не лишними. Тем более что некоторые критики справедливо указали на их родство с «Россией-88», ставшей здесь год назад причиной локального скандала. Как и в «России-88», речь в «Восточных играх» идет в том числе о межнациональных стычках (только в роли тамошних «черных» и «урюков» выступают турки). Как и «Россия-88», этот фильм сделан на почти голом энтузиазме и за гроши: съемки обошлись продюсерам в 20 тыс. евро, так что в сравнении с ними Коновальчук на деньги Малышева просто роскошествовал.

Среди других радостей конкурса -- канадский «Троцкий» режиссера Джейкоба Тьерне о том, как юный североамериканец вообразил себя реинкарнацией пламенного революционера и что из этого вышло (до ледоруба, успокою, не дошло). А также обаятельная итальянская мелодрама «Десять зим» режиссера Валерио Мьели с фрагментарным и не самым удачным русским участием Сергея Жигунова, исполнившего одну из ролей. И еще одна мелодрама «По течению» -- поострее итальянской: во-первых, вьетнамская (что для наших зрителей уже экзотика), а во-вторых, лесбийская (что уж и вовсе из разряда непривычного).

В параллельном русском конкурсе этот пряный мотив поддержали «Весельчаки» Феликса Михайлова, недавно открывавшие берлинскую «Панораму» и показанные на Берлинале восемь раз при переполненных залах -- по контрасту с проваленным дистрибьюторами российским прокатом. В Ханты-Мансийске авторы опасались за свой фильм: все же где травести с их проблемами и где Сибирь с ее нравами. Опасения оказались беспочвенными: зал смотрел живо, реагировал чутко, демонстрируя куда большую восприимчивость, чем в Москве и Питере.

Ханты-мансийский молодой и интересующийся разным кинематографом зал -- это ведь не в последнюю (а может, в первую) очередь заслуга «Духа огня». И ему это зачтется, но хорошо бы не только в вечности, но и в конкретных глазах новой местной власти, ответственной за его судьбу.